Феномен хищника - Норма Найт

-«Может, это расовые отличия», – подумала Волчица. Ко второму часу восхождения добрались до самой высокой террасы.

-«Смотри, как красиво!» – Одинокая восхищалась открывшейся панорамой горного ландшафта.

А здесь, на вершине холма, в два ряда стояли круглые островерхие дома-колокольцы из камня со шпилями на макушках. Высотой метров десять-пятнадцать, верхние половины конусов сплошь в фигурных сквозных отверстиях. Чтобы внутрь проникал свет, или свежий воздух? Как понять – для чего могли быть нужны такие строения древним людям… Или это сооружение: из жёлтого металла, я видела у женщин посёлка похожие по цвету колечки. Сделано в форме резного стакана в несколько метров высотой, стоит в самом центре между рядами каменных «колокольчиков».

Блеск металла, нетронутого веками, привлёк и Волчицу – она коснулась его рукой, потом направила браслет, поколдовала, пожала плечами. Я тоже потрогала – горячий от солнца, но с приятной на ощупь полированной поверхностью между замысловатыми узорами.

Рядом с коническими домами ещё статуи. Слава Богу, не плосколицего – юных симпатичных девушек. Время не пощадило многие, камень местами выщерблен от каких-то внешних воздействий. Но скульптору удалось точно передать динамику танцевальных движений, и заключённая в его творениях энергия жила в них по сей день.

Неожиданно послышалась музыка. Не сразу я поняла – она сама собой зазвучала в моей голове! Это было не менее странно, чем то, что происходило вокруг второй день подряд, потому я не испугалась, а стала вслушиваться. Ничего подобного прежде чуять не доводилось. В посёлке играли, конечно – Джонни-пастух ловко вырезал свистульки, дудки и рожки, он же мог извлекать из немудрёных инструментов довольно мелодичные звуки. Но ничуть не похожие на нынешние.

То, что я теперь слышала, нелегко описать словами. Будто бы пели нечеловеческие, небесные голоса – то по очереди, то хором, то в унисон. Иногда сквозь сложную мелодию прорывались непонятные слова – вместе с музыкой Одинокая передавала мне лишь эмоции, которые выражал ещё один незнакомый язык.

Напевный мотив постепенно сменялся быстрым фрагментом. Непроизвольно, сама по себе я вскинула кверху руку, копируя позу ближайшей статуи. Сказочные звуки и завораживающий ритм увлекли за собой как волна, как ветер. Беззвучная музыка бушевала во мне, кружа голову.

Рядом девушка-воин приняла позу другой каменной танцовщицы, а потом, следуя мелодии, начала неожиданно пластично двигаться. Её огромные руки то плавно взвивались крыльями величавой птицы, то пронзали воздух резкими, неуловимыми ударами копья. Мускулистые бёдра мелькали в стремительных взмахах и грациозных прыжках. Пальцы ног впивались в землю когтями барса, глаза метали зелёные молнии.

Загипнотизированная невероятным танцем, я непроизвольно повторила одно движение… Затем другое, третье – и бросилась в водоворот, стремясь успеть за немыслимым темпом. Не знаю, получалось ли так же красиво, как у Волчицы, но я старалась изо всех сил. Взмах, поворот, наклон – движения плавно и естественно перетекали из одного в другое, напоминая полёт хищной птицы, взмывавшей к солнцу, падавшей за добычей вниз или в погоне лавировавшей между ветками деревьев.

Был ли это танец, и только? Пожалуй, нет – в круговых манёврах, стелющихся движениях и точных ударах явно чувствовалось неведомое искусство, несшее энергию могучего ягуара. Следуя за ритмом, я пыталась на ходу усвоить рисунок, копировать пластику. Одинокая непринуждённо, мягко и женственно передвигалась между статуями, и я таким же образом пыталась следовать за ней. Танцевальные па, хитроумно вплетённые Волчицей в строгую боевую систему, напоминали движения разыгравшейся дикой кошки, каждую секунду готовой нанести смертельный удар…

Солнце заметно приблизилось к горизонту, когда мы снова ступили на горячий песчаный пляж. Уже готов ужин – широкий длинный стол одним из торцов возле самой воды. Пенные волны, шипя, подбирались к белым сетчатым стульям с подлокотниками, на одном из которых в царственной позе восседала златокудрая Джессика.

«Смоет ведь к чёртовой матери», – подумала я, и красавица улыбнулась, указала глазами на ближайший стул.

-«Попробуй, подними».

Взявшись рукой за спинку, я потянула к себе. На вид невесомый предмет мебели и не подумал шелохнуться. Вцепившись двумя руками, налегла изо всех сил, зарываясь ступнями в песок – не сдвинулся ни на миллиметр! Ясно – стрейнджерские штучки.

