Безымянный. Антимаг-1 - Владимир Подорога

по щекам. Машинально я отметил, что Лара одета в тёплое серое пальто и держит в правой руке зимнюю шапку. Значит, всё-таки, собиралась уходить.

– Солнышко, что за глупости? – я поднял руку и провёл пальцами по её щеке, собрав несколько слезинок, – клянусь, в моей жизни нет места для других женщин. Нет и не будет. Поверь мне, прошу тебя. Ну что мне сделать, что бы ты это поняла?

Она судорожно вздохнула, пытаясь успокоиться, постояла несколько мгновений, вглядываясь в моё лицо, затем отвела глаза.

– Я тебе верю, Нико. Но дело не в этом, – сказала она, глядя куда-то вниз и в сторону.

– Не в этом? – переспросил я.

– Да, не в этом, точнее… не в тебе, – ответила она, всё также не поднимая взгляда.

Что-то в её в поведении, в словах, жестах пробудило тревогу в моей душе. Неприятное, тяжёлое чувство, как будто сейчас случится нечто непоправимое.

– Не во мне? – я переспросил опять и мой голос дрогнул.

– Мне тяжело так говорить. Ты можешь зажечь свет и сесть? – сказала Лара и отвернулась к окну. Её мокрые щеки блеснули, отразив свет восходящего солнца.

Я подошёл к камину, в котором, изредка помигивая красными всполохами, дотлевали угли, взял коробку со спичками и зажёг одну. Бледный огонёк восковой палочки призрачно замигал в полутьме. Что она скажет мне? Сердце тревожно сжалось и, казалось, замерло в груди. Очень неприятное ощущение. Я зажёг по очереди свечи на камине, потом на стенах и, наконец, в люстре, нависающей над столом, как огромный металлический паук. Тяжесть в груди нарастала с каждым моим движением, причиняя почти физическую боль. Потушив спичку, я сел в кресло, мучаясь дурным предчувствием и неизвестностью.

Возле двери в прихожую аккуратной стопкой были сложены чемоданы. В темноте я их не заметил. Вот где её вещи. А ведь чтобы их сложить нужно много времени. Я взглянул на часы. Чуть больше шести утра. Значит, она проснулась ни свет, ни зоря, если вообще засыпала. Аккуратно собрала все вещи, вон сколько чемоданов. И не ушла, хлопнув дверью в ярости, исходя ревностью к якобы неверному мужу. Осталась поговорить. Всё хуже и хуже.

Лара повернулась ко мне, но от окна не отошла. Так и стояла, то ли собираясь с мыслями, то ли набираясь духу. Сколько прошло времени, с тех пор как я её увидел впервые? И каждый раз, когда я смотрю на неё, меня поражает красота её лица. Даже сейчас, с потёкшей тушью из уголков глаз, с припухлыми веками, с розовым, смешным кончиком носа. Даже сейчас, когда я уже понял, что она мне хочет сказать. Даже стоя на краю пропасти, которая развёрзнется между нами через несколько ударов сердца, я сидел и любовался её божественно красивым лицом.

– Я ухожу, – сказала она, на этот раз глядя мне прямо в глаза.

Я помолчал немного, оглушённый тяжестью этих слов, хотя ожидал именно их. И спросил:

– К кому?

– Почему именно к кому? Какая разница, Нико? – она недовольно поморщилась, – ни к кому. Я ухожу от тебя.

– Ты так и не научилась мне врать, котёнок. Именно: к кому. Все эти твои сцены ревности, без всякого повода, поверь. А теперь оказывается что это ты…

– Нико, перестань, – перебила меня Лара, повысив голос, – я ухожу, потому что больше тебя не люблю. И, да, чувствую, что нужна больше другому.

– Что!!? – я вскочил, Лара инстинктивно дёрнулась назад, но я взял себя в руки и опять сел в кресло.

Мысли чехардой вертелись в голове. Ревность, страх потерять любимого человека, неожиданность всего происходящего, обида, желание всё исправить – навалились на меня, лишив дара осмысленно говорить. Может, если бы у меня было время подумать, я смог бы найти нужные слова. Но его не было. Были лишь только эмоции, они говорили за меня.

– И как давно ты поняла, что не любишь меня? Как только встретила того другого? – я выдавил из себя ироничную улыбку.

Она покачала головой:

– Это бессмысленный разговор. Я уже всё решила. Давай его закончим, и я просто уйду.

– Просто уйдёшь? Вот так просто!? После всего что было!? Ты моя жена! Я люблю тебя! Я не представляю, как мне быть без тебя. Что мне делать, когда ты уйдёшь!? – я сорвался на крик, хотя изо всех сил старался не делать этого.

– Жить дальше. На мне не сошёлся свет клином. В мире полно женщин в десять раз лучше меня, Нико. Найди себе другую.

– Найти себе другую? Что ты несёшь? Ты для меня самая лучшая, мне не нужна другая! – я вскочил с кресла, – кто он, скажи. Хотя нет, – внезапная догадка ударила меня как молния, ослепив своей простотой. – Художник, Виллио. Виллио! Жалкий маляр, создатель мазни, я его…

– Не смей так говорить о нём! И даже не думай его трогать! – Лара закричала на меня и её лицо мгновенно покраснело.

А ведь когда-то она также защищала бы меня. Я посмотрел на её сверкающие глаза, искривленные от гнева губы, пылающие щеки, и понял что проиграл. Силы покинули меня, эмоции потухли, словно перегорели. Как будто плеснули водой на горячие угли или вытянули пружинку из заводной игрушки. Я тяжело опустился в кресло.

– Что значит: нужна больше другому? – спросил я тихо. – Ты нужна мне больше всех, Лара.

Её щёки всё ещё пылали нездоровым румянцем, но ответ прозвучал почти спокойно:

– Разве ты не замечаешь, что отношения между нами всё хуже и хуже? И лучше не будет. Мы только ссоримся, постоянно, каждый день. Я нужна тебе больше по привычке, – она подняла руку ладонью вперёд, не давая перебить себя, – Ты изменился, Нико, стал другим. Тебя словно подменили после той поездки в провинцию. Сначала я думала, что появилась другая женщина, но теперь… Не знаю. По большому счёту, это уже не важно. Виллио появился в моей жизни раньше этой перемены, но у нас ничего такого было, поверь. Хотя он очень хотел… А сейчас у него большие проблемы, я ему очень нужна. Но я… Я… – она, замолчала, не в силах продолжать.

Я тоже молчал, хотя множество слов рвались из моих губ. Вот только нужных не было. Тягостное молчание затянулось. Не знаю, сколько прошло секунд или минут в этой гробовой тишине. Её нарушили звуки с улицы. Топот копыт, поскрипывание снега под колёсами. Лара выглянула в окно и сказала:

– Я послала за фургоном. Вот он и приехал, – она повернулась ко мне, – пообещай, что ничего не сделаешь Виллио, пожалуйста.

Я помолчал немного, подбирая слова, и ответил:

– Лара… Я хочу, чтобы ты знала. Мне не нужен никто кроме тебя. Ни одна женщина на свете. Я буду ждать… надеяться. Лара, знай, что я жду тебя. В любой момент.

– Нико, ну пожалуйста, не надо. Сейчас