Феномен хищника - Норма Найт

С этой мыслью я растянулась на божественно комфортном ложе и моментально заснула.

* * *ДЖЕССИКА

За ужином Дик придумала, как ускорить работу по выявлению потенциальных кандидатов в стрейнджеры: залезть в документы спецслужб, в списки неблагонадёжных.

Почему такой простой способ не пришёл мне в голову раньше? Надо строить девятый лагерь – информация охранки позволит нам быстро наполнить восьмой.

С утра все собирались отправиться к таунам за диссентерами, и даже Ита решила заняться этим. Конечно, мы были далеки от мысли приглашать в соратники всех, кого держали под колпаком спецслужбы таунов. Сначала следовало подробно изучить жизнь каждого. А сейчас мы отправлялись спать.

Дик проводила Робин в каюту. Девочка и вправду попалась незаурядная, среди прочих кантри – настоящая жемчужина. В первый же день знакомства с нами Роб по собственной инициативе начала учиться. Конечно, ей хотелось путешествовать и развлекаться, пользуясь фантастическими возможностями странников. Но главным для себя сейчас Робин считала овладение знаниями. Программу для присоединившихся она осваивала и днём и ночью. Стоило ей узнать, что учиться можно во время сна – Роби с радостью ухватилась за эту возможность. Мой внутренний взор ясно видел ручеёк информации, вливавшейся в память спящей девушки.

Переглянувшись, мы испытали удовлетворение – не ошиблись, стало быть, в выборе. Ита, узнав, что Роб собирается жить в торнианском теле, стала с ней особенно ласкова. Много лет не видевшая рядом себе подобных, она была благодарна девушке за этот выбор.

Послышались мысли приближавшейся Волчицы. На своём дискае она подвезла Лариску до леса, потому несколько задержалась.

-«Ну, всё. Спать-спать-спать!» – лицо Иты совершенно утратило прежние андрогинные черты, сейчас её улыбка по-особому обворожительна. Там, в море, она впервые обняла Диксон, и обеим это понравилось.

Оказывается, в последнее время мы не случайно так редко встречались в реале. Ита с нетерпением ждала наступления женского периода и не хотела показываться перед нами раньше времени.

Сейчас торнианку просто-таки переполняло предвкушение. Белые волосы стояли дыбом, словно начёсанные в barber shop[88], тело явно тяготилось одеждой. Обмениваясь разными мыслями об этом, мы невольно разжигали страсть. Раскрылся дверной проём – четверо шагнули в каюту…

* * *

Утром Иту было не узнать – она словно расцвела, на щеках, прежде бледно-фарфоровых, играл жизнерадостный румянец. Огромные, словно подведённые чёрным, голубые глаза по очереди останавливались на нас троих, и картины прошедшей ночи всплывали в памяти торнианки во всей красе.

Робин вышла к завтраку уже в новом теле, была почти всецело поглощена собственными ощущениями, и ничего не заметила.

Черты лица девочка оставила те же, нисколько не попытавшись себя приукрасить. Однако, андрогинная фаза, в которой находилось её тело, наложила свой отпечаток. И раньше не особенно женственное, лицо Роб теперь казалось принадлежащим скорее юноше.

-«Кем же я стану в следующей фазе?» – осведомилась присоединившаяся, глядя в глаза Ите.

-«Не знаю. Тело скажет, ты скоро почувствуешь это сама».

Все торниане до наступления половой зрелости жили андрогинами, а первый переход в мужскую или женскую фазу свидетельствовал о наступившем взрослении.

Тело Робин взяла неплохое. Распрощавшись с щуплой худосочной внешностью, девушка испытывала необыкновенный подъём. Энергия переполняла её, бушевала внутри горным потоком. Мне было любопытно взглянуть на Роб без одежды, но я скрыла эту мысль, не желая смущать новенькую. Третий день жизни среди стрейнджеров, она ещё не привыкла к свободным нравам. Да, в общем, и в комбинезоне ясно – тело более взрослое, примерно около восемнадцати земных лет.

Вторым сюрпризом к завтраку нас порадовала Лариска – прислала со своего диская виртуальную модель модифицированного тела собственной разработки.

Результат впечатлял. Главным отличием был, конечно, хвост. Став толще и длиннее, он теперь выполнял многие функции руки. Тремя «пальцами» можно было что-нибудь брать – стрейнджерские технологии позволяли поднимать и перемещать таким образом пятидесятикилограммовые грузы. Можно поковырять в зубах, почесаться, почистить уши. В общем – масса новых возможностей. Наряду с этим ценным приобретением в теле были усовершенствованы традиционные возможности. После родов Подземная Жительница собиралась стать суперкрысой в полном смысле этого слова.

