Иисус. Картины жизни - Фридрих Цюндель

Но все это только одна сторона вопроса. Два момента все более волновали мыслящих учеников – Его место в Священной истории и происхождение. Именно этого Он от них и хотел. Тайна Его происхождения и высокое, уникальное значение, давно предсказанное пророками, должны были сами постепенно открываться ученикам, постигающим Его образ в непосредственном общении с Ним. Теперь же настало время, когда Иисусу следовало открыться до конца, иначе они не перенесут Его слов о том, «что Ему должно умереть».

Иисус уже давно ищет случая остаться с ними наедине, и этот случай наконец представляется, когда они, удалившись далеко на север, пришли в языческие «страны Кессарии Филипповой». Желая разговорить учеников, Иисус вначале их спросил: «За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?» И этот великий вопрос «Кто есть Он?», таившийся в их сердцах, вдруг вырвался наружу, сделавшись главной темой их беседы. На первый взгляд в этом не было ничего особенного: следовало лишь сказать, что говорят о Нем люди.

Не будем свысока судить тех людей за их нелепые предположения! Они хотя бы думали, пытаясь найти ответ. Мы же, люди образованные, хорошо знаем, где лучше остановиться в своих размышлениях, дабы не прийти к выводам, которые могут шокировать «здравомыслящего человека». Народ несомненно видел в Иисусе нечто неземное, но в то же время для них Он – человек, и сомневаться тут тоже не приходится. Народ пытался поставить Его в один ряд с теми, кто возвысился над смертью. Их домыслы были совершенно фантастическими, мифическими, однако представим себе, как трудно было найти правильное решение этой загадки, превосходящей все возможности человеческого разума!

И вот настал черед учеников, Петр отвечает сразу.

Но почему не Иоанн? – можем спросить мы. Я думаю, потому, что его – в лучшем смысле слова – детский ум отличался необычайной ясностью и прозорливостью. Для Петра Иисус – загадка, которую нужно разгадать, дойдя до самой ее сути. Иоанн же здесь никакой загадки не видел. Иоанну сразу было ясно: «Он есть Тот, Кто был от начала мира». Ему всегда слышался в Иисусе Отец. И это было ему настолько очевидно, что все прочие попытки объяснить представлялись совершенно ненужными. Единственным объяснением был Сам Иисус, освещавший Собой все, чего жаждала его душа. Иисус говорит иудеям: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне. Но вы не хотите прийти ко Мне, чтобы иметь жизнь» (Ин 5:39–40). Сердце же Иоанна говорило ему: «Они ищут ответа в книгах и не идут к Нему, Я же иду к Нему». Для него Иисус был просто «Он», все другие «обозначения» были ему не нужны. Не случайно он выделяет Его слова: «От начала Сущий» (Ин 8:25). Вот что говорила ему его душа.

Петр же был другим, и в этом было его преимущество. Он пытался найти связь этого явления со всеми прежними деяниями Бога, его место в Священном Писании, прежде всего в предсказаниях, и в конечном счете его связь с Самим Богом. Откровение Божие стало ему ответом на его настойчивые просьбы и искания, возможно, подтверждением его догадок и предположений, озарений светом благодати Божьей. Возможно, он даже молил Бога удержать его от опрометчивых, мечтательных выводов, которые в итоге оказались бы ложными. И он нашел Божественное подтверждение тому, что Иисус – Мессия. В Нем залог великой и окончательной победы народа Израиля, всего человечества; Он – гарантия нашего спасения, нашей полной победы. Но еще удивительней был свет слов Божьих, прозвучавших как ответ на его вопрошания: «Нет у Него иного Отца, кроме Меня, Он Сын Мой!» Это было выше сил человеческого разума – распознать в своем ближнем Сына Божьего. И с Петром произошло то же, что сегодня происходит с нами: чем он больше всматривался в Иисуса, как бы изучая Его, тем отчетливей и явственней видел в Нем Сына Божьего, и в этом находил единственное решение мучившей его загадки. Тем сильнее он ощущал в себе любовь Божью, столь сладостную и удивительную, пришедшую к нам в Иисусе. «И что Бог живет среди нас, что Он Бог Живой, я узнаю по Тебе – Его Сыне. Ты и есть живой Бог, открывающийся нам».

Исповедание Петра – великий момент земной истории, истории человечества. Это согласие невесты, Земли, данное Небесам, человека – Богу. Ибо в нем человечество впервые со всей ясностью и во всей полноте признало в Иисусе Сына Божьего, сошедшего к людям с Небес, увидело в Сыне обещание Божьей любви, которая возвысит погрязших в грехе и смерти людей, сделает их существами небесными. Исповедание Петра – это великое подтверждение веры, ответ на обещание Богом Своей любви.