-«А если кто-нибудь захочет подвинуться ближе к столу, сесть поудобнее?»

-«Справа на ножке сенсор – первое нажатие снимает фиксацию, второе – включает снова».

Я села рядом с Джес, устроилась поудобнее, чтобы солнце не попадало на кожу. Конечно, можно одеться, но не хотелось так выделяться среди всех. Пока нас четверо, для Ларисы в «сухопутном» конце стола специальная лесенка и коврик перед тарелками с едой. Диксон ещё прощалась с дельфинами, с моря слышались их радостные мысли, пересвист и громкие всплески. Ита тоже не выбралась пока из воды – не могла расстаться с подводными красотами.

Волны омывали усталые ноги приятной прохладой. С чувством вкушая пищу, Волчица передала всем пакет информации о городе, который мы посетили. Брейн давно получил её, сохранив в искусственной памяти стрейнджеров. Все, даже Лариса, выразили желание в следующие часы отдыха тоже посмотреть на древние сооружения и скульптуры.

Пробуя то одно блюдо, то другое, я поглядывала на море – среди волн виднелась приближающаяся чёрная точка – голова Диксон. Ита тоже передала, что скоро будет. Поворачивая голову вправо, я волей-неволей видела Джессику, глаза сами задерживались на её великолепной груди, и сердце сбивалось с ритма.

Внезапно одна из волн, отчего-то б?льшая, чем все остальные, чувствительно шлёпнула по ногам, фонтаном взметнулись солёные брызги – и я увидела, как капли морской воды стекли по чему-то невидимому, вмиг накрывшему стол колпаком.

-«Силовое поле», – пояснила Волчица. –«Очень удобно».

Мне захотелось посмотреть на чудо техники ещё раз, но следующие волны оказались намного слабее…

Справа что-то мелькнуло, повернув голову, я увидела рассекающий волны пенный бурун, приближающийся к берегу. Ита. Красиво идёт! Торнианка догнала Диксон, обе поплыли рядом, причём Дик значительно быстрее, чем раньше. Как интересно, наверное, Ита взяла её за руку.

Слыша мои мысли, соседки посмотрели на приближающихся девушек – они уже выходили на пляж, подгоняемые волнами. Мокрые, улыбающиеся, довольные.

Волосы Иты, белые, словно облака в солнечную погоду, выглядели сухими – вероятно, тот же фокус, что показывала Волчица. Действительно удобно. Смогу ли я так когда-нибудь…

Все места за столом заполнились – Диксон тоже села у самой воды, напротив Джессики. Завязался весёлый разговор, подруги делились планами на завтра, обсуждали, какие районы наиболее перспективны с точки зрения возможного обнаружения лесных людей. Мне тоже было любопытно – удастся ли найти ещё одно подобное племя, или все остальные люди Земли живут так же плохо, как в нашем посёлке. Тауны, города горилл – конечно, там жили по-другому. Но, увы, столь же несправедливо и беспросветно.

Тем временем волны всё усиливались, нас окатывало брызгами чаще и чаще. Это было волнующе-приятно, и только Лариса всякий раз укрывалась силовым полем вместе со столом, не находя в солёном душе ничего привлекательного. Ветер продолжал усиливаться, поужинав, все засобирались.

Море ушло вниз, под корпус диская. Пенные барашки волн превратились в крошечные чёрточки на бескрайнем ультрамарине, а потом и вовсе исчезли.

Сердце бешено стучало. Сколько раз прежде я спрашивала себя: «Отчего не родилась птицей, чтобы жить свободной в безбрежной воздушной стихии?» И вот, свершилось – я летаю! Хоть и без крыльев, но быстрее и выше любой земной птицы…

Синева неба вскоре стала единственным, что мы видели вокруг. Даже облака – и те остались далеко-далеко внизу, а умная небесная машина поднималась и поднималась, не ведая пределов своим возможностям. Вокруг стало темнеть, будто наступала ночь. На черноте постепенно проступили звёзды, разгорелись – необычно крупные, яркие, немигающие.

Я ловила себя на необходимости закрывать рот в течение всего этого недолгого полёта: он то и дело раскрывался сам собою от восхищения. Мы прибыли на какую-то таинственную невидимую станцию по имени «Мэйт». Диксон показала мне комнату – отдельную! Могла ли я мечтать о такой роскоши?

Хотелось спать – день был долгим и плотно насыщенным событиями. Однако, у стрейнджеров и время сна даром не пропадало. За ночь я могла усвоить ещё больше нового, потому что сознание не отвлекалось на восприятие реальности. А завтра – великий день! Я, наверное, получу новое тело.