Музыка пчел - Эйлин Гарвин

диаграмму, которую рисовал Гарри в своем блокноте.

– Очень круто, чувак, – сказал Джейк. – Ты сегодня туда пойдешь?

Сердце Гарри екнуло, когда он услышал про это предложение, и он снова проверил прогноз ветра, но тут мимо прошла Алиса и присела рядом, поделившись новостями, которые заставили их позабыть все свои планы.

По ее виду Гарри понял, что ее увольнение – это не «вот мое уведомление за две недели и спасибо за чудесные воспоминания». Это было «да идите вы на хрен, пора отсюда валить». И хотя она не хотела этого говорить, он понял, что ее увольнение было связано с другим делом – протестом против округа и большой сельскохозяйственной корпорацией.

– Я не хочу втягивать вас обоих в это, – сказала она, поворачивая в руках чашку кофе. – Ваши родители наверняка захотели бы, чтобы вы держались от этого всего подальше.

Она поднесла чашку ко рту и пролила кофе на свой комбинезон. Она отряхнула его рукой, и Джейк передал ей полотенце. Гарри нравилась Алиса, эта немного ворчливая пчеловодница, годившаяся ему в матери, но не похожая ни на какую женщину, которую он когда-либо знал – учительницу, тетю или соседку. Она не любила, когда ноют или поучают, или притворяются добрым другом. Даже его собственная мать имела тенденцию сдабривать любой разговор щедрой порцией приторно-сладкой вежливости, как замечал Гарри. У Алисы все по-другому. Алиса – это просто, м-м, Алиса.

– Вы у моей мамы на хорошем счету, – сказал ей Джейк.

Алиса подняла бровь.

– Да? – удивилась она.

– Она хотела, чтобы я вам передал, что она молится за вас в церкви. Не просто по воскресеньям. Каждый день. Вся ее молитвенная группа.

Алиса усмехнулась, сказала, что не привыкла, чтобы про нее упоминали в молитвах, но, пожалуйста, пусть он поблагодарит ее. Ее лицо снова стало серьезным.

– Слушайте, я прожила здесь всю свою жизнь, я знаю этот город. Это может закончиться очень печально. Вам правда стоит отдалиться от всего этого, в том числе от меня.

Тут до Гарри дошло, и что она за них беспокоится. Помимо своих родителей, Гарри не мог вспомнить кого-то, кто волновался о его здоровье. Алиса сказала Джейку, что он может остаться с ней до поры до времени, но обещать она ничего не может.

Алиса улыбнулась Гарри, но в ее глазах он увидела грусть.

– Я могу заплатить тебе за этот месяц, Гарри, но потом… Видишь ли, я не уверена, чем сама буду зарабатывать себе на жизнь. Я дам тебе шикарную рекомендацию, парень.

Гарри ощутил присутствие своих близнецов – беспокойства и неуверенности в себе – они снова уселись на его плечи и свесили ноги.

– Я очень не хочу с тобой расставаться, Гарри. Ты можешь остаться здесь сколько захочешь, пока ты подыскиваешь себе место, – сказала Алиса.

Гарри был готов выпалить, что может работать за проживание и питание. Но ему нужны были деньги. Он все еще должен своей матери за адвоката. Он застонал, когда вспомнил про маму. Ему нужно ей позвонить. Но только после того, как он развеет прах дяди Гарольда.

Алиса обхватила колени.

– Я начну ходить по фермерам с сегодняшнего дня и говорить про петицию защитников. Почему вы вам не приступить ко второй части нашего проекта с ульями. Джейк, проверь ульи № 8 и 9 и посмотри, сколько им осталось до роения. Гарри мне нужны новые подставки для всех новых ульев, которые ты собрал. Там будет та же высота, что и в других, да?

Алиса встала и застегнула ветровку.

– Я проверю.

Они смотрели, как она уходит мимо пчельника, в сад Дага Рансома.

Гарри чувствовал, как на него смотрит Джейк. Мальчишка сделал вилли и, посвистывая, обернулся вокруг своей оси.

– Фигасе! Вот бы я там был, когда Алиса разнесла отдел планирования, – сказал Джейк. – Бум! Это только что произошло! – Гарри отважился на улыбку. Джейк легонько толкнул его в плечо. – Да ладно тебе, чувак. Не парься. Найдешь что-нибудь. Здесь есть куча работы, на которую можно податься.

Гарри поник и пожал плечами, наблюдая, как Джейк собирает части трубы воедино. Он прижал инструмент ко рту и сморщил губы.

– Что до меня, то я создам маршевый оркестр, будем работать на свадьбах и кинсеаньерах в этом районе. Прославим Худ Ривер, йоу! – Он снова поднес трубу, сыграл пару строчек из «Кукарачи» и ухмыльнулся, посмотрев на Гарри. – Слишком стремно?

Гарри видел, что друг пытается его подбодрить. Он осознал, что такое отсутствие понимания, что с тобой будет дальше, это бьет по Джейку еще больше, ведь у него те же проблемы, но меньше вариантов. Гарри мог водить машину. Гарри мог ходить. Он мог наняться на другую работу, где нужен физический труд, это достаточно просто. Он почувствовал себя говнюком оттого, что он ноет, когда у Джейка проблемы, которые ему и не снились.

– Не знаю, чувак. С такой головой ты уже достаточно стремный.

– Ой, да перестань! – засмеялся Джейк. – Только за это я сделаю тебе второй завтрак перед работой.

В доме Джейк заехал на кухню и начать доставать еду из холодильника, напевая себе под нос. La cucaracha, la cucaracha. Ya no puede caminar[36].

Гарри взял телефонную книгу. Он посмотрел на Джейка, начал объяснять, а потом передумал. Он набрал морг.

– Здравствуйте. Меня зовут Гарри Стоукс. Да, мне, м-м, нужно приехать забрать своего дядю. Гарольд Гудвин. Да, все правильно. Его прах?

Джейк резко поднял голову от разделочной доски, на которой тер сыр.

– Хорошо. Удостоверение и пятьсот долларов. Хорошо. Да. Спасибо.

Он повесил трубку и закрыл лицо руками.

– Чувак? – сказал Джейк.

– Это длинная история, – сказал Гарри.

Он начал с начала, ну, почти с начала, и рассказал Джейку про Сиэтл, про трейлер, про хрупкое здоровье своего дяди и больницу. Он ничего не рассказал про тюрьму.

– Чувак, когда ты сказал, что у тебя дядя умер, я подумал, что это произошло давно. Алиса в курсе?

– Ты что! – сказал Гарри. – Ну что я должен был ей сказать? Спасибо, что дали работу! Можно я возьму пикап ненадолго и сгоняю за своим мертвым дядей? Я думал, что смогу заехать за ним, когда поеду в город по ее делам, но больница далеко – в самом Бингене. Дооткладывался…

– Погоди, – сказал