Одиночество Мередит - Клэр Александер

узкими плечами и хилым детским торсом. Он остановился в нескольких футах от нас, сунул в рот сигарету и закурил, не отрывая от меня взгляда.

Я посмотрела на сестру. Она поморщилась, глядя на мальчишку:

— Ты о чем?

— Ты предлагала портрет, так давай. У тебя, малявка, наверняка в кармане карандаши. Вот и нарисуй.

Он глубоко затянулся, потом как-то странно двинул челюстью и выпустил большое, идеально круглое кольцо дыма.

— Отвали отсюда со своими вонючими сигаретами. — Голос Фионы был спокойным.

Мальчишка рассмеялся:

— А ты в выражениях не стесняешься. Вся в мамашу.

Я почувствовала в груди что-то странное, как будто сердце на секунду остановилось. Меня затошнило. Я взглянула на сестру. Она дернула носом, всего раз, но в остальном была невозмутима.

— Что ты знаешь о нашей матери? — требовательно спросила она.

— Что она шлюха.

— Она не шлюха, понял?

— Пофиг. Ты все равно на нее похожа.

Все произошло очень быстро. Я подумала, что выронила пакет, но потом поняла, что это Фиона выхватила его у меня из рук. Он упал на землю, и я увидела, как сестра схватила банку с супом и запустила ею в голову мальчишки.

Она промахнулась — банка приземлилась у него под ногами, а затем медленно покатилась обратно.

— Меткий удар, — ухмыльнулся мальчишка.

Теперь мне действительно нужно было в туалет. В прошлый раз я соврала, чтобы заставить ее поторопиться, но теперь тяжесть в мочевом пузыре стала реальной, а до дома оставалось еще минут пять ходьбы.

— Откуда ты знаешь нашу мать? — Голос Фионы стал громче.

Банка с супом продолжала катиться. Если ее не подобрать, вечером нам обеим достанется по половине порции. Но я была слишком напугана и не могла пошевелиться.

— Ее все знают.

— Врешь.

Мальчишка пожал плечами. Теперь ему стало с нами скучно. Он оглянулся на своих друзей и кивнул одному из них.

— Как скажешь. Передай своей мамочке привет от сына Донни.

— Какого еще Донни?

Но мальчишка повернулся и пошел обратно к друзьям, буркнув что-то, чего я не расслышала.

— Кто такой Донни? — пробормотала я.

— Черт, Мередит. — Фиона направилась за помятой банкой супа.

Я подняла пакет и раскрыла его, но она прошествовала мимо меня.

Я побежала ее догонять.

— Не понимаю, за что ты на меня злишься.

— Я не злюсь.

— Фи, не иди слишком быстро. Я хочу в туалет.

— Ты еще такой ребенок.

Она замедлила шаг, но я все равно плелась позади нее.

Подождав несколько минут, пока ее плечи чуть расслабятся, я спросила:

— Как ты думаешь, о чем говорил этот пацан?

— Ну, мы не знаем и половины того, что она творит, ведь так?

— Ты что имеешь в виду?

— Когда она уходит вечером и не возвращается, как думаешь, где она пропадает?

— Понятия не имею. С тетей Линдой?

— Сначала, может, и с тетей Линдой, но вряд ли она остается с ней на всю ночь.

Я не особо понимала, о чем она говорит, и мы почти дошли до нашей улицы. Все, о чем я могла думать, — это как быстрее попасть в туалет. Мне было все равно, кто такой Донни и откуда мама его знает.

— Давай просто вернемся домой и поужинаем. Она будет волноваться, где мы.

Увидев наш дом, я бросилась бежать, крепко прижимая к животу пакет с покупками. Я бросила его на пороге, не заботясь о супе, и схватилась за ручку двери. Она не двигалась. Я надавила на нее.

— Ну-ка, отойди. — Фи оттолкнула меня, но и ей ручка не поддалась.

— Она заперлась от нас, стерва чокнутая.

Фи начала колотить в дверь. Я посмотрела на окна наверху и увидела задернутые шторы, хотя не было еще и пяти вечера. Я вроде бы заметила какое-то движение, но, возможно, мне просто показалось.

Я присела на ступеньку как раз в тот момент, когда почувствовала облегчение. Теплая жидкость потекла по внутренней стороне бедра, и я зажмурилась.

— Пойдем, обойдем сзади. — Фи спрыгнула с крыльца. — Если придется, я разобью чертово окно банкой с ее гороховым супом.

Я крепко сжала колени, закрыла лицо руками и приказала миру исчезнуть. Я не знала, что Фи все еще там, пока не почувствовала ее руку у себя на плече.

— Не позволяй ей тебя сломать, — прошептала она.

Я подняла на нее глаза:

— Я описалась.

Ее взгляд был спокойным и уверенным:

— Ну и что? Эти штаны все равно давно пора выкинуть. Давай зайдем в дом и приведем тебя в порядок.

Я покачала головой:

— Не могу.

— Ладно, Мередит. Ты сама напросилась.

Я смотрела, как она снимает обувь и стягивает джинсы. Она запихнула все в пакет, затем выразительно перекинула его через плечо. На ее выцветших трусах красовались улыбающиеся рожицы мультяшного кота.

Я расхохоталась.

— Ты что, смеешься над моими тощими, ой… тонкими длинными ногами? — Фи покачала бедрами из стороны в сторону, затем свела колени.

— Ага. Но… вообще-то на мне такие же трусы.

День 1446

Четверг, 4 июля 2019

Больница — огромное здание из стекла и стали — нависала над нами. Снаружи толпилось около трех миллионов человек. Так, по крайней мере, казалось.

— У меня, наверное, не получится. — Я ухватилась за ручку на дверце машины.

— Все у тебя получится. — Фи дернула ручной тормоз и принялась рыться в сумке. — Она будет хорошо себя вести. Там врачи и медсестры.

— Дело не только в ней. Все эти люди… Они повсюду.

Фи вздохнула и отстегнула ремень безопасности.

— Мередит, этим людям ты по барабану. Они тебя даже не заметят, если только ты не загородишь им дорогу. Пошли, покончим уже с этим побыстрее.

Я оглянулась на вход в больницу, на море тел, проходящих в двери.

— Я, видимо, не готова. Это чересчур.

— Посмотри на него. — Она указала на мужчину средних лет с обнаженным торсом, стоящего на автобусной остановке. — Ты думаешь, этого любителя загорать волнует, что о нем подумают? Раз он может там стоять во всей своей полуголой красе, ты способна выйти из машины.

— Это не совсем одно и то же, Фи.

— И что, будешь просто здесь сидеть? А как же мама?

— А что мама?

— Она умирает, Мередит. Если ты не увидишься с ней сегодня, другого шанса может и не представиться. Тебе решать. Но я не хочу, чтобы ты потом об этом пожалела.

— Фи, на самом деле мне на это наплевать. Я приехала ради тебя.

— Тогда будь рядом. Давай сделаем это вместе.

Мне стало жарко. Я нажала на кнопку, чтобы опустить стекло, и попыталась