Посланники Великого Альмы (Книга 1) - Михаил Нестеров

- Помилуйте! Я желаю долгие лета своим правителям.

- Но я же не предложила вам ничего дурного, что вы так встрепенулись?

- Хотите вина? Хорошее - настоящее, испанское.

Командор никак не мог прийти в себя - оттого нервничал и не знал, что делать. Ясно, что инициатива была в руках странной гостьи. "Ведьма!" Эта мысль, однако, не принесла облегчения, а, наоборот, запутала все ещё больше.

- Послушайте, дон Иларио, время сейчас для нас обоих очень ценно, так что давайте отбросим те вопросы, на которые я хоть и отвечу, но вы все равно не поймете. Согласны?

- Согласен. - Он протянул Джулии золотой кубок с вином.

- Превосходный вкус, - похвалила она, пригубив напиток. - Вы, я вижу, не расстаетесь со своим ларчиком даже в походе.

Лицо дона Иларио приобрело самодовольное выражение.

- Это одно из моих правил. Оно незначительно, конечно, но у меня под рукой должно быть все необходимое. Даже такая мелочь, как вино.

- Вы так привязаны к этой мелочи?

- Я люблю вино, хотя могу обходиться и без оного. Но тогда это будет единственный комар в комнате. Его не видно - но он есть, и он противно пищит, не давая спокойно заснуть.

- Вы очень своеобразно и просто умеете объясняться, дон Иларио. Теперь настала моя очередь. Начну с главного. У вас находится то, что вам не принадлежит по праву; вы держите в плену тех, кто рожден быть вольными людьми.

- Ах вон оно что! - Командор отставил кубок в сторону. - Так вы только за этим пожаловали? Но я-то тут при чем? Вы всесильная, вы и освобождайте их. Если получится.

Дон Иларио начал приходить в себя, и раздражение стало наполнять его грудь.

- Я практически сделала это, но мне хотелось, чтобы вы лично поучаствовали в этом.

- Не имею ни малейшего желания.

Джулия слегка подалась вперед.

- Тогда разрешите официально объявить вам свои требования. Первое: по истечении этой ночи все пленные должны быть освобождены. Второе: все золото - включая и божественные фигуры, и другие драгоценные изделия, которые я вижу здесь, вы здесь и оставите. После чего уберетесь с этой земли.

- Все?

- Все.

- Вы забыли добавить "если". Если, мол, вы не выполните мои требования, то... Так что там, уважаемая сеньора?

Джулия приняла прежнюю позу, положив руки на подлокотники трона и касаясь лопатками жесткой спинки.

- Вы останетесь здесь навсегда, - пояснила она.

Дон Иларио разыграл небольшую сцену, закатив глаза.

- О, Господи! Какой ужас! Навсегда, сказали вы? Это как вас понять убьете, что ли? Сколько вас осталось - пятнадцать? Или шестнадцать, если священник остался жив?

- Вы хорошо оперируете цифрами, дон Иларио. Вероятно, в детстве вы дружили с арифметикой, иначе бы вы не смогли осуществить тот коварный план захвата города альмаеков, где погибли все, исключая нас и девяноста шести детей. Чтобы наш с вами разговор все-таки состоялся, давайте забудем на время о божественном.

- Богу богово? Что ж, разумно. Чисто по-человечески я вас понимаю это я о жертвах. И с той же человеческой логикой никак не пойму, что вы можете мне противопоставить? На чем основываются ваши требования? На том, что я, услыхав вашу испано-итальянскую речь, грохнусь оземь? Буду ползать у вас в ногах, целовать божественные руки и ловить каждый взгляд посланницы Божьей? Вы что, и в самом деле хотели взять меня этим?

Он хрипло рассмеялся и опустошил свой бокал.

- Нет, уважаемая сеньора, я человек здравомыслящий, меня на подобные штуки не возьмешь. Кстати, вы ведь должны знать, сколько вам подобных было сожжено на кострах Великой Инквизиции.

- Да уж, наслышана.

- Вот-вот. Но дон Иларио не такой человек, он не зажжет здесь ещё один костер. Я отпускаю вас, идите. Никто не посмеет преследовать вас.

Джулия усмехнулась.

- Вы первый заговорили о кострах, и теперь самое время и мне опуститься на землю и конкретизировать это "если", которое вас так волнует. Вернее, вы относитесь к нему слишком уж легкомысленно.

- У вас действительно есть что мне предложить?

- Да. Это три прекрасных галиона. Они называются - "Санта Мария", "Тринидад" и "Мария Глориоса". Они действительно прекрасны, я лично побывала на каждом.

- Что? - внутри дона Иларио внезапно стало холодно.

- Ничего. Там почти все в норме. И порох вроде бы не отсырел, и пушки в отличном состоянии. Только вот беда, паруса куда-то исчезли - и запасные, и те, которые стояли. Но я нашла их. Они лежат тремя большими кучами, обложенные сухим хворостом. Не дай Бог, кто подожжет.

- Вы блефуете.

