Реквием - Робин Янг

— Но кто еще мог знать о ней? Ведь Эврар сжег «Книгу Грааля», когда ты ее возвратил. Он умер несколько десятилетий назад, и после твоего ухода в братстве почти никого не осталось.

— Кроме одного, — ответил Уилл.

Робер резко повернулся.

— Мы оба с тобой знаем Гуго с детства.

— Перед падением Акры я послал ему писания Эврара. Он мог все узнать оттуда.

— Неужели ты можешь поверить, будто он способен убить невинного человека, а другого бросить в тюрьму? — Не дождавшись ответа, Робер тяжело вздохнул. — Ты не видел Мерлан, Уилл. Гуго на такое злодейство не способен.

Замок Карлайл 11 марта 1307 года от Р.Х.

Паж ввел Гуго де Пейро в темные королевские покои. Расписанные ставни на окнах были закрыты, и инспектору потребовалось время, чтобы разглядеть Эдуарда, лежащего в огромной постели, освещенной лишь бушевавшим в камине пламенем. Король кивнул, паж попятился к двери и тихо закрыл ее за собой.

— Приветствую вас, милорд, — произнес Гуго с поклоном. Его потрясло, каким старым стал король. Старым и болезненным. За годы, прошедшие с их последней встречи, седые волосы Эдуарда сильно поредели, лицо осунулось, глаза запали еще глубже. Он выглядел много старше своих шестидесяти семи.

— Подойдите ближе, — потребовал Эдуард.

Голос звучал слабо, но по-прежнему повелительно, и Гуго поспешил приблизиться.

— Я огорчен застать вас хворающим, милорд.

— Всего лишь лихорадка, инспектор Пейро, — коротко бросил Эдуард. — Наконец-то я дождался, когда вы сподобитесь меня посетить.

Гуго замялся. Он начал потеть — от камина шел ужасный жар.

— Очень жаль, милорд, но моя поездка по владениям Темпла в Британии заняла много времени. И я рад нашей встрече, милорд, поскольку давно имел желание с вами поговорить.

Эдуард пристально посмотрел на него из-под сморщенных век.

— О чем же?

— Последние годы были тяжелыми для нас обоих, милорд. Вы сражались с мятежниками в Шотландии, я пытался найти для Темпла новые базы. Когда мы договаривались помогать друг другу в наших делах, я не думал, что пройдут годы, а проблемы останутся. Однако осмелюсь напомнить вашему величеству: свою часть соглашения я выполнил. Тамплиеры сражались в вашем войске в двух битвах, где мы потеряли наших лучших рыцарей. — Гуго напрягся. — Несмотря на мои настоятельные просьбы вернуться к насущным нуждам ордена, великий магистр Моле продолжает пребывать на Кипре и намерен там оставаться, пока не завершит свой Крестовый поход. Недавно я получил весть — папа Климент одобрил намерение госпитальеров устроить постоянную базу на острове Родос. Их великий магистр поклялся начать войну с сарацинами, как только получит остров в свое владение.

— Не вижу, какое отношение это имеет ко мне, — произнес Эдуард бесстрастным голосом.

Гуго скрипнул зубами.

— Я надеялся, милорд, вы выделите на своих землях базу для Темпла. Как предусмотрено нашим соглашением.

— Что за чушь! Я лежу тут больной, моя казна пуста, мои подданные проливают кровь в сражениях, а вы имеете наглость обращаться ко мне с такими просьбами. — Эдуард сел в постели, вперив в него свои блеклые глаза. — Вы забываетесь, де Пейро.

— Но мы заключили соглашение, милорд, — промямлил Гуго.

— Вот еще. — Эдуард откинулся на подушки и закашлялся. — Соглашение я заключил с вами до того, как мое королевство разорил сукин сын Уоллес со своими ублюдками. А теперь, когда против меня выступил Роберт Брюс, я не имею ни намерений, ни времени вам помогать. — Он прищурился, вглядываясь в огонь. — Я поставлю шотландцев на колени во что бы то ни стало. За долгие годы войны я успел потерять жену и большинство детей. Остался лишь один сын, слабый и телом, и умом. Кто после моей смерти возьмет в руки молот, выкованный мной? Мне некому его передать. Я все должен закончить сам. Иначе восемнадцать лет моего правления были потрачены напрасно.

— То есть вы отказываетесь нам помочь, милорд?

Король погрузился в молчание. В камине треснуло полено, выбросив в воздух сноп искр.

— Не отказываюсь, а не могу. Сейчас не могу. — Он помолчал. — Но если сокрушу Брюса, вы получите что хотите.

— Базу? — быстро спросил Гуго.

— Да. Я дарую Темплу небольшой участок в Шотландии, но только если война с Брюсом закончится успешно. И у меня есть еще условие. Вообще-то я пригласил вас именно из-за него.

Гуго ждал.

