Закон Тайга - Эльмира Нетесова

—  Чей же еще? Твой и мой.

—  А почему меня не спросишь?

—  Зачем? Ведь я на время тебе...

—   Замолкни! Врежу! Попробуй что-нибудь утвори с ним, башку скручу! - рыкнул зло, на крике.

Тимофей усмехнулся первому в жизни бугра семейному скан­далу. Сделал вид, что ничего не слышал. А Филин вскоре вер­нулся как в воду опущенный.

—  Что как пришибленный? Иль погавкался со своей?

—   Влип я, как фраер, попух. Катька и впрямь понесла от меня. Я требовать стал, чтоб оставила. Она и не прочь. Но жить- то где? В бараке, что ли? И на что жить? Я же копейки полу­чаю. Как фраер...

—  Погоди, так она на аборт пошла? - перебил Тимка.

—    Направление у нее в больницу.

—  Зачем согласился?

—  Ей домой надо вернуться. Она все сказала. Мать хворая. Сама не на ногах. А и я, как пес, на цепи, - понурил голову бугор.

—  Чокнутый малость! Так занимай дом деда! Я к Дарье уйду. Семейного мусора не тронут. По себе знаю.

—  Присохнуть в Трудовом? Нет, Тимка, не по мне это, - мотнул головой Филин. И молчал, обдумывая свое весь день.

На следующий день, едва условники встали, у палаток за­тормозила машина из Трудового. Из кузова вылезали мужики. Тимофей, едва глянув на них, без слов все понял. Фартовое пополнение участковый подкинул.

—  Привет, кенты! Вали хамовку на стол! - подходил к брига­де на раскоряченных ногах коренастый мужик.

Следом за ним другие подтягивались. Оглядывались, шны­ряли глазами по палаткам, по столу и котлу. Расселись по ска­мьям с ногами.

—  Катушки скинь! За тобой тут сявок нету! - прикрикнул Филин на будыльного лысого мужика. Тот положил ногу на ногу, с сапог грязь летела на скамью кусками.

Филин столкнул его со скамьи, указал на пень:

—  Там приморись. Чё нарисовались?

—  Прислали мусора. Вкалывать. На лов. Иначе в зону впих­нуть грозятся по новой.

 — Это они запросто! - подтвердил Баржа.

—  И вы пашете? - прищурил глаза кряжистый, которого кенты звали Угорь.

—  Пашем. А что, по-твоему, файней сдохнуть в зоне с голо­духи? Иль в шизо окочуриться? - нахмурился Тимофей.

Угорь глянул на бригадира, на бугра, словно прицелился. Пошел к палатке Тимки и Филина, сказав:

Я в этой хазе дышать стану. А вы, кенты, хавать поболь­ше нашарьте...

—  Э! Хмырь! Это хаза моя! Я бугор Трудового! - загородил вход в палатку Филин.

—  Своих гонишь? Не уважаешь? Чинишься? Ну и хрен с тобой! Кенты, ставь наши хазы! - командовал Угорь. И едва фартовые поставили палатку, влез в нее и тут же заснул.

Бригада готовила завтрак. Приехавшие полезли в котлы.

— Чего забыл там? Ты в него чего положишь? А зачем шно- бель всунул не спрося? - рыкнул Филин. Но пристроил еще один котел для варки еды пополнению.

Пока вода в нем не нагрелась, он позвал новичков в реку: поймать для ухи с десяток кетин. Но мужики не торопились. Спорили, препирались, кому по чину первому в реку идти. До­шло до брани. И тогда Тимофей не стерпел:

—  Что базлаете? Себе не хотите сделать? Хрен с вами! Сами будете не жравши. Тут сявок нет. Всяк о себе сам печется. И жратву будете варганить, и пахать...

—  Не то убирайтесь к хренам, - закончил за Тимку Филин.

—  Вона что! Так, выходит, закон фартовый держим? - по­мрачнели приезжие. Отошли от стола, забились в палатку Угря. О чем-то возбужденно шептались.

Бригада Тимки, поев, ушла на лов. Все, кроме Полудурка. Сегодня его очередь готовить жратву. И фартовый привычно рубил дрова, носил воду, чистил картошку, чувствуя на себе пристальные взгляды приехавших.

Полудурок сварил уху, пожарил рыбу. Кипятил воду для чая, мыл стол, скамьи, матеря новичков за грязь. Те не выдержали, увидев, как засыпал он в чайник пачку заварки.

Угорь из палатки вылез. Подошел уверенно:

—  На червонец. Дай на чифир чай.

—  Нет у меня! - буркнул Полудурок.

— Добром прошу!

—  Иди в сраку! - терял терпение фартовый.

—  Завяжем на память, - недобро усмехнулся Угорь и при­грозил: - Сам все рад будешь отдать...

Полудурок оглянулся и крикнул хрипло:

—  Падла, вякни еще! На трешки изрисую пером, гнида!

Вечером, когда бригада вернулась с лова, фартовые вылезли из палатки.

—  В рамса! Иль в очко?! Кенты, налетай! - стукнул по ла­дони картами Угорь и сел к столу.

—  Отвали! - вяло отозвался Филин.

—  На интерес! - предложил, будто не слышал, фартовый. К нему подсели свои - из палатки.

