Пропасть, чтобы вернуться - Светлана Дениженко

— Знаю… — помрачнела малышка, спускаясь на пол, — Извините…

— Ничего, — ответила Хельга, — Если хочешь, можешь даже на ней попрыгать. Вот увидишь, тебе понравится.

— А… можно? — взгляд девочки загорелся искорками озорства и перепорхнул с Хельги на Зеллу и обратно.

— Можно, — почти одновременно разрешили они.

Касси вновь забралась на кровать и осторожно подпрыгнула, но приземлившись, она подлетела чуть выше. Упругая тонкая сетка немного прогибалась под весом девочки, а потом подбрасывала её вверх.

— Ух, как! Мама, смотри: я — лечу!

Хельга и Зелла понимающе переглянулись. Какой ребенок откажется от полетов? В своем детстве Хельга тоже 'летала' под потолок, подпрыгивая на кровати, когда жила в семье Лисов, за что её нередко ругали. Опекуны полагали, что она её сломает и не на чем станет спать. Но их тревоги были напрасны, сетка могла выдержать прыжки и взрослого, а уж детский вес для нее точно не был опасен.

— У нас нет такого развлечения, — грустно вздохнула Зелла, наблюдая за дочерью. — Такая кровать в поселке ни к чему. Но я помню, как в детстве прыгала так же, и ничего лучше этих полетов, казалось, нет на свете.

Знахарка чуть-чуть приоткрыла дверцу в свои воспоминания, и Хельга поняла, что была права — не селянка эта женщина. В поселках спали на топчанах да лавках, на которые сверху укладывали солому, звериные шкуры или перину, в зависимости от местности, ну, а в северных землях, когда были холода — спали на печи. На обычную горожанку Зелла тоже была не похожа.

И дело не только в правильной речи, прямой осанке, манере гордо держать голову, тонких пальцах и плавной поступи. И пусть платье Зеллы было из простой грубой ткани, а волосы не украшены замысловатой прической — в ней все-таки проглядывала утонченность и вкус, присущий благородному сообществу. Это все равно, что смотреть на мула в красивой попоне и золотой сбруе и на породистого жеребца в незатейливой упряжи. Разница очевидна.

Вдоволь 'налетавшись' малышка попросила Хельгу стать кошкой, чтобы поиграть с ней в салочки.

— Но, Касси… — попыталась возразить знахарка и уступила, потому что хозяйка комнаты была не прочь выполнить просьбу её дочери.

— Почему бы и нет, — согласилась девушка, тем самым обезоружив Зеллу, и в одно мгновение стала мурчащим существом.

То кошка бегала за девочкой мягко подпрыгивая и дотрагиваясь лапами до её ног, то малышка ловила кошку, которая пряталась от нее в разных потайных местах комнаты: под кроватью, за шторами, цветами, шкафом и даже за юбкой Зеллы. Женщина с удовольствием наблюдала за их игрой, но сама в нее не вступала. Касси визжала от восторга, смеялась да подпрыгивала и набегалась так, что вскоре забралась на постель, и устало потирая глазки, попросила мать спеть ей колыбельную. Зелла присела на кровать и, баюкая дочь, мягким голосом тихо запела…

Хельга слушала с наслаждением незатейливую песенку о том, как месяц медленно выходит на небо, зажигаются звезды и дарят всем сладкие сны. Ей никогда не пели перед сном. Матильда Лисс была хорошей матерью, но говорила, что совсем не умеет петь, поэтому вместо колыбельной — читала ей книги. Лишь теперь Хельга понимала, что это совсем не то. Важны не слова песни и не голос, а чувства, с которыми передается любовь; прикосновение, ласковое касание материнских рук, от которого теплее, чем от жаром наполненной печи.

— Вы плачете? — Хельга и не заметила, что Зелла уже не поет, а просто сидит рядом со спящей дочерью.

От слов знахарки девушка будто проснулась и, дотронувшись до своего лица, смахнула непрошеные слезы.

— Ваша песня… мне никогда не пели колыбельных, спасибо, — она чуть улыбнулась, заметила легкое удивление на лице Зеллы, и добавила с грустью, — Моя приемная мать не умела петь.

— Приемная… Но почему?

— Я дейм. У нас не так, как у обычных людей. Есть свои правила жизни, — вздохнула Хельга и подошла, укрыла девочку легким покрывалом.

Малышка пошевелилась во сне, и легкие локоны её волос соскользнули с тоненькой шейки, открывая прячущееся под ними родимое пятно. Не веря своим глазам, Хельга потянулась к изогнутой змее, так похожей на ту, что красовалась на шее наследника.

Зелла подскочила — быстрее, чем взлетает птица — и не позволила прикоснуться к дочери.

— Вы ничего не видели и никому ничего не расскажете! — заявила она твердо, крепко сжимая запястье девушки.

— Чья она дочь? — спросила Хельга, мягко освобождаясь от рук знахарки, — Если расскажете, кто её отец, я постараюсь сохранить вашу тайну.

Глава 43

Жусс прошел через портал и торопливо повернул в сторону беседки. Стемнело, но освещенная фонарями на входе, она сразу привлекла его внимание. Заблудиться он не мог. Жусс не любил опаздывать и часто приходил раньше назначенного времени. Сейчас же чувствовал, что его нетерпеливо ждут.

— Мой господин! — поприветствовал он повелителя, который теребил в пальцах снятую с руки тонкую перчатку.

При его появлении господин спрятал перчатку в глубокий карман своего пиджака и завел руки за спину.

— Жусс. Ты вовремя. Есть дело.

От проницательных глаз слуги не скрылось волнение повелителя. Но он не подал виду, что что-то заметил, так как умел надевать и носить любую маску, что нередко ему пригождалось. Сейчас же его лицо оставалось невозмутимым, а все жесты говорили о верности и покорности:

— Слушаю.

Повелитель задумчиво посмотрел на Жусса, который являлся для него скорее другом и соратником, чем простым слугой. Они многое пережили вместе, но всегда между ними проходила невидимая грань, которая не позволяла стать ближе. Верным было и то, что повелитель никому не доверял, порой, даже себе.

— Лисси славно поработала сегодня. Она вообще славная девочка. Вот возьми, — в руках господина появился увесистый расшитый золотом мешочек.

Жусса всегда удивляло желание кого бы то ни было расшивать золотом мешок, в котором лежат деньги. Притом, немалые. Бедняку такой мешок мог стать дороже тех монет, которые тот мог хранить в нем. Но, он, конечно, ничего не сказал на этот счет, а лишь покорно принял подарок для своей ученицы. То, что Лисси справилась с заданием, в этом Жусс нисколько не сомневался. Оставалось только выяснить, как глубоко она вошла в роль, и какие имеет для себя последствия.

— Благодарю, мой господин. Могу я узнать, как её самочувствие?

— Затем я тебя и позвал, — нахмурился повелитель. — Ей хуже, чем было в прошлый раз, и надежда только на твое мастерство. Помоги ей. Лисси Жер» Олом нужно увезти отсюда на некоторое время. Не хочу, чтобы она помешала моим планам. Её ненависть к Хельге д» Аймон переходит все мыслимые границы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});