— Если я одержу в Шотландии победу, мне понадобится помощь не только баронов и подданных, но и Церкви, с которой я намереваюсь взимать подать. Это может оказаться трудным, поскольку Уильяма Уоллеса сильно привечал папа Бонифаций, мой неизменный хулитель. А с недавних пор так себя повел и новый папа Климент. Когда я послал его святейшеству гонцов с ответом на его послания, они обнаружили там кое-что весьма интересное. Папа, кажется, попал под влияние моего заклятого врага. Как они сдружились, мне не ведомо, да и не важно. Главное — эта дружба должна поскорее закончиться. Вот здесь мне требуется ваша помощь.

— Вы хотите, чтобы мы уничтожили вашего врага? — спросил Гуго, нахмурившись.

— Нет. Лишь схватите его и привезите ко мне.

— Милорд, неужели у вас нет возможности захватить этого человека без нашей…

— Он сейчас в Париже. То ли гостит у короля Филиппа, то ли ему служит. Не сомневаюсь, он замышляет против меня очередную пакость. Имя его — Уильям Кемпбелл. — Эдуард впился взглядом в Гуго, затем кивнул. — По вашему лицу видно, что это явилось для вас сюрпризом. А я все гадал, знаете вы или нет.

— Я думал, он давно мертв, — пробормотал Гуго.

— Много лет назад я захватил его в плен в Стирлинге, но он сбежал. Тогда Кемпбелл значил для меня немногим больше надоедливой осы: раздражал, и только, — но теперь его жало начало меня жалить. Он должен умереть. Но убью его я, вы меня поняли? — Эдуард ткнул костлявым пальцем в Гуго. — Привезите мне Кемпбелла, тамплиер, и получите свой участок земли.

34

Францисканский монастырь, Пуатье 8 апреля 1307 года от Р.Х.

Гийом де Ногаре задержался у зеркала, вглядываясь в свое блеклое лицо. Наконец, удовлетворившись видом, он пригладил редеющие волосы и надел ермолку. Затем накинул на плечи чистый дорожный плащ. В дверь постучали. На пороге появился церковный служка с покрытой тканью корзиной, от которой исходил крепкий запах сыра.

— Его святейшество повелел приготовить вам провизию для вашего обратного путешествия в Париж, министр. — Служка протянул корзинку.

— Отдай моему слуге. И скажи, пусть готовит и седлает коня. Мы отбываем.

Служка с поклоном удалился, а министр, закончив укладывать в кожаную сумку вещи, направился на выход. Из часовни доносились звуки молитвы. Там шла утренняя служба. Ногаре улыбнулся, осознав, что впервые молитвы его не раздражают. Впрочем, дело тут было не в молитвах братьев-монахов, а в том, что он наконец-то встал на путь к своей цели.

Однако радоваться рано. Сделан лишь первый шаг. Папа выслушал свидетельства Эскена де Флойрана с возрастающей тревогой и сразу написал послание великому магистру Темпла. Правда, здесь его пришлось убеждать. Теперь, возвратясь в Париж, надо будет обдумать следующие шаги.

Двигаясь вдоль длинной галереи, окаймляющей внутренний двор, Ногаре вдалеке увидел троих. Они шли навстречу, занятые разговором. Брат-монах в серой сутане и двое в дорожных плащах. Одного Ногаре узнал немедленно и чуть не окликнул, но вовремя спохватился и, толкнув ближайшую дверь, оказался в пустой комнате, заставленной столами для письма. Прислушавшись, он уловил лишь обрывок фразы.

— …вам дозволено подождать…

Голоса затихли, шаги удалились. Ногаре осторожно выглянул. Трое свернули за угол и скрылись из виду. В глубокой задумчивости он двинулся дальше и чуть не столкнулся со служкой, торопливо идущим навстречу.

Ногаре схватил его за руку.

— Вон там прошли люди. Один из братьев и еще двое. — Он показал пальцем в сторону, где они скрылись. — Иди и узнай, кто они и почему здесь.

— Но…

— Давай, — потребовал первый министр и сильнее сжал руку служки, заставив поморщиться. — И будь осторожен. Я не хочу, чтобы они знали, что я о них спрашивал. Ты меня понял?

Служка быстро кивнул:

— Да, министр.

— Я буду в конюшне.

Молодой человек отошел, потирая руку, а Ногаре двинулся дальше.

У конюшни его ждал слуга. Корзины с монастырскими дарами уже погрузили на коней. Приказав слуге ждать, Ногаре осмотрелся. Конюхи снимали седла с двух усталых жеребцов. Пегого он узнал. Другой конь был боевой, с дорогой сбруей. О всадниках конюхи ничего не знали.

Наконец вернулся служка.

— Ну? — спросил Ногаре.

— Я говорил с братом Аланом, министр. Он сказал, эти люди интересовались Эскеном де Флойраном, а затем испросили аудиенции у его святейшества.