Принцесса крови - Дмитрий Агалаков

— Для домашнего хозяйства найдется женских рук! — самоуверенно выпалила Жанна.

— Вот и отлично, поезжайте смело, — в который раз кивнул Робер де Бодрикур. — Мои рыцари будут сопровождать вас, — он указал рукой на Бертрана Пуланжи и Жана Новелонпона. Сделав паузу, капитан крепости бросил недвусмысленный взгляд на бедный наряд девушки. — Вот только моя супруга подберет вам несколько платьев — и сразу в путь.

— Я даже не знаю, как благодарить вас, сир де Бодрикур…

Он увидел в глазах девушки слезы, и они тронули его. Но разве мог суровый и прагматичный капитан Вокулера понять в полной мере, сколько значил этот разговор для его просительницы! Ворота, в которые Жанна готова была стучаться до последних сил, претерпевая унижения и страдания, неожиданно распахнулись перед ней сами.

Девушка плакала от счастья, и сердца трех мужчин отзывались на слезы юной принцессы, чьи помыслы были так чисты, лицо — прекрасно, и восхитительна стать. Но двое из этих мужчин, при своем капитане, старались не выдавать своих чувств. Впрочем, они тоже были счастливы, особенно Жан, — им предстояла совместная поездка ко двору герцога Лотарингского.

— Ну, милочка! — посетовал на ее слезы Робер де Бодрикур и переглянулся с затихшими рыцарями. Он встал со своего капитанского трона и подошел к «чудесной девушке», которую про себя называл проще — «чудачкой». — Перестаньте, перестаньте! — Бодрикур уже по-отечески обнимал ее за плечи. — Сейчас нам принесут вина, а потом ваш друг и мой доблестный рыцарь Жан де Новелонпон покажет вам оружейную комнату Вокулера. — Он гладил девушку по черным волосам. — Клянусь, вы такого еще не видели! Копья, мечи, топоры, арбалеты. Есть турецкие ятаганы. А какие молоты, с тремя головами, как у дракона, на цепях. Я уже не говорю об арбалетах! — Бодрикур поймал взгляд готового немедленно приступить к демонстрации оружия Новелонпона. — Одним словом, все, как вы любите. Главное — никакой пряжи! Подберите себе меч получше, Жан поможет вам. И завтра же — в путь!

На ночлег Жанна остановилась в богатом семействе Руайе, у друзей Бодрикура. Девушку окружили заботой, как того заслуживало ее происхождение. Но Жанна долго не могла заснуть, все думала, мечтала. Ее ждала Лотарингия, двор герцога Карла.

Новый, удивительный мир…

Часть пятая. Блистательный Рене Анжуйский

В январе 1429 г. на площади замка в Нанси Жанна д ’ Арк верхом на лошади приняла участие в турнире с копьем в присутствии знати и народа Лотарингии.

(Из «Бюллетеня Общества археологии и Лотарингского исторического музея», Нанси, 1929 год)

Я, Рене Анжуйский, Ваш брат, знаю, что Вы находите удовольствие в слушанье новых историй и сказаний, и потому я решил создать для Вас трактат, наиполнейший из известных мне, о тех способах, как, по моему разумению, должен проводиться турнир при дворе или во всех марках Франции и как многие сюзерены любят устраивать их.

(Из «Книги турниров», написанной Рене Анжуйским в зрелые годы и посвященной родному брату Карлу)

1

Они выехали на рассвете следующего дня. От Вокулера до Нанси было немногим более десяти лье — несколько часов езды рысью. Отправились всемером — Жанна, Бертран де Пуланжи, Жан де Новелонпон и четверо вооруженных слуг. Начинались лесистые холмы, окружавшие Вокулер с востока, кони мягко наступали в выпавший за ночь снег. Жанне отыскали добротное платье и теплую верхнюю одежду — меховой полушубок. Платок укрывал ее лицо, а голову венчала шапка госпожи де Бодрикур.

— Чему вы улыбаетесь, Жанна? — спросил более старший и серьезный Бертран де Пуланжи. — Улыбка просто цветет на ваших губах!

— Слава Богу, улыбка не цветы и может распускаться когда угодно, даже зимой, — ответила девушка.

Улыбалась она вот почему. Сегодня утром Жанна случайно оказалась свидетельницей напутствия, которое давал своим рыцарям Робер де Бодрикур. «Если что-нибудь случится с нашей милой чудачкой, будете отвечать за нее головой — перед самой королевой Иоландой. Чтобы ни один волос!..»

Тут она вошла в залу, и трое мужчин умолкли, встретив ее галантными поклонами и одарив дружелюбными улыбками. Она не обиделась за «чудачку». Во-первых, чудачка была «милой», а во-вторых, ее жизнью дорожили. Но только странно, думала Жанна, почему эта самая королева Иоланда, ничего о ней не зная, так заботится о ней? Жанна не спросила, получилось бы, что она подслушала разговор своих покровителей.

Было около полудня, когда они проезжали мимо города Туля. Не слишком приятные воспоминания! Жанна горько усмехнулась, вспомнив, как Жюльен громко кричал: «Она обещала на мне жениться, святой отец! Заставьте ее! Жанна — моя невеста!» Вот бедняга…

Вскоре их встретил разъезд из двух десятков воинов, лотарингцы спросили, кто они такие есть, но бумага с печатью герцога мгновенно охладила пыл офицера и солдат. Они проследовали дальше.

Быстро стемнело. По обеим сторонам дороги все чаще возникали деревни и небольшие городки. Черные пики шатров деревенских церквушек поднимались вверх. Огоньки теплились в окнах домов. Около семи вечера, на фоне синего зимнего неба, окруженный лесами, впереди темной скалой показался город с множеством башен. Жанна еще не видела таких больших городов! Перед ней открывалась столица Лотарингии — Нанси. Но стоило ей подумать о предстоящей встрече — уже неизбежной! — как у Жанны перехватило дыхание: там ее ждали знатные вельможи, и ей, девушке, выросшей в деревне, скоро придется говорить с ними. Но ее кровь, знала Жанна, не даст ей спасовать — ни перед одной знатной особой. Потому что в ее жилах — кровь Франции самой чистой пробы. И она докажет это обоим герцогам — старому и молодому!

— Ты, Жанна, точно собралась в бой, — присмотревшись к девушке, на этот раз заметил светловолосый Жан де Новелонпон. Она так и притягивала его взгляд.

— Так и есть, — откликнулась девушка, держа поводья лошади.

— Не волнуйся, я буду рядом и смогу защитить тебя, — взволнованно и очень серьезно сказал рыцарь.

Жанна благодарно улыбнулась ему. Улыбнулся трогательному диалогу и Бертран де Пуланжи.

Городской мост был опущен, ворота открыты — в столице Лотарингии намечался рыцарский турнир, на который съезжались многие немецкие бароны. Ожидалось прибытие герцога Савойского, Амедея Восьмого, с большой свитой. Должны были пожаловать и бургундцы. Вот только большого наплыва французских рыцарей из соседних провинций не намечалось — их турниры и так не прекращались. Только дрались они не затупленным оружием, а боевым — одни на стороне Карла Валуа, другие под знаменем англичан и герцога Филиппа.