Про две жизни и одну смерть - Ольга Пряхина

прошел. Редьярд вспомнил наставления дяди и отказался от этого блестящего плана. Повторяя себе под нос: «Она не ребенок», Редьярд поплелся в комнату для совещаний. А там его поджидал Ульфхам.

— Куда все подевались? — со смесью облегчения и раздражения воскликнул оборотень и почесал макушку между серых мохнатых ушей.

— Проблемы?

— Вот-вот прибудут феи с ребенком, которого они собрались вручить Агнии. Они так и не дождались её на собрании, сам знаешь, какая была суета в Бюро, но делегации пора возвращаться в свои владения. Вот феи и решили сперва лично передать фейчонка в руки шефа.

Редьярд поднял брови. В их дурдоме только левой феи не хватало.

В этот момент в комнату для совещаний вошел Свейн — он теперь выглядел хрупким и мало чем напоминал ту ядовитую змеюку, готовую чуть что — пустить в ход клыки. За ним шли братья-инкубы: младший, как всегда довольный, будто кот, славно погревшийся на солнце, и старший, его вечно хмурый стражник.

Не успели они перекинуться и парой слов, как дверь отворилась, впуская Магнуса.

— Ненадолго оставил ребят с моей драгоценной женой, так что разговор будет быстрый, — сказал директор и обернулся, когда дверь снова распахнулась. — О, вот и Гера. Не хватает Виндикты.

Редьярд нетерпеливо поерзал. Он этот рыжий комок меха в порошок сотрет, если с головы Агнии хоть волосок упал. Но убивать никого не пришлось — через мгновение его начальница молча вошла в кабинет, румяная, словно от волнения. Агния устроилась у самого края стола, так что от Редьярда её отделяло два самых раздражающих существа — Свейн и Гера. Недовольный таким раскладом, он поднялся со своего места и похлопал лису по плечу. Та возвела очи к небу, но послушно свалила.

— Не убегай слишком далеко, — шепнул Редьярд Агнии, но та сделала вид, что не услышал его.

— У меня две новости: хорошая и очень хорошая. — Магнус довольно хлопнул в ладоши и осмотрел собравшихся.

— Так бывает? — драматичным шепотом спросила Гера.

— Да как только не бывает, тебе ли не знать?

Гера тут же попыталась стать меньше и прижала уши. Магнус обвел всех цепким взглядом, а потом улыбнулся.

— Энтар и Гера сделали поистине великое дело — вскрыли логово Комитета. На местах уже работают главы отделов, а Асгрим вычислил еще несколько лабораторий, и там нужна помощь. И да, запрет на убийство людей снят, — Магнус проговорил это с той же улыбкой, но теперь не только Гера напряглась.

— А это какая новость была? — рискнул спросить Ульфхам.

— Очень хорошая, — кивнул ему Магнус. — Теперь вторая: многие уже знают, что глава подразделения и просто хороший человек, — он указал на Агнию, — вернулась к своей смертной форме.

В комнате повисла тишина. Не все тут считали, что обменять бессмертие на человеческую жизнь — хорошая новость.

— Почему же новость просто хорошая? — продолжил наивный Ульфхам.

— Потому что Виндикта потеряла память. Временно! — поспешил добавить Магнус.

Инкубы дружно уставились на Агнию, а та скрестила руки на груди и приподняла одну бровь, как бы спрашивая: «Выкусили?». Гера, которая с начальницей моталась черт знает куда, и вовсе позеленела.

— Кто теперь руководит группой? — спросил Свейн, и Агния посмотрела на него как на врага, что немного согрело душу Редьярда.

— Агния — ваш начальница. Никто не будет её смещать. Но, — Магнус указал на Редьярда, — Ред будет ей временно помогать.

Редьярд много чего хотел сказать, но проглотил брань и спросил:

— Дядя, ты в своем уме?

Он поймал несколько удивленных взглядов коллег — даже Свейн чуть повернул голову, услышав такое обращение. Редьярд потер кончик носа и прокашлялся.

— Вас ждет зачистка, не сражение. Думаю, тебе по силам защитить Виндикту.

Судя по тому, как Агния барабанила пальцами по столу, ей такое не пришлось по нраву. Редьярд невольно отметил, что прежде та ни за что не показывала недовольство так явно, если не собиралась тебя прибить, конечно. Редьярд окинул её новым взглядом. Отметил чуть сведенные брови, поджатые губы. Даже не верилось, что он теперь читал Агнию как открытую книгу. И все было бы замечательно, но ему предстояло лезть в логово к врагу, имея за спиной беззащитную Агнию, которую ткнешь один раз ножом — и та умрет. От этой мысли внутри заскреблось мерзкое существо под именем страх.

Но Магнус не из тех, кто отменяет приказы.

Получив координаты для зачистки, они разбились на пары и вышли в коридор, и там Агния огляделась, словно потерял кого-то.

— Тут был ребенок, — неуверенно начала она. — Перед совещанием со мной заговорили, сказали, что… — Агния замялась.

— Нужна помощь?

— Нет! — выпалила она, отвернувшись.

***

Агнии стало стыдно.

Он даже не запомнила имя феи, которую ей передали на попечение. И Редьярд еще с насмешливой улыбкой спросил, нужна ли помощь. От него? Не нужна. В конце концов, тут безопасно, и девочка-лиса приглядит за… за тем ребенком. Дети и без неё справятся.

Сама Агния немного волновалась, не так чтобы очень сильно, но она не привыкла полагаться на кого-то. И не хотела привыкать, по правде сказать, но Редьярд все равно отвел её в сторону, достал из кармана спутанную связку амулетов и безо всякого предупреждения начал накидывать ей на шею, пока Агния не начала напоминать передвижную лавку старьевщика.

— Зачем все это? — спросила она раздраженно, схватив один из амулетов.

— Директор выдал, это обереги. Чтобы ты могла защитить себя.

Ах, Редьярд знал, куда бить. Агния промолчала, и довольный «помощник» следом вложил ей в руки нож — всего в две ладони — в ножнах, которые крепились к поясу.

— Огнестрел тебе давать не стоит, — задумчиво сказал Редьярд.

Агния проверила кончиком пальца остроту лезвия и сразу избавилась от половины страхов. Ей доводилось пользоваться клинком. Если не хотелось пачкать руки, она обходилась холодным оружием, и когти потом не пахли гнилой кровью.

Затем Редьярд показал ей приспособление для связи и при этом держал руки Агнии в своих руках, нагло утверждая, что так быстрее. Выдержка её испарилась, и она ничего из объяснений не запомнила — только тепло чужих пальцев на ладонях. В любом случае, Агния взяла эту штуку и понадеялась, что в нужный момент вспомнит, как с ней обращаться. Каждый новый человек (и нечеловек), каждый непонятный предмет, каждый непривычный