Когда отцветает камелия - Александра Альва

ты хочешь? – Инари оторвалась от игры и направила острый взгляд на Юкио.

– Я знаю, что у вас хранятся кувшины с водой из озера, в котором омывался бог Идзанаги после путешествия в Страну мёртвых. Прошу, одолжите мне всего одну маленькую бутыль.

По залу прокатился недовольный ропот:

– Да кто он такой?

– Как Посланник из небольшого святилища смеет просить о подобном даре?!

– Слышал, это Юкио из Камакуры. Полуразрушенный129 и лишённый почёта город, откуда все сбегают! Ну и нахальство.

– Но ведь сегодня Танабата, а значит, богиня может и оказать милость…

Инари подняла ладонь, и все кицунэ замолчали, смиренно склонив головы. Она заговорила:

– Зачем тебе священная вода из озера Идзанаги?

– Один из моих подчинённых отравился скверной. С вашего позволения я покину фестиваль раньше остальных, чтобы помочь ему.

– Неужели среди смертных в моём святилище в Камакуре есть кто-то достойный такого ценного дара?

Юкио не поднимал головы, но голубые огни над его пятью хвостами опасно вспыхнули. Богиня хотела, чтобы он признался в своём намерении перед всеми старшими Посланниками, а это означало, что он раскроет свою слабость каждому из них. Лёгкий способ – заставить кицунэ подчиняться, ведь никто не хотел терять положение или упасть в глазах собратьев. Но Юкио сейчас не мог думать ни о чём, кроме послания, написанного на маленьком сикигами: Цубаки теряет душу, ей осталось недолго.

Неожиданно всё вокруг потеряло цвета, и даже величественная аура богини Инари померкла перед образом его акамэ. Как она рисовала, неумело держа кисть, но без сомнений выводя линии тушью, как она стояла на краю обрыва, разглядывая жёлтую реку огней Камакуры, как она бежала к нему в Лесу сотни духов, как она целовала его… В груди поднялась волна беспокойства, а сердце заколотилось так быстро, что Юкио перестало хватать воздуха. Он должен быть с ней, он должен вернуться к Цубаки сейчас же и сказать кое-что важное!

– Я хочу отдать священную воду смертной девушке-акамэ! – проговорил Юкио, поднимая наконец взгляд горящих в полумраке янтарных глаз на свою богиню. Он знал, что эти слова равносильны признанию в привязанности к человеку, но теперь ему было всё равно.

В зале повисла тишина, и только через открытые сёдзи доносились звуки праздника, развернувшегося на главной площади святилища. Кицунэ молчали, но каждый из них смотрел на Юкио с укором, словно все они говорили в один голос: «Ками, питающий чувства к смертному, не достоин служить великой богине. Ты предатель».

Инари усмехнулась и накрутила прядь белоснежной длинной чёлки на палец, создавая идеально ровные завитки. Она тоже разглядывала своего Посланника, но в её взгляде Юкио не заметил презрения, лишь снисхождение.

– С каждым из нас порой случается нечто подобное, – заговорила Инари поучительным тоном. – Хоть вы и стали божествами, но всё же добровольно выбираете свой путь, а я могу лишь вас направлять. Посланник Юкио хорошо выполнял свои обязанности многие годы, и я думаю, что он достоин милости в честь праздника Танабаты, но священная вода Идзанаги – это бесценный дар.

– Я сделаю всё, о чём вы попросите, чтобы заполучить его! – ответил Юкио, ни на мгновение не усомнившись в своём выборе.

– Хорошо.

Инари рукой подозвала своего слугу в лисьей маске и что-то прошептала ему на ухо. Прислужник кивнул и скрылся за ширмой, и вскоре из-за бумажной трёхстворчатой перегородки, расписанной горами и реками, выбежала маленькая белая кицунэ с красным нагрудничком, которая держала в зубах глиняную бутылочку, опоясанную красными плетёными верёвками, словно рыболовной сетью. Поднеся священную воду богине, лиса почтительно поклонилась, выставив лапу вперёд, и быстрым шагом направилась обратно.

– Подойди! – приказала Инари, приподняв бутыль так, чтобы все Посланники видели. Когда Юкио приблизился и вновь опустился на колени перед ней, богиня наклонилась к его уху и сказала: – Однажды мне понадобится твоя помощь, и тогда ты не сможешь мне отказать. О чём бы я ни попросила, ты всё выполнишь. Только в таком случае получишь священную воду.

Жизнь любого кицунэ состояла из хитрых сделок, редкие из которых действительно оказывались честными. Даже ками чаще всего не шли против своей природы и совершали выгодные обмены с людьми или другими божествами, но сейчас Юкио ясно слышал в голосе Инари холод, от которого зашевелились волосы на затылке и по телу прошла дрожь, а это означало только одно: он разозлил богиню, и сделка дорого ему обойдётся.

– Я согласен.

– Да будет так.

Инари фальшиво улыбнулась, обнажая зубы с неестественно острыми клыками, и протянула Юкио бутыль с водой. Он замер, вспоминая, что Кэтору оставил ему на бумажном человечке скрытое послание: кроме печальной новости о потере души, там упоминались добытые у юрэй сведения о море. Если сейчас рассказать богине об этом, то давняя мечта о повышении исполнится, но любое промедление могло стоить Цубаки жизни.

И Юкио сделал выбор. Он с поклоном принял дар и исчез из комнаты раньше, чем та взорвалась бурным обсуждением небывалой дерзости «этого лисьего выскочки».

Подойдя к красным ториям, он использовал магию кицунэ и раскрыл проход между святилищами: по ту сторону уже горели каменные фонари, разгоняя вечерний сумрак и освещая узкие дорожки в саду.

Юкио помнил, в каком состоянии совсем недавно находил людей, у которых украли души: бледная кожа, покрытая тёмной паутиной скверны, тусклый рыбий взгляд в пустоту, чёрные волосы и мёртвое тело, только казавшееся живым. Он не мог допустить, чтобы его акамэ превратилась в такое существо, и лишь надеялся, что не опоздает и принесёт ей лекарство вовремя.

В груди кольнуло, когда Юкио представил, как найдёт пустую оболочку Цубаки, как увидит бездыханное и осквернённое тело, к которому даже не сможет прикоснуться… Нет. Он не позволит этому случиться!

Хозяин святилища выдохнул, переступил линию ворот и растворился в воздухе.

* * *

По лесу бежал большой белый лис, прыжками преодолевая овраги и поваленные стволы чёрных деревьев. Он быстро двигался в темноте, улавливая знакомый запах скверны, который уводил его всё глубже и глубже в обитель Амэ-онны. Ёкаи, живущие в чаще, разбегались во все стороны, прятались в канавах и за высокими кустами – только бы ками их не тронул. Но тому не было никакого дела до низших существ, прозябающих в этой глуши: он слишком торопился.

Лес поредел, и впереди показалась аллея из деревьев, усыпанных голубыми цветами. Запах скверны усилился и смешался с ароматом зелени и влажной земли, да и в воздухе стояла такая духота, будто вот-вот обрушится летняя гроза.

Не останавливаясь, Юкио принял человеческий облик и тут же накинул на плечи взявшееся словно из ниоткуда кимоно. В конце аллеи стояли