Кржижановский - Владимир Петрович Карцев

и вся их беседа на сугубо техническую тему проходила в столь интимной, дружеской обстановке, что Глеб вспомнил старые времена, далекие встречи со Стариком, когда они говорили о вещах более личных, но ему странным образом казалось, что именно сейчас, в холоде и голоде красной столицы, два человека, разговаривающие на «вы», куда ближе друг к другу, чем когда-либо раньше. И это наполняло его душу восторгом. Желание бороться, уверенность в победе, нечеловеческая энергия вскипали в крови — что делает с людьми волшебная сила общения!

Он продолжал с воодушевлением рассказывать Ильичу о торфе, увлекался, начинал фантазировать, в романтическом ключе поведал о наступлении мхов, мириадов растений на живое пространство страны; о гигантском оршинском мхе, заболачивающем низины между Москвой и Питером, который мог бы бесперебойно снабжать всю Николаевскую железную дорогу отличным топливом. Оп говорил о том, что топливо лежит буквально под ногами. Давно пора пересмотреть топливный баланс страны, обратившись к местным топливам — их запасы неограниченны!

Владимир Ильич не прерывал. Заинтересовавшись ходом мыслей Глеба, он лишь коротко спрашивал:

— А рабочая сила?

— А жилье?

— А текстильные заводы?

— Трудовые армии?

И Глеб Максимилианович, волнуясь, говорил уже не только о том, что передумано было ранее, но и о том, что возникало прямо сейчас, в ходе беседы.

— Да, Владимир Ильич, это все нужно продумать. Не исключена торфяная повинность. В общем и целом краткосрочную работу на торфе, совпадающую с лучшим временем года (май, июнь, июль), мы можем сравнительно легко сделать одной из самых гигиенических отраслей труда. Те трудности, которые противостоят нам в этом отношении при работе в рудниках и угольных шахтах, не могут идти ии в какое сравнение. При дальнейшем сокращении рабочего дня труд на торфу может стать из проклятия благословением. При четырех часах работы можно и два часа пожертвовать на дорогу, а для вывоза торфа все равно придется прокладывать много новых узкоколеек. Таким образом, возможно будет использовать существующие жилища при фабриках… Нам надо объявить пролетарский поход на торф!

— Вы ничего не сказали про перевозки.

— Да, при всех достоинствах торфяного топлива оно в объемном отношении неудобно для транспорта. Выражаясь технически, воздушно-сухой торф не теплоплотен. Но и здесь прогресс техники идет навстречу. Путем превращения на месте тепловой торфяной энергии в энергию электрическую мы можем по легким воздушным проводам высоковольтных электропередач разносить эту энергию по любым радиусам на расстояние свыше 100–150 верст. Районные электрические станции — вот последнее и важнейшее слово практической электротехники. Линии электропередачи высокого напряжения — лучший способ рационализации транспорта. Условия Советской России во многих отношениях чрезвычайно облегчают и упрощают нашу задачу. Частная собственность ставила колоссальные преграды использованию естественных источников энергии и прокладке многоверстных электропередач.

— Очень интересные вещи вы рассказываете, Глеб Максимилианович. Положение-то с топливом у нас действительно отчаянное. Может быть, выход для нас — это электрификация, и ее первый шаг — станции на торфе… Нужно подумать.

Едва Глеб Максимилианович прибыл домой, в Садовники, едва рассказал Зинаиде Павловне обо всем, едва сел за стол в кабинете, как на тихой улочке раздался мотоциклетный грохот и в парадную дверь постучали. Кржижановскому была доставлена следующая депеша от Ленина:

«Глеб Максимилианыч!

Меня заинтересовало Ваше сообщение о торфе.

Не напишете ли статьи об этом в «Экономическую Жизнь» (и затем брошюркой или в журнал)?

Необходимо обсудить вопрос в печати.

Вот-де запасы торфа — миллиарды.

Его тепловая ценность.

Его месторождение — под Москвой; Московская область.

Под Питером — поточнее.

Его легкость добывания (сравнительно с углем, сланцем и проч.).

Применение труда местных рабочих и крестьян (хотя бы по 4 часа в сутки для начала).

Вот-де база для электрификации во столько-то раз при теперешних электрических станциях.

Вот быстрейшая и вернейшая-ре база восстановления промышленности; —

— организация труда по-социалистическому (земледелие + промышленность);

— выхода из топливного кризиса (освободим столько-то миллионов кубов леса на транспорт).

Дайте итоги Вашего доклада; — приложите карту торфа; — краткие расчеты суммарные. Возможность построить торфяные машины быстро и т. д. и т. д. Краткая суть экономической программы.

Необходимо тотчас двинуть вопрос в печать…

Ваш Ленин.

Р. S. В случае надобности запрягите Винтера, но давайте статью скорее»[26].

Кржижановский тотчас засел за статью по торфу.

Нужно было написать статью программную и в то же время популярную, понятную широкому читателю, статью оптимистическую! Что в данных объективных условиях было нелегко сделать, конечно. Заметят ли главную идею связи выхода из топливного кризиса с электрификацией?

Заявление смелое, и, если бы Ильич его не поддержал, конечно, Глеб Максимилианович на такой отчаянный ход не решился.

Статья Кржижановского «Торф и кризис топлива» вышла в «Правде» в той самой рубрике, которая была открыта в ноябре письмом ЦК РКП (б) «На борьбу с топливным кризисом», написанным, конечно, Лениным.

Но рядом со статьей Кржижановского, отражающей в целом суть доклада Совнаркому и, конечно, беседы с Лениным, была напечатана на ту же тему — тему борьбы с топливным голодом — и статья Ю. Ларина, псевдоним Лурье, члена Высшего Совета по перевозкам от ВСНХ. В статье «Дрова и главки» Ларин, казалось, не писал ничего необычного, рассуждал о том, что главки республики не заботятся о заготовке дров — и все же Глеб Максимилианович почувствовал непримиримое противоречие их позиций. Дело было в том, что Ларин по-деловому, спокойно говорил исключительно о дровах; не обращаясь к завтрашнему дню, он объективно звал назад.

Статья Кржижановского вызвала мощную реакцию, поток писем и конкретных предложений. Чувствовалось, что она попала в цель, что она злободневна. И в то же время Глеб Максимилианович ощущал некоторую неудовлетворенность: основная идея о связи всех планов восстановления и развития страны с электрификацией и постройкой электрических станций на местном топливе, широким применением электричества в промышленности, хотя бы на тех же торфяных разработках, — вот эта идея и осталась где-то на задворках статьи, не была понята большинством. Выступление в газете требовало недвусмысленного продолжения, и по совету Ленина Глеб Максимилианович засел за следующую статью, которую решил назвать «Задачи электрификации промышленности». В статье выпукло и вполне определенно было подчеркнуто, что лишь уровень электрификации определяет истинный уровень развития промышленности, и он же является мерилом совершенства промышленных предприятий. Электрификация — это революция не только в энергетическом смысле, но и в технологическом.

Неизбежность, рациональность, своевременность электрификации именно сегодня! Чтобы приблизить эту еще слишком смелую для многих идею, Глеб Максимилианович решил дать в конце статьи