И Спаситель сказал Ему: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах». Для Спасителя, в Его нынешних заботах о будущем, было радостно узнать, что один из учеников удостоился получить прямое откровение от Его Отца Небесного.

«И Я говорю тебе, – обращается Он к Симону, – ты – Петр».

Все течет и изменяется на Земле, не только жизнь, власть, богатство и т. п., не только взгляды, мнения, научные системы, убеждения, всевозможные великие события, завладевающие умами людей, но и основы существующего миропорядка, его движущие силы в видимом мире и основные понятия в сфере мышления. Все – поток. И куда течет этот поток? Не будь Спасителя, что можно было бы возразить Фейербаху, сказавшему: «Смерть – великий наследник всех вещей». Тогда смерть была бы не ничем, а царством мертвых, адом.

И посреди этого потока возвышается скала – вера, исповедание, что Иисус есть Христос, Победитель, Тот, в Ком Бог гарантировал человечеству эту победу. Он – Сын Бога Живого. Но эта скала – не одна лишь вера и исповедание, не просто свидетельство, смелое признание, вовсе нет, она – живой человек, исповедующий эту истину, свидетель, всем существом коренящийся в данном факте и свидетельствующий о нем всеми своим делами. Она – точка кристаллизации небесных сил, воздействующих на Землю. Она – как бы часть Земли, но часть необычайно прочная, настолько, что на нее могут опереться Небеса. Только так приход Царства Небесного станет собственным плодом земли, ее подлинной историей, питаемой небесными силами и приближающей человечество к небесным целям. Петр – скала уникальная, потому как его признание осенено Святым Духом, именно на ней воздвиг тогда Христос Свою Церковь, которая стоит и поныне. И взыскание Иисусом этих скал было всегда, во все времена, во всех концах Земли.

«И на сем камне Я создам Церковь Мою». Здесь уже слышатся мысли о смерти. Спаситель обращается к Петру как к Своему последователю и, возведя его в это звание, делит с ним работу. «Скоро я не смогу говорить, ты будешь говорить вместо Меня, будешь обращать в Мою веру и свидетельствовать обо Мне, остальное буду делать Я, Невидимый». «Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви» – повествуют Деяния. Так Он создавал Свою Церковь. Участвовать в ее создании мы не можем, всякая наша попытка кончается неудачей. Создает ее Он. И Он сдержал Свое слово! Как ни пытался Рим разрушить Церковь, помешать Ему – Он не отступил. Он создавал ее и в эпоху великого переселения народов, грозящего полным разрушением всему, создает ее и по сей день.

«И врата ада не одолеют ее».

Выражение «врата ада» встречается и в Ветхом Завете (Ис 38:19), но гораздо чаще у греческих поэтов, например, у Гомера как собирательное понятие, которым в античные времена обозначались места пребывания умерших. Именно оттуда ожидал Иисус враждебных действий против Своей Церкви – в виде прямого дурного влияния на ее членов, склоняющего их к ереси и греху, либо подстрекательства к этим действиям других людей. Почему Он так решил? Этого Спаситель нам не открывает. Его мысли о гадесе, или аде, высказанные Им по различным поводам, позволяют думать, что Иисус каким-то образом увязывает с этим миром мертвых и бесов. Очевидно, такие мысли пришли к Спасителю с Его опытом изгнания этих существ[93].

Вообще-то здесь бросается в глаза, что Иисус употребляет выражение «врата ада», вместо которого можно было бы ожидать слова «сатана». Но в выборе именно этого выражения заключен высокий смысл. Оно отражает чувство превосходства над адом, им же Он хочет утешить и ободрить Свою будущую общину. «Все враждебное Богу, выступающее против вас, есть смерть, и ничто иное. Жизнь, Бог, победит мертвое». Спаситель показывает всю слабость и немощность врага, твердо обещая нам его окончательное поражение.

Но сколько радости и света в Его словах «Ключи Царства Небесного». «И будешь тогда (когда Меня отнимут у вас) управлять силами небесными, прокладывающими на земле путь Царству Божьему». Иначе говоря, «ключи, которые сейчас у Меня, я передаю тебе». Именно эти «ключи», прежде всего дающие Петру право «связывать и разрешать», и объясняют будущие чудеса, в том числе и получаемые в нужный момент откровения (например, видение Корнилия в Кесарии). И потому любой нынешний спор о смысле и значении ключей, а также о том, кто их имеет, а кто нет, представляется лишенным всякого смысла. По сути, о том же говорится и в первых строках главы «Больные». Мы не обязаны и не вправе верить, что и так имеем все положенное. Для нас куда важней здраво и непредвзято спросить себя: есть это у нас или нет? В какой-то степени благословение, полученное Петром и представленное в образе «ключей Царства Небесного», перешло и на нас. Но Спаситель подразумевал под Своим обещанием Петру нечто большее, чем мы имеем сегодня. И, поясняя это, Он продолжает: