Книга белой смерти - Чак Вендиг

образцы крови – кровь к этому времени превратилась в густую черную патоку, что было по меньшей мере странно. Все это время Тейбс стояла у двери, с ужасом взирая на происходящее.

– Полагаю, вам довелось повидать много всякого дерьма, – работая, спросила у нее Касси. – С чем-либо подобным вы никогда не сталкивались?

– За время работы здесь я насмотрелась на самые разные неприятные вещи – как-то раз видела, как аллигатор пожирал дикую свинью, а змея пожирала аллигатора. Однажды я видела олененка, малыша белохвостого оленя, прибитого гвоздями к дереву, с выпотрошенными внутренностями и отпиленными пилой ногами. В нем поселились муравьи. И мне приходилось видеть мертвых людей. Несчастные случаи на воде, нападение аллигаторов, изредка самоубийства…

– Какое-нибудь из тех тел было похоже на это?

– Нет, черт возьми. – Тейбс покачала головой.

* * *

Касси задержалась здесь на пару дней. Она вернулась на то место, где было обнаружено тело, и взяла несколько мазков.

Ужинать Касси отправилась в Эверглейдс, ожидая услышать первые результаты. Она неуклюже ела крабов, находя какое-то первобытное, животное удовлетворение в том, чтобы вскрывать хрустящий панцирь и извлекать из него мясо. У нее зазвонил телефон, и она, продолжая заниматься крабом, ответила, прижимая аппарат к уху плечом:

– Говори!

Это был Бенджи.

– Касс, у нас есть кое-какие предварительные результаты.

– Выкладывай, босс!

– Мы установили, кто этот человек.

«Наверное, кто это был? – подумала Касси. – Человек со смертью теряет свою идентичность или то, кто он такой, прочно привязано к мешку мяса и костей, в котором он обитал?»

Этот философский вопрос придется оставить на потом.

– И кто же он? – спросила Касси.

– Тело принадлежит Джерри Гарлину.

– Гарлин. – Так, подождите, фамилия знакомая… – Тому самому, «Гарлин гарденс»? Наследнику империи развлечений Гарлин?

– Ему самому.

– С какой стати миллионер…

– Миллиардер.

– С какой стати миллиардер оказался там, в Эверглейдсе, мертвый?

– Твоя догадка будет нисколько не хуже моей, – вздохнул Бенджи.

– В ФБР ничего не могут сказать? Вероятно, их догадка будет получше моей.

– Если Бюро и известно что-либо, оно хранит молчание. Но это еще не все.

– Мне это не нравится: «это еще не все». Это очень плохая фраза, Бенджи. Ты меня пугаешь.

– Грибок, – сказал Бенджи. – Это что-то совершенно новое.

– Совершенно новое? Вроде Candida auris? Несколько лет назад был обнаружен штамм Candida, устойчивый к лекарствам. Пришел из Юго-Восточной Азии. Его ничто не брало. Редкий, но смертельно опасный.

– Не дрожжи, но… да, что-то новое.

– Это оно убило нашего миллионе… прошу прощения, миллиардера?

– Говорить еще слишком рано.

– Какое отношение этот грибок имеет к лунатикам?

– Я пока не могу сказать, что есть какая-то связь. Возможно, тут что-то совершенно другое. Никак не связанное. «Черный лебедь» необязательно показывает связь – что-то новое может не иметь никакого отношения к тому, что было непосредственно перед этим.

– Что ты хочешь от меня?

– Возвращайся к стаду, – сказал Бенджи. – Ты нужна мне здесь. Если Лоретта сочтет это важным, она направит туда кого-нибудь.

– Жди меня, – сказала Касси.

Однако у нее в груди мелькнуло неприятное предчувствие: «Все еще далеко не закончено».

* * *

И снова аэропорт: устроившись в зале ожидания, Касси откинулась на спинку кресла, на голове наушники – дорогие, с системой шумоподавления, потому что, черт возьми, если не важна музыка, в жизни нет вообще ничего важного. У Касси в ушах разлилась первая песня с самого свежего альбома ее любимой группы.

