Боже, спаси русских! - Андрей Ястребов

По статистике (ВЦИОМ), каждый четвертый россиянин заявляет о том, что он верит в «предзнаменования». К таким знакам относятся разбившееся зеркало, рассыпавшаяся соль, черные кошки. Упавшие со стола нож или вилка, к примеру, означают приход неожиданного – и часто – незваного гостя. Чтобы гость не пришел, русские стучат кулаком по полу и говорят: «Останься дома». Популярен анекдот о том, как глава семейства подхватывает падающую ложку, и гостья-бабушка застревает в лифте.

Даже некоторые правила поведения в России определяют суеверия. Не принято пожимать руку через порог. После этого люди обязательно поссорятся, гласит народная мудрость. И свистеть нельзя, поскольку денег в доме не будет. И кошелек класть на стол нельзя. И стол бумажной салфеткой вытирать. Перед экзаменом студенту советуют подкладывать пятак под пятку. Существуют еще и профессиональные суеверия: если актер уронит лист с репликами, должен потом непременно сесть на него.

Веру в астрологию также можно отнести к суевериям. А вот к вере в сглаз и порчу даже батюшки отнесется по-разному. Потому что колдуны, как мы помним, в православном мире признаются существующими. То есть порча может быть влиянием колдуна и злых духов. В таких случаях необходима процедура «отчитывания». Она и сейчас производится в некоторых монастырях.

Церковный люд – вчера и сегодня

Общность людей, называемая приходом, образуется при каждом храме. Приход – это постоянные прихожане, которые видятся, как правило, каждую неделю и даже чаще, и конечно же клирики храма во главе с его настоятелем. Приходское сообщество обрастает разными хлопотами и добровольно взятыми обязательствами. Как правило, это воскресная школа и деятельность на благо обществу. При каждом приходе она своя в зависимости от месторасположения храма – это работа с заключенными, помощь больницам, детским домам и интернатам, пожилым людям и всем нуждающимся. Так объясняют батюшки. Однако, к сожалению, это все теория.

На практике гораздо больше работы прихожан связано с самим храмом. Церковный люд состоит в значительной части из женщин, которые иногда несут какие-то послушания по работе в храме и около него. «Общаться с заключенными» и внушать им Христову веру такие женщины не сумеют, да им никто и не доверит. Зато они – носительницы особой субкультуры – «прихрамовой среды».

Исследователи считают, что такая среда сформировалась в конце XIX – начале XX века, во время ослабления всеобщей веры, появления богоборческих тенденций. Если Толстой и Достоевский еще верили в милосердие и христианскую кротость русского народа, то Чехов и Бунин уже не верят. Чехов изображает людей, соблюдающих внешнюю обрядность и способных на убийство ближнего.

Тесен и узок становится круг людей, стремящихся глубоко узнать православие. В начале XX столетия преданные церкви люди начинают ощущать себя все более теснимыми постоянными атаками темных сил. Феномен прихрамовой среды подробно описан в работе Арины Тарабукиной «Фольклор и культура прицерковного круга». Автор указывает, что с возрастанием роли светской культуры, далекой от церковной жизни, люди, близкие церкви, все больше замыкаются в своем мире. Им неинтересны социальные преобразования, не нужно богатство, ими движет потребность спасти веру и церковь от возрастающей сатанинской силы и желание оградиться от тех, кто уже стал слугами дьявола. Преданные церкви люди начинают страшиться греховного «светского» мира, все дальше отходят от него и постепенно образуют замкнутую среду внутри общества, живущую по своим особым законам, выработавшую свою лексику, свою знаковую систему, отмеченную характерным мистическим представлением о мире. Жизнь этой среды отличается от жизни «светского» мира. Формируется особая общность со своей культурой, своим фольклором.

«В годы красного антицерковного террора прихрамовая среда, едва закончившая свое формирование как особая часть общества, укрепляется и объединяется окончательно», – пишет А. Тарабукина. Гонения лишь усиливали религиозный пыл: «Были ли это красный террор двадцатых годов, сталинская эпоха создания "своей церкви", находящейся в контакте с КГБ, хрущевские гонения или брежневские времена "духовного голода" – все это время продолжалось формирование прихрамовой среды».

В наши дни прихрамовая среда является обособленной частью общества, здесь все определяется жизнью православной церкви. Вы видите их в церкви – этих тихих, незаметных женщин. Они сажают цветы и чистят подсвечники. Обратитесь к ним с вопросом – и вы удивитесь, сколько книг о православии они прочли.