— Дайте похавать! Чего глотки рвете? - не выдержал бугор.

—  Ты нам пасть не затыкай. Не сами, под примусом мусора к тебе выдавили, - буркнул кто-то.

Они играли долго, азартно. Загоняли проигравших под стол, заставляли брехать по-собачьи, кричать петухом. Один, проиграв­шийся вдрызг, оставшись в одних трусах, пел занудливым голо­сом «Чубчик». Новые не видели или делали вид, что не замечают девок и баб, растащивших фартовых бригады по кустам.

Позднее всех пришла сегодня Катя. Она тихо обняла бугра за шею.

—  Пошли к морю, - предложила баба.

—  Устал я сегодня, - испортилось настроение у бугра.

—  А эти откуда? - удивилась женщина, только теперь при­метив новых.

—  Подмога нам, - отмахнулся бугор.

—  Не хочет ли краля к нам подсесть? - подошел долговя­зый фартовый к Кате.

—  Да иди ты! - отмахнулась она.

—  Вали отсюда, пока калган цел! - рявкнул бугор.

—  Хватай ее за титьки! - внезапно крикнул Угорь.

—  Иди в общагу, Кать, - тихо сказал бугор бабе и встал во весь рост перед Угрем, схватил его за кадык и, только замах­нулся для удара, услышал неподалеку Катькин крик:

—  Федя! Помоги!

Бугор рванулся на голос. Углядел в темноте кучу мужиков, заголивших бабу.

Четверо уже держали ее. А долговязый, со спущенными брю­ками, возился на бабе, пытаясь заткнуть ей рот.

Филин сдавил его за горло сзади, обхватив пальцами на­крепко. И тут же резко завернул голову, так что хрустнул шей­ный позвонок: лишил сознания. Остальных - на сапоги взял: тем, кто был на четвереньках, ломал, не жалея, челюсти. Ос­тальных, вскочивших, бил в пах. Почувствовал удар в затылок. Упал, теряя сознание. По кустам затрещали шаги условников.

—  Она проиграна! На пятую ставил, - донеслось до слуха Филина.

—  Окопались, гады! Бабами обросли! Фарт обосрали! «За­кон - тайга» ссучили! Вот вам! За все! - орало где-то рядом.

Филин понемногу отдышался. Нет, не перо вогнали. Касте­том огладили. И, встав, снова бросился на голос, озверело ревущий на весь берег:

—  Пропадливы мокрожопые! Мы научим вас закон держать!

С ментами снюхались! Положняк им даете, а своим вместо грева - хрен? Да?

Филин дрался в темноте уверенно: знал здесь каждую кочку и пенек. И загонял фартовых в реку. Некогда было оглянуться, где Катя, что с нею.

—  Ссучились, ханурики? Всех с закона выкинем! Устроим разборку честь по чести! Бугор - паскуда, где должен дышать? За ваньку пашет? - кричал Угорь.

Филин ударом кулака в челюсть сшиб его с ног. Законник взвыл. Но тут же кто-то въехал в ухо Филину. В голове зазвене­ло. Оглянулся. Длинный снова кулаком метит. Вмиг сапог в пах вбил. Будыльный, переломившись пополам, в траве катался. Но Угорь уже очухался. Филину - под дых. Сапогом опять же. Рядом Скоморох толстяка отделывал - тот выбитыми зубами плевался. А вон Цыбуля головой в корягу кого-то воткнул.

Неподалеку двое новичков на Кота напали. Ага! Баржа по­доспел вовремя! На кентель взял одного. Др'того Кот с ног сшиб. Теперь ему хана.

«А эти трое откуда взялись?» - шевельнулось недоброе по­дозрение. Кинулся к ним бугор.

—  Там твоя, задравшись, канает. Помоги, - ухмыльнулся фартовый и тут же взвыл. Все зубы вместе с деснами одним ударом выбил Филин. Но проколола боль в бедре. По ноге кровь потекла.

Кот прихватил законника с пером. Саданул ребром ладони по горлу. Второго бугор пополам согнул, ударил о дерево пару раз. И сунул под корягу.

Тимофей в разорванной рубахе с Угрем махался, Баржа оды- бавшегося длинного изматывал на кулаках.

—  Катька! - хрипел бугор. Но ту не слышно. - Где она? - схватил за горло онемевшего от боли и страха доходягу. Тот силился ухмыльнуться. - Вякай, пидер! Разнесу в клочья! - схватил его за ноги бугор и держал вниз головой над обрывом.

—  Ушла она. Ей наши, свои помогли. Отбили. Не дали опо­зорить. Но избили ее сильно, - говорила какая-то баба из тем­ноты.

Филин почувствовал, как его словно жаром обдало.

Зубы стиснулись намертво.

—  Били бабу?

—  Отпусти, паскуда! - вопил законник, который устал бол­таться вниз головой.

Бугор отпустил его. Фартовый покатился в обрыв с воем.

Лишь под утро на берегу стихло. Бригада собралась в палатке бугров. Лил дождь. В такую пору наружу не хочется высовываться. Фартовые пили чай, хмуро вглядываясь в палатку приехавших. Оттуда ни голоса, ни крика. Полог не ше­велился. Никто даже до ветра не выходил.