Колдовство королевы - Брайан Наслунд

каюте все было вверх тормашками. Повсюду валялись подушки и осколки стекла. Одну стену вышибло, в проеме виднелись эвкалиптовые заросли и папоротники под дождем. В дальнем углу каюты распростерся штурман с открытыми переломами обеих ног.

По привычке Джолан стал мысленно составлять план лечения. Обезболить корнем барбароя. Остановить кровотечение. Вправить кости. Три месяца в полной неподвижности. Шесть месяцев на костылях. Через год начнет ходить, скорее всего прихрамывая. Хроническая боль обеспечена.

Сосоне тоже провела своего рода триаж.

– Ходить можешь?

– Нет! Посмотри на мои ноги! Левая вообще вывернута в другую сторону. А почему я не чувствую боли? Я совсем ног не чувствую!

Сосоне оценивающе уставилась на сломанные конечности штурмана, потом перевела взгляд на Джолана:

– И долго он выживет в таком состоянии?

Септимус испуганно вытаращил глаза.

– Чтобы оказать врачебную помощь при таком тяжелом увечье, необходимы медикаменты, – ответил Джолан.

– У нас есть медицинский отсек! – простонал Септимус.

– Заткнись! – велела Сосоне. – А если никакой помощи не оказывать?

Джолан склонился над штурманом:

– Артерии разорваны. Надо как можно скорее остановить кровотечение.

– Вот и останавливай.

Из двух металлических прутов и обрывков ткани Джолан соорудил турникеты и наложил их на обе ноги Септимуса.

– Ему срочно необходимо обезболивающее.

Когда пройдет шок, боль станет невыносимой.

– Нет, погоди. – Сосоне сняла тесак с пояса. – Лечением займемся после того, как ты ответишь на мои вопросы. Ясно тебе?

Септимус, обезумевший от страха, торопливо закивал.

– Зачем ты вытащил шар?

– Чтобы остановить неболёт.

– Корабль летел сам по себе. Мы потеряли управление. Почему ты решил прервать полет?

Септимус сглотнул.

– Нам доложили о беспорядках в Баларии.

– О каких беспорядках?

– По слухам, императрица Домициана убила мужа и сбежала из столицы на неболёте. Озирис Вард помог ей осуществить побег.

Сосоне помрачнела:

– Озирис Вард? Это точно?

– Ну, никто точно не знает. Но летучий корабль, который парит над Незатопимой Гаванью, – это наверняка украденный императрицей неболёт. А Озирис Вард – единственный, кто способен перехватить управление «Дочерью времени». Он ведь сконструировал все летучие корабли. – Септимус понизил голос. – Говорят, он ставит опыты над людьми. Режет живых на части. А его серокожие прислужники в странных масках… один лейтенант рассказывал, что они сначала сношаются с трупами, а потом их пожирают. Вот я и… ну, мне показалось, что лучше разбиться, чем попасть в лапы Озирису Варду.

– Расскажи про шар.

– Это корабельный генератор.

– Объясни.

– Это военная тайна.

– Если не объяснишь, я отрежу тебе яйца и заставлю съесть.

– Топливом для всех неболётов армады служит драконье масло. Мы тоже его используем, но только для запуска двигателей. Генератор обеспечивает работу судовой движительной установки, которая в обычном летучем корабле потребляет больше всего топлива. Поэтому нас и оставили охранять западное побережье. Мы каждый день совершаем патрульные полеты вдоль берега, но пополняем запасы горючего всего раз в несколько недель.

– Значит, это один-единственный генератор? – заинтересованно спросила Сосоне.

– Да, – с запинкой ответил Септимус. – Его установили на «Дочери времени» как раз перед отлетом из Баларии. Актус Шип хотел провести испытания где-нибудь подальше от листирийского фронта. Генерал Ман вечно жаловался на привычку Шипа оттягивать принятие решений и все постоянно проверять. Ман считал такое поведение дурацким, но, по-моему, оно вполне объяснимо. Невозможно предсказать, как погодные условия повлияют на сложные механизмы.

– Молодец, Септимус, – сказала Сосоне и повернулась к Джолану. – Приготовь ему обезболивающее.

– А где медицинский отсек?

– Последняя каюта слева в конце длинного коридора по правому борту, – с облегчением сказал Септимус.