Новое вместилище её разума размером напоминало довольно крупную самку волчицы, а возможности тела, его сила и быстрота позволяли выйти победительницей в схватке с целой волчьей стаей. В собственном творении Лариска сумела объединить преимущества волков, рысей и крыс, сконструировав нечто убийственно эффективное в бою. В таком теле она могла безбоязненно подпускать на расстояние выстрела горилл – новая шкура легко выдерживала автоматную очередь, её не смог бы прокусить ни один хищник.

Суперкрыса нигде не горела и ни в чём не тонула, имела автономную терморегуляцию, расширенный диапазон возможностей органов чувств и, конечно, умела извлекать энергию из всего окружающего.

-«Разведывательно-боевая машина», – Диксон ёмко и лаконично охарактеризовала этот вариант оптимизации.

Ита удивилась конструкторским способностям Лариски и передала модель на оценку Мэйт.

-«Может, она ещё что-нибудь улучшит…»

Мы разошлись по дискаям и десантировались на планету, каждая к своему тауну. Я выбрала, разумеется, Спэйн – а вдруг среди знакомых окажутся другие потенциальные диссентеры? Это уже вторая, и вероятно, последняя попытка. В прошлый раз мы с Волчицей вытащили отсюда троих потенциальных кандидатов.

Во всех лагерях шло обучение – люди впервые узнавали правду о мире, ведь вся их прежняя жизнь проходила в окружении беспрестанной лжи. Стоило хотя бы вспомнить о «Падении Кометы». Хотя, это было, наверное, одно из немногих невольных заблуждений правителей таунов. Правды они не знали сами.

Увы, в коллективах потенциальных кандидатов случались проблемы. Кто-то где-то оскорбил товарища словом, кто-то где-то подрался. Сложно в одночасье измениться к лучшему, перед этим прожив не один десяток лет в обществе воинствующего эгоизма. Военная пословица Диксон в таки ситуациях у стрейнджеров работала только наполовину. «Не можешь – научим» – это да, это сколько угодно. Если кандидат хочет учиться, он небезнадёжен. А вот вторая часть: «Не хочешь – заставим» тут не имела смысла.

Никого ни к чему не принуждали, «нехочух» просто возвращали в прежнюю среду обитания, стерев из памяти информацию о пережитом приключении. Из гуманных соображений, чтобы не сокрушались всю жизнь о неиспользованной возможности.

И, конечно, каждый такой случай мы переживали, как свой досадный промах, как прискорбную ошибку. Впустую затрачено время на человека, не оправдавшего надежд, а другой, достойный, может быть не дождался спасения и погиб в застенке…

Как ни странно, в этот раз среди заключённых я обнаружила Шейлу – экс-следователя, некогда отправившую меня в изгнание. Спасшую от недалёкого, по-видимому, безумия и полного распада личности.

Стало любопытно – что ею двигало, когда Шейла принимала решение о высылке заключённой Джессики Симпсон? Пока брейн диская изучал доносы и «материалы объективного контроля» в диссентерских досье, я внушила Шейле воспоминание.

…Донельзя замусоренная земля, лишь отдалённо напоминающая городскую площадь с поверженной статуей и кусками давно рухнувшей многометровой колонны-опоры. Остовы полусгнивших машин старых людей. Одинокая маленькая фигурка в чёрно-жёлтом клетчатом комбинезоне грозит кулачком нависшей над нею неумолимой железной махине:

-Придёт день, когда вы все окажетесь на моём месте!… И гром динамиков плейта в ответ:

-Лучше беги отсюда, да побыстрее!

«Мерзавец Билли», – первый, о ком она подумала, был мой бывший следователь. Вот я и узнала его имя. Какое счастье!

Причиной собственного ареста Шейла считала его донос, и как сообщил брейн, девушка не ошиблась. Коллегами Шейлы по большей части оказались патологические садисты, и уяснив это, она на свой страх и риск попыталась внести в деятельность спецслужб Спэйн здоровую струю. Шейла не либеральничала с подследственными, всего лишь поступала в соответствии с законом и служебной необходимостью.

«С чего это вспомнилась рыжая?» – вяло рассуждала она, лёжа в камере, точь-в-точь напоминавшей мою. «А-а… Наверное, потому что была первой…»

Случай со мной – первый камешек сомнения, скатившийся с непоколебимой, казалось, горы по имени Вера В Справедливость. Дальше – больше, и вот, закономерный для диссентера финал: лишение дееспособности, тюрьма.