Черное Солнце - Ребекка Роанхорс

она. – Я уже несколько недель спала на полу. Все, что мне нужно, это кровать, пусть даже она будет слшиком маленькой для нас двоих. – И она, словно желая подчеркнуть, насколько тесным было ложе, закинула ногу на его ногу и положила голову ему на грудь.

Его сердце заколотилось как бешеное, а там, где их кожа соприкоснулась, разлился жар. На мгновение ему захотелось, чтобы ему не нужно было говорить ей о том, что будет дальше, и что, возможно, они могли бы остаться здесь и притвориться, что Това действительно очень далеко.

– Знаешь, – сказала она сонным голосом, – может, это и к лучшему, что ты не трахаешься.

Он чуть язык не проглотил.

– В смысле, – продолжила она, – я-то трахаюсь. И много. Тики не заморачиваются такими вещами, да и вдобавок мне это нравится. Но когда у тебя есть друг – это даже здорово.

– Но я бы не сказал, что я не…

– Но разве тебе никогда не хотелось прекратить это? – продолжила она, будто бы и не заметив, что он заговорил.

Серапио нахмурился:

– Прекратить что?

– Вести себя как старик. Я имею в виду, ты не трахаешься…

– Пожалуйста, перестань так говорить!

– И ты не пьешь, и я никогда не видела, чтобы ты расслаблялся. А звуки, которые ты издаешь, едва ли можно считать смехом. Ты такой серьезный. И ведешь себя как старик. Кстати, сколько тебе лет?

– Двадцать два.

– О Преисподняя! – пробормотала она. – Я на пять лет старше тебя?

Она шумно вздохнула и прижалась ближе.

Некоторое время они молчали, и он подумал, что вообще не стоит рассказывать ей свою историю, но, возможно, это была их последняя возможность побыть наедине. Как только вернутся их спутники и корабль отправится вверх по реке, такой возможности уже не будет. И он не был уверен, что точно знает, что ждет его в Тове за день до Конвергенции. Так что надо было все рассказать сейчас.

– Я – сосуд, – сказал он.

– Хм?..

– Я… – Ему хотелось объяснить ей все, но он понятия не имел, как это сказать, а потому решил начать сначала. – Я не всегда был слеп.

– Несчастный случай?

– Нет. Это сделали специально. Моя мать.

Он почувствовал, как Ксиала пошевелилась под его рукой, приподнялась на локте и уставилась на него.

– Как? Почему?

– У нее были на то причины. Это сделало меня настоящим сосудом, а мои глаза послужили местом проникновиния божественной силы.

Он почувствовал, как Ксиала плюхнулась обратно. Ее рука легла ему на грудь.

– Я не уверена, что верю в богов, – призналась она. – Не пойми меня неправильно, я имею в виду, с тобой действительно что-то творится. И птицы, несомненно, подчиняются тебе. А солнце… – Она оборвала речь на полуслове.

– Что такое магия, как не божественная сила? – с любопытством спросил он. – Разве твое море – не богиня?

Он почувствовал, как она пожала плечами.

– Тики так не думают.

– А тованцы думают. – Он вспомнил о Наблюдателях, о Жреце Солнца и поправился: – Точнее, Черные Вороны. Те, что верны древнему богу.

– Ну, тикам примерно же столько же лет, как и ему.

– Почему ты не можешь вернуться на родину? Что там произошло?

На мгновение он почувствовал, как Ксиала напряглась, почувствовал, как тревога темной волной поднялась внутри нее.

– Моя мать тоже была жестоким чудовищем, – прошептала она, уткнувшись носом ему в грудь.

Серапио, конечно, считал, что его мать была не большим чудовищем, чем он сам, но понимал, что Ксиала имеет в виду и что ее слова прозвучали признанием, а потому не стал спорить.

– Они с тетей выгнали меня. Сказали мне, что, если я когда-нибудь вернусь, это будет стоить мне жизни. Для тиков изгнание – чаще всего смертный приговор. Мы не очень-то преуспеваем на материке и часто находим свой конец в руках бессовестных людей или просто спиваемся.

– Именно этим ты и занималась? – Еще когда она пришла, он почувствовал, что от нее пахнет спиртным, а сейчас еще и вспомнил бальше, которое она пила во время морского путешествия.

– Я хотела попробовать, – призналась она. Перекатившись на спину, она прижалась к нему бедром, и Серапио придвинулся ближе к стене, чтобы освободить ей место, но двигаться было практически некуда. Они лежали, соприкасаясь кожей на всем протяжении кровати.

– Каково это – возвращаться домой? – спросила она. – Ты ведь возвращаешься к своей семье? Как только мы доберемся до Товы, ты отправишься в Клан Ворон. Как там Луб назвал это место? Одо? И тогда они встретят тебя, как давно потерянного сына своего народа. Интересно, у них у всех будут красные зубы и хааханы, как у тебя?

– Я возвращаюсь не для того, чтобы воссоединиться с семьей. – Он так удивился, что смог только шептать. Вот что она вообразила? – Я же сказал, что иду к Жрецу Солнца, к Наблюдателям в небесной башне.

– Разумеется, – согласилась она, – ну а потом? Что произойдет дальше? Я имею в виду, как только ты встретишься с этим жрецом, ты вернешься в свой клан. Или ты направишься обратно в Обреги? Это будет сложное путешествие для одного дня.

– Ксиала… – Он не знал, что сказать. Ее слова прозвучали столь… обыденно.

Она махнула рукой.

– Не бери в голову. Это было просто предположение. Я уверена, что ты будешь занят тем, чем обычно заняты божественные сосуды, а я… – Она тяжело вздохнула. – Я найду себе что-нибудь. Какую-нибудь работу. Но, как ты думаешь, какую работу может найти в таком месте тик? Мы уже так далеко от моря. Я была в реке, и она не узнала меня, Серапио. Она не признала во мне своего ребенка.

Он успокаивающе погладил ее по голове, провел ладонью по ее длинным волосам и услышал ее тихие всхлипывания.

– Вот дерьмо, – тихо икнула она. – Похоже, я пьяна. И, кажется, забыла ту бутылку кстабентуна у реки.

– Забудь про нее, – сказал он ей. – Просто останься со мной.

И она послушно прижалась к нему, и ее дыхание стало ровным и сонным. И лишь убедившись, что она задремала, Серапио и сам начал засыпать, так и не рассказав ей о своей судьбе, решив, что завтрашний день уже близок.

Глава 31

Горы Обреги

325 год Солнца

(за 5 месяцев до Конвергенции)

И однажды Ворон встретился с Орлом, который сказал ему: «Хэй, господин Ворон! Какие у тебя прекрасные перья! Ты не позволишь мне полюбоваться на них вблизи?» Но Ворон знал, что они с Орлом – естественные враги, а потому и сказал: «Хочешь восхищаться, восхищайся там, где стоишь, но не приближайся ко мне. Я не доверяю тебе, ибо в твоей природе – пожирать таких, как я». И Орел, действительно намеревавшийся съесть Ворона, был наказан.

Из цикла «Ворона», устной истории клана Вороны

– Ты убил других наставников? – спросил Поваге.

Они сидели под гигантской сосной неподалеку от старых комнат Серапио, который сейчас практиковался в вызове тени. Вскоре после встречи, произошедшей четыре года