Ее мысли работали в такт с музыкой.

Касси по-прежнему ломала голову над происходящим. Здесь, во Флориде, и со стадом. Связано ли как-то то, что случилось здесь, с тем, что происходит с лунатиками? Как правильно заметил Бенджи, это может не иметь никакой связи между собой. Предсказания «Черного лебедя» не лежат на одной оси. И тем не менее это не давало ей покоя – мертвый человек под ковром плодоносящих грибов, непрерывно разрастающееся стадо лунатиков, стрелок в Индиане, президент, не знающая, как нужно поступить с путниками… Вот и сейчас на телевизионном экране в зале ожидания Касси видела президента Хант, выступающую на пресс-конференции, и снова «вождь свободного мира», похоже, была охвачена параличом нерешительности. Можно ли ждать от нее защиты? Попытается ли она ввести карантин – заранее обреченный на неудачу? Или же будет и дальше довольствоваться дурацкой политикой «настороженной бдительности»?

В ушах Касси зазвучала композиция «Будь что будет».

Казалось, они пытаются удержать веревку, которая скользит у них в руках. А что станется, когда веревка закончится?

Однако жизнь продолжалась. Бейсбол, музыка, летние каникулы, карманные воришки, беспорядки на границе и слушания по бюджету в Конгрессе. Будь что будет.

Мысли Касси сами собой вернулись к тому фильму. Она вспомнила, чем закончилась «Ночь кометы»: дождь смывает красную пыль кометы, и миру приходит конец; остаются лишь немногие выжившие и зомби.

Часть III

Лягушка и мышь

25

Долбаный рок-кумир

«На самом деле, твою мать, мы вовсе не хотели назвать нашу группу "Мерзкий пошляк". Мы назвали ее "Прикрытый глаз", – объяснил Злобный Элвис. – Мы назвали группу в честь такого вида мошенничества. Прикрытый глаз – это ведь обман, верно? Уловка – фальшивый взгляд, человек потерялся, вас ждет вознаграждение – и все такое. Вот так. Зачем называть группу в честь мошенничества? Потому что музыка – это величайшее мошенничество. Каждый контракт на запись альбома – это чистый развод на деньги, блин. И мы, музыканты, также все до одного мошенники – господи, вы знакомы с Питом [речь идет о Пите Корли, вокалисте группы]? Да он оберет вас до ниточки, а потом споет об этом, и вы еще будете благодарить его за это. Так почему же мы все-таки стали "Мерзким пошляком"? Да потому что на афише нашего первого концерта какой-то козел, твою мать, напортачил с… как это называется, с гарнитурой, которой было набрано название группы, и вместо "Прикрытого глаза" получилось похоже на "Мерзкого пошляка"[63]. Пит сказал: "Ну и хрен с ним!", и мы оставили такое название. Вот такое дело. Еще одно мошенничество, еще один долбаный развод в мире рок-н-ролла».

Из статьи «Взгляд за кулисы: группа "Мерзкий пошляк" в журнале "Спин"», Аргус Ройленд, 1994 год

1 ИЮЛЯ

Район Челси, Нью-Йорк

«Блин, это самый настоящий заговор против сна», – думал Пит Корли, лежа в кровати под смятым одеялом. Заговорщиков было много: звуки выпуска новостей по телевизору, шум города за окном, неисправный кондиционер, духота, дыханием дракона проникающая через сплит-систему. И все они помогали главному заговорщику – собственному предательскому рассудку Корли. Потому что в настоящий момент – о-хо-хо – в настоящий момент его одолевали мысли, которые носились у него в голове подобно собакам, гоняющимся за кошками, в свою очередь гоняющимися за мышами, и все это в восхитительном коктейле кокаина и чувства унижения, под звуки долбаной навязчивой мелодии, порожденной интернетом: «Никогда не забуду тебя» Рика Астли. Полная противоположность рок-н-роллу. Песня, знаменующая начало конца.

Однако, твою мать, Астли по-прежнему выглядел неплохо,