Про две жизни и одну смерть - Ольга Пряхина

Но вместо этого сказал:

— Я выдал минимальные инструкции, но лучше бы ей поговорить со зрелой женщиной.

— Поняла. Свожу ее к Лидии.

Лада стояла с красными щеками, но молчала и сверкала глазами.

— Пошли. Директор Магнус все равно ближайший час будет разбираться с другой проблемой, — сказала Гера, не удержавшись от смешка. Редьярду она не сочувствовала, пусть тот как следует прочувствует эту самую любовь и проблемы, которые она приносит.

Но, видно даже в мыслях нельзя было смеяться над начальником. Не успела Регина пролезть мимо Асгрима в комнату со словами «рассказывай, когда пойдем к маме», как чуткие уши Гера уловили мягкие шаги, которые гасил безвкусный ковролин на полу.

— Ты, — холодно позвала её Агния, и Гера вздрогнула, а у Лады даже хвосты встали торчком от испуга. — Я иду с вами.

Гера прижала уши и кивнула. Кто она такая, чтобы спорить со злым начальством?

Потом был неловкий момент, когда ей пришлось взять Агнию за руку, пока Лада висла на ней как обезьяна-переросток. Нет, раньше она бы с радостью подразнила начальницу. Гера вообще любила риск, но жизнь она тоже любила, и ради сиюминутного развлечения не стоило переходить дорогу Разору. В итоге Гера молча провела их через Изнанку до городка, в котором обосновалась Лидия со своим божественным женишком.

Улочки опустели, ветер гнал по асфальту опавшие листья, и видно было, что курортная жизнь затихла с приходом в горы зимы. Лада застучала зубами и покрепче прижалась к Гере — из-за неожиданности она забыла найти для этой дурочки что-то посущественнее тонкого платья. Агния, как ни странно, быстро заметила чужое состояние и скинула с плеч пиджак. Она отдала его девчонке, а та спорить не стала — отцепилась от Геры и укуталась до самого подбородка. Сама Агния при этом ощутимо задрожала и растерянно огляделась, словно забыла, что это такое — мерзнуть на ветру. Гера быстрее зашагала к спасительному теплу гостевого дома госпожи Лидии.

Колокольчик звякнул, впуская троицу в кофейню.

— Девочка моя, ты где украла этого ребенка? — воскликнула хозяйка, всплеснув руками.

— Не украла, а позаимствовала, — поправила ее Гера.

— Я не ребенок, — задрала нос Лада.

— Конечно, деточка, конечно. Сажай ее сюда.

Госпожа Лидия заохала над девчонкой, подзывая духов-помощников. Хорошо, что гостей в такой ранний час не было и вопросов про странный наряд никто не задавал.

— Поговорите, а мне надо выпить, — с облегчением сказала Гера. — Где кофемашина я знаю.

Нет, она не отказалась бы и от чего покрепче, плевать на раннее утро, но когда Гера напивалась, градус её распущенности рос и она отправлялась на поиски приключений. Сначала она вернет эту хвостатую неприятность домой, а потом сбежит в бар и сбросит стресс со случайным парнем, запивая все это горячительными напитками.

Госпожа Лидия усадила Агнию за лучший столик перед панорамным окном, а сама увела Ладу наверх, пошептаться. Гере эти женские штучки слушать не хотелось, не тогда, когда у нее самой вырезали все под корень, чтобы не плодила бесполезных полукровок и не мешала серьезным людям зарабатывать деньги на экзотике. Не сказать, что Гера очень уж грустила. Грустила, конечно, не не потому, что не могла иметь детей. Для гипотетических детей же и лучше, что она не сможет их завести. Она знала, каково расти с беспутной мамашей, которая даже о себе нормально позаботиться не может.

Так что Гера осталась наедине с начальницей. В тишине шумела кофемашина и Гера седелал вторую порцию. Агния не проронила ни слова и оглядывала зал кофейни так, словно ожидала нападения. Она невольно и сама напряглась.

— Расскажи мне про Редьярда, — велела та, когда Гера поставила перед ней чашку черного кофе.

— Забыла спросить, а вам такое пить можно? — спохватилась она.

Агния подняла бровь и схватилась за фарфоровую ручку покрасневшими от холода пальцами

— Садись и отвечай.

Что за экзамен такой? Проверка на вшивость? Агния спустила бы ей с рук предательство, так что Гера мучительно прикидывала, что же такого сказать начальнице, чтобы и угодить, но и себя не утопить.

Ожидая её ответа, Агния пригубила кофе, а потом с трудом сглотнула и прижала к губам салфетку.

Черт! Гера что, отравила её? Но Агния не спешила падать на пол и биться в конвульсиях, только отодвинула подальше чашку. А потом прищурилась, и Гера опомнилась.

— Редьярд, да. Сейчас, — она схватила пальцами кончик одного из хвостов. Уже и забыла об этой своей привычке, главное, шерсть от волнения не повыдирать. — Я мало что знаю о его прошлом, но я правда не хотела подставлять его.

— Подставлять? — переспросила Агния.

— Предавать, — смиренно признала Гера. — Его жена показалась мне обычной ревнивой женщиной.

Агния забарабанила пальцами по столу, будто слова Геры её только разозлили.

— Я не знала, что она в сговоре с врагом и собирается убить Разора!

— В сговоре с Ормом?

— Да! Наверное, — неуверенно добавила Гера, имени того самого врага она не знала. — В любом случае, этот Орм ее почти сразу убрал, и тогда я поняла, что мне конец. В смысле, что я совершила ошибку!

— Редьярд теперь вдовец?

— Ну, они вроде до этого разошлись, — задумчиво сказала Гера. — Это считается?

Агния нахмурилась сильнее, казалось, еще немного — и она начнет рычать на Геру.

— Но он на вас не подумал! То есть, Редьярд знает, что вы, госпожа Агния, не стали бы пачкать руки об эту Сильвию.

После этих слов та прикрыла глаза, потерла переносицу и надолго замолчала. Боже, она что, окончательно сломала начальницу?

— Продолжай.

— Больше сказать нечего, я покинула Бюро и вернулась только вчера, увидела, как Редьярд… — Гера осеклась, не хотелось вслух произносить, что тот притащил Агнию на руках и чуть было не избил Асгрима. — Он очень переживал за вас.

— Вот как.

— Очень сильно!

Складка между бровями Агнии разгладилась, и Гера выдохнула, едва ли не пустив слезу от облегчения.

В этот момент в зал из кухни вышел новоиспеченный жених Лидии. Кадмус оглядел помещение и поспешил поздороваться с гостями.

— Госпожа Агния, Гера, — поприветствовал он их легким поклоном, а потом уставился на Агнию глазами слуги, разбившего любимую вазу хозяина. — Прошу… простить, — начал Кадмус, заикаясь, и едва ли не стукнулся лбом о