Джулия махнула рукой на его замечание.

- А вообще, на кораблях был полный бардак. Но я привела все в порядок. Пушки теперь на месте, смотрят в борта на уровне ватерлинии изнутри трюмов, фитили хорошо просушены. И все пушки соединены таким мудреным образом, что стреляют одновременно, посредством пущенной с берега зажженной стрелы. После бортового залпа - взрываются крюйт-камеры. Если вы дадите мне лист бумаги и ручку... прошу прощения, перо, я берусь набросать эту хитрую комбинацию. Фейерверк будет потрясающий. Хотите посмотреть?

Дон Иларио потребовал доказательств; его лицо побледнело, мозг напряженно работал.

Джулия развязала ленту на манжете рубашки и извлекла из широкого рукава свиток.

- Вот записка от шкипера "Санта Марии" Диего Санчеса. Это ведь ваш корабль? Кстати, шкипер тоже куда-то пропал, равно как и остальные девяносто пять человек. Так что я предлагаю равный обмен.

Командор взял протянутый ему листок бумаги, посмотрев на другие листки в руках Джулии.

- А это что у вас?

- Это послания от других капитанов и несколько страниц - последних судовых журналов всех трех кораблей. Я читала, получился увлекательный роман. Узнаете знакомые почерки?

Дон Иларио узнал руку Диего Санчеса и тяжело опустился на стул. Тренированный мозг отказывался служить хозяину, не выдавая ни единой полезной мысли. И он дерзко пошел напролом.

- Неужели вы думаете, что я соглашусь на ваши условия? Конечно, вы можете сжечь корабли, потопить их. Но рано или поздно сюда доберутся другие испанские экспедиции и заберут нас. Вместе с золотом, которого вы не получите, вместе с детьми, которые станут рабами в моем поместье.

- Хотите немного истории?.. Нет-нет, этот разговор должен состояться, тем более что он изобилует цифрами, которые вы так любите. Пропустим год 1492, когда Колумб открыл новый материк, забудем и год 1502, когда Винсент Пинсон впервые побывал в устье Амазонки, - это не интересно. Но вот год 1542 наверняка заинтересует вас. Потому что именно в этот год и ни годом раньше здесь появится ваш соотечественник Франциско де Орельяно, который пройдет от истоков до самого устья Амазонки. И больше никто. Сколько лет будет вам, уважаемый? Девяносто три? К тому же я не слышала, чтобы Орельяно подобрал на берегах этой реки своих земляков.

- Вы не можете этого знать.

Джулия оставила замечание командора без комментариев.

Дон Иларио нервно прошелся по залу. Прошло больше часа, а он по-прежнему как в тумане.

- Ну хорошо, допустим все же, что вы были в Бель-Прадо, захватили корабли. Но где гарантия того, что вы не сожгли их?

- Вы забываете о ста измученных детях, томящихся в подвале храма.

"Какого черта я психую? - подумал командор. - Она совершенно права дети-то у меня!"

- Значит, я вам пленных, вы мне - корабли, так?

- Не совсем. Вы забыли о золоте.

- Ну ладно, пусть будет и золото. Я нахожу корабли в порядке и передаю вам пленников и золото.

- Нет, только пленников.

- Но вы же только что сказали о золоте!

- Золото останется здесь, вы его не тронете с места. Иначе сделка не состоится.

- И погибнут дети, - многозначительно добавил командор.

- А мало их погибло до этого? - грозно спросила Джулия. - Вы уничтожили больше десяти тысяч человек. Я здесь для того, чтобы спасти оставшихся, но, обладая неограниченной властью и авторитетом, могу пожертвовать ими, ради того чтобы уничтожить вас. Это будет возмездие, и меня простят.

- Вы зря грозите, потому что уже ничего не сможете сделать. Я сейчас же прикажу поместить вас в подземелье. Чтоб не было скучно ни им, ни вам.

Джулия, разделяя каждое слово, веско проговорила:

- Когда меня не будет на определенном месте с первыми лучами солнца, легкая пирога пустится в быстрое плавание. Меньше чем за сутки она покроет расстояние до Бель-Прадо, и в ту же секунду запылают корабли.

- Вы смелая, сеньора.

- Вот этого не отнять.

Дон Иларио уселся на лавку.

- Если честно, сеньора, то ваша позиция не кажется такой уж сильной. Вы здорово рискуете, толком не зная меня, идя на такой шаг. Во мне живут два человека - рассудительный, трезвый и жестокий, не подверженный эмоциям. В первом вы не ошиблись, он сейчас перед вами. Но я не могу долго находиться в одной шкуре и, подобно змее, порой сбрасываю тот или иной наряд. И происходит это довольно часто, чаще, чем если бы вам повезло. Вам не повезло, сударыня, вы напоролись сразу на двух человек вместо одного. Когда я становлюсь неудержимым, во мне гаснет трезвый рассудок. Потом, конечно, я жалею об этом, но плоды моего перевоплощения гораздо слаще, чем если бы я оставался только одним человеком.