Для этих людей неважен комфорт, работа и домашнее хозяйство нужны лишь для того, чтобы обеспечить самое скромное существование. Определенной группе «церковных людей» постоянную работу заменяют временные послушания (например, по уборке церкви, уходу за больными).

От всех материальных забот и хлопот церковный люд свободен, что связано со всеобщим для «церковных людей» отношением к земной жизни как жизни временной, ступени на пути к вечной жизни в Царствии Небесном. Именно там, убеждены они, наша истинная родина, а все земное незначительно и преходяще. Привязанности в этой земной жизни либо греховны, либо опасны, либо достойны снисходительной улыбки. Во временной жизни нет ничего постоянного, то, что кажется постоянным, – лишь временное искушение, поддавшись которому не обретешь вечной жизни в Царствии Небесном.

Церковный люд сформировал достаточно жесткие правила поведения, которые выполняются здесь без труда, но представляют собой почти непреодолимую трудность для человека невоцерковленного. Кроме соблюдения заповедей, необходимо скрупулезное исполнение обрядов, а также пост и молитва. Привычные для светского человека вещи – телевизор, компьютер, мобильник – могут таить в себе, по мнению церковного люда, духовную опасность.

Очень немногие представители «церковного люда» имеют семью. Они, как правило, считают, что уже наступили последние времена, а потому монашеская жизнь предпочтительнее. Аборт здесь считается одним из самых страшных грехов, да и контрацепция не приветствуется.

Регламентированность жизни современных верующих затрагивает все стороны их быта, от одежды и внешнего облика до поведения человека в каждый момент его жизни. При этом существует тенденция усиления регламентированности «сверху вниз», то есть она много слабее среди образованного духовенства и значительно сильнее среди простых «церковных людей».

Облик «церковных людей», особенно женщин, позволяет безошибочно отличить их со стороны от людей светских. Православная женщина, по мнению «церковного люда», должна быть одета в длинную широкую юбку и блузу (рубаху, футболку и т. д.) с закрытым воротом и рукавами, доходящими, как минимум, до локтя, и в платок. Туфли должны быть закрытыми, на низком каблуке. Среда запрещает женщинам использовать косметику, иметь длинные ногти и стричь волосы. Одежде, подчеркивающей скромность ее обладательницы, соответствует манера поведения: опущенные глаза, тихий голос. Требования к внешнему облику мужчин оставляют гораздо большую свободу: мужчина будет воспринят в любом виде, исключаются лишь шорты и майки. Однако многие православные мужчины предпочитают длинные волосы и бороды; по-видимому, лишь в прихрамовой среде остался популярным костюм со светлой рубашкой, застегнутой доверху, без галстука. Про галстук ведь мы уже объяснили.

Отличает «церковных людей» и привычка осенять себя крестным знамением как можно чаще, например выражая удивление, испуг, восхищение христианской доблестью, а также при упоминании Бога, святых, чертей и т. д. Соответствующая внешность в сочетании с манерой поведения и речью, содержащей вполне определенные клише, позволяет членам прихрамовой среды безошибочно отличить «своего». В противном же случае человек воспринимается как профан и на каждом шагу попадает под огонь замечаний и назиданий.

«Церковный человек» знает, что каждую минуту бодрствования он совершает грехи, о которых не ведает, но за которые понесет ответ на Страшном суде. Постоянно ощущая себя внутри общины, как бы растворяется в ней, и его личные стремления зачастую ограничиваются походом и прикосновением к той или иной святыне.

Прихрамовая среда хочет быть монастырем в миру. Монашество воспринимается православными верующими как идеал жизни, многие стремятся иметь духовного отца – иеромонаха, не страшась его большей, по сравнению с мирским священником, строгости. Целомудрие для них – естественная среда, нестяжание – тоже. Вообще, вся жизнь должна протекать в «отсечении своей воли». Особое значение здесь придается послушанию. Оно воспринимается как основа православной семьи (жена должна слушаться мужа, дети – родителей), духовной семьи (духовные чада во всем покорны своему духовному отцу). Вокруг многих священников образуются общины из их духовных чад. Эти общины и составляют основу прихрамовой среды. Кроме того, существуют батюшки, известные «церковному люду» всех русских городов. К этим батюшкам ездят за советом.