Джолан кивнул и встал.

– Ох, я так рад, что мы с вами договорились, – сказал Септимус. – А когда у меня все заживет, я тайком проберусь в Часовой город, отыщу жену и сына. Нет, это затруднительно. Я передам им весточку, пусть сами приедут ко мне в Данфар. Говорят, там почти каждый день светит солнце.

– Наклони-ка голову, – сказала Сосоне штурману.

Септимус немедленно повиновался, как и любой больной на приеме у целителя. Страдальцы, которые не могут помочь себе сами, готовы на все, чтобы облегчить работу лекаря. Но Сосоне не исцелила штурмана.

Она вонзила тесак ему в затылок. Септимус умер мгновенно.

От изумления Джолан утратил дар речи. Пересохшее горло болезненно сжалось. Сосоне вытерла лезвие о подушку, вернула тесак на пояс, потом взяла генератор из руки Септимуса и стала его разглядывать.

– Зачем ты так? – спросил Джолан. – Я бы его вылечил.

– Он враг.

– Но он же нам помог!

– Потому что я его заставила. Он – баларин. Оставлять его в живых – преступление.

– Не все так просто.

– Для меня – просто, – сказала Сосоне. – Ты забыл про Умбриков Дол? Септимус – один из тех, кто привел армаду неболётов через Море Душ на твою родину. Один из тех, кто убил твоих соотечественников и украл урожай. Даже самый робкий, хилый и испуганный человек представляет угрозу.

– Но у него есть жена. И сын. Он так смотрел на тебя… и на меня. Он ждал от нас помощи. Думал, что мы ему поможем.

Сосоне чуть смягчилась:

– Малец, тебе здесь не место. Зря Камберленд тебя с собой поволок.

В лесу хрустнула ветка.

– Джолан? Сосоне?

– Оромир!

Джолан метнулся через пролом в стене каюты и побежал в джунгли, даже не заметив, что оцарапал руку обломком драконьей кости. Он бросился в лесной сумрак и обнял Оромира, который выбрался из густых кустов.

– Я думал, ты погиб, – прошептал Джолан.

– А я про тебя так думал.

Оромир крепко сжал его в объятиях, и Джолан ощутил, как за нагрудной пластиной доспеха бьется сердце отважного воина.

– Остальные живы?

– Мы недосчитались только тебя и Сосоне. Ты ее видел?

Джолан кивнул:

– Она там, в каюте… – и с заминкой добавил: – Знаешь, она…

– Ико! – окликнула Сосоне из каюты. – Докладывай!

Из сумрака выступила вторая вдова. Следом за ней появился Виллем.

– В основном ушибы и царапины. У Стэна перелом щиколотки. Они с Камберлендом сейчас подойдут.

– А где сероглазый?

– Тоже с нами. – Виллем резко дернул веревку в руках.

К другому концу веревки был привязан Гаррет, все еще в кандалах. Он окинул всех равнодушным взглядом.

– Кто поручил тебе убить баларского генерала? – спросила его Сосоне.

– Тот же, кто поручил тебе украсть летучий корабль.

– Врешь, – прошипела Сосоне.

– Да, меня это тоже тревожит. Обычно поручения подобного рода дают одному человеку, мастеру своего дела. А если с таким же поручением отправляют и второго, ничего хорошего не выйдет. – Гаррет пожал плечами. – Очевидно, Окину не доверяет ни своим преданным вдовам, ни мне.

Сосоне буравила Гаррета взглядом. Камберленд и Стэн подошли к остальным. Стэн опирался на плечо Камберленда и прыгал на одной ноге, чтобы не потревожить сломанную щиколотку.

– Сейчас это уже не важно, – сказала Сосоне. – Поручение выполнено.

– И что теперь? – спросил Камберленд.

– Я иду в Незатопимую Гавань, – сказала Сосоне.

– Между прочим, над городом завис неболёт.

– Мне надо там кое-кого убить.

– Кого?

– Давным-давно, когда я только начинала свою карьеру императорского убийцы, Окину дала мне приказ: если я узнаю о местонахождении некоего Озириса Варда, то обязана отыскать этого типа и убить его и всех его приспешников. Этот приказ остается в силе. Баларский штурман сказал, что Вард сейчас в Незатопимой Гавани. Значит, я отправляюсь