Черное Солнце - Ребекка Роанхорс

плечи и рискнула выйти.

По-прежнему шел дождь – в воздухе держалась непрерывная морось, словно небо постоянно плевало в лицо. Баржа уже поднялась по реке Товаше далеко за пределы одноименного города. Вдоль берега тянулись каменистые желтые холмы с разбросанными между ними побуревшими лугами. Пейзаж был совершенно незнаком, и она мгновенно заскучала по жаре джунглей и соленому морскому воздуху, пронизывающему южный край моря Полумесяца.

Какое-то время она наблюдала за окружающим миром, позволяя мыслям скользить вдоль меняющегося пейзажа. Но потом поняла, что они движутся быстрее, чем если бы их тянули лошади, вспомнила упряжь, замеченную прошлой ночью, и, сгорая от любопытства, направилась к носу корабля.

Упряжь больше не была пуста.

Ксиала попыталась осмыслить увиденное, но после вчерашней выпивки мозгу было очень трудно сосредоточиться. Впереди плыло странное существо с шестью огромными, как бревна, конечностями, постепенно сужавшимися к коленному суставу. Передние ноги тянули создание вперед, а задние уравновешивали движение длинного тела, бывшего шириной с половину баржи. Средние же лапы заменяли весла, позволяя мягко и эффективно двигаться по реке.

– Мать Вода! – прошептала она. – Что это за пакость?

– Водомерка, – раздался голос у нее за спиной.

Ксиала повернулась и обнаружила, что к ней подошла женщина, которая раньше приглашала присоединиться к ней с братьями.

– Огромные твари, да? – сказала она, одарив Ксиалу легкой улыбкой. На незнакомке была доходившая до бедер белая рубаха с завязками на шее и черным кружевом на рукавах, закрывающих локоть – Ксиала так и не поняла, из какой ткани было сделано одеяние, – и облегающие легинсы с замшевыми сапогами. Дополнялось все бирюзовыми вставками в носу и ушах.

– Я помню, как впервые увидела ее, – продолжала женщина. – Она тогда только вылупилась из яйца, но уже была ростом с меня. Я чуть в штаны тогда не наложила. Кстати, меня зовут Айше.

– Ксиала.

– Ты ведь не местная.

– Из Кьюколы, – солгала она. Она знала эту Айше слишком мало для того, чтоб рассказывать о своем происхождении, и если Айше не опознает ее по предательским, выдающим с головой глазам, то она будет считаться выдумкой из глупой сказки, и это не будет иметь никакого значения.

– А я родилась и выросла в Тове. – Айше, приблизившись к Ксиале, оперлась спиной о поручень, по-прежнему внимательно разглядывая ее. – В клане Водомерок, если говорить точнее.

Ксиала побледнела.

– Эти насекомые – твои тотемы?

– Его зовут Паипаи.

– У него есть имя?!

– На самом деле они довольно дружелюбны. Захочешь, можешь погладить его.

– Нет, мне и так хорошо. – Пусть Ксиала и не была брезгливой, но приближаться к зверю казалось излишним. – Это твой питомец?

– Этой баржей управляет брат мужа моей матери. Получается, он тоже Водомерка, и по особым случаям мать одалживает Паипаи – он ручной.

– И что же это за особый случай?

– Конвергенция. Много народа приезжает на Конвергенцию. – Ее взгляд бездумно бродил по барже. – Ну, обычно приезжают, но смерть матроны Черных Ворон и бунты на Солнечной Скале помешают празднованиям.

– Матроны?

– Матроны – это лидеры кланов. Матрона Черных Ворон умерла в своей постели то ли на прошлой, то ли на позапрошлой неделе. Пошли слухи, что это был не несчастный случай, а на ее похоронах начался бунт. Дюжина раненых и две Вороны убиты. В городе на несколько дней объявлен комендантский час. Как бы то ни было, этого достаточно, чтобы обескуражить туристов, уж будь в этом уверена. Да еще и эта погода… – Она подставила ладонь под капли дождя. – Неудивительно, что столько деревенских жителей решили остаться дома.

Знал ли Серапио, что глава его клана умерла? Что он направляется в город, стоящий над бездной? Наверно, именно об этом и упоминала начальница порта – Ксиала забыла рассказать об этом, но Серапио ведь сам признался, что не знает никого среди Черных Ворон и направлялся туда не для того, чтобы воссоединиться со своей большой семьей. Может быть, то, что она погибла, и не имело значения, а вот то, что город был опасен, – вполне.

– Я думала, ты и твои братья – паломники.

– Тиоде просто пошутил, – закатила глаза собеседница. – Конечно, он идиот, но в целом безвреден. Он, кстати и продал твоему другу эту одежду. – Она указала губами на Ксиалу. – Хочешь, я поделюсь своей – она должна тебе подойти.

Ксиала нахмурилась:

– Значит, вы не паломники?

– Нет, мои братья – охрана, а я забочусь о Паипаи. – Айше окинула ее долгим оценивающим взглядом с ног до головы. – А ты, значит, путешествуешь с культистом. Как ты его назвала? Серапио?

– Что? А, да, Серапио.

– Если б я знала, что ты сговорена с ним, то вчера вечером не звала бы тебя присоединиться.

Ксиала не знала, что означало «сговорена». Вероятней всего, это была фраза на тованском, переведенная на торговый. Но общую суть она поняла.

– Мы всего лишь друзья.

Айша скептически усмехнулась.

– Почему ты назвала его культистом?

Это слово она тоже не поняла.

– А разве он не из них? Как минимум, он на них похож.

– Кажется, я не понимаю.

– Культисты называют себя Одохаа и следуют старым обычаям, ненавидя при этом Наблюдателей. Можешь расспросить о них моего дядю, он знает больше. Как бы то ни было, я пришла за тобой, позвать посмотреть на драку.

Ксиала все еще пыталась переварить все, что сказала Айше, но от последнего слова у нее отвисла челюсть:

– Драку?

– Спарринг. Твой друг, – она намекающе подмигнула на последнем слове, – просто невероятен. Он один раз уже победил Заша и собирался сразиться с Тиоде и Зашем одновременно. Вслепую! – Она изумленно покачала головой.

– Серапио умеет драться? Мы говорим о драке?

Глаза Айше блеснули.

– О да. Тебе это понравится.

Айше повела ее по узкой боковой палубе к задней части баржи. Здесь тоже была расположена большая открытая площадка, достаточная, чтобы на ней удобно разместилась дюжина человек… или для того, чтоб подрались трое. Четвертый стоял в стороне, опираясь на шест баржи, – вероятно, это и был тот самый дядя, о котором говорила Айше, но глаза Ксиалы сейчас были устремлены в центр импровизированного кольца.

Двое промокших под непрерывным дождем мужчин, Заш и Тиоде, как она теперь поняла, стояли обнаженными по пояс. Один держал зловещего вида нож длиною с половину руки Ксиалы. Один край клинка был утыкан обсидиановыми осколками и сейчас прикрыт тканью, а вот другой тем не менее вполне мог если не порезать кожу, то по крайней мере проколоть. Второй брат потрясал перед собою выставленным вперед деревянным копьем. А вокруг них танцевал, легко избегая ножа и копья, Серапио – обнаженный по пояс, он убрал волосы с лица полоской ткани, которой обычно завязывал глаза, и сейчас двигался как жидкость, размахивая костяным посохом по широкой разрушительной дуге.

– Касание! – крикнул дядя, и Тиоде склонил голову.

Заш рассмеялся:

– Ты слишком медлителен, брат. Счет три – один. Еще одно очко – и мы проиграем.

Должно быть, Серапио ударил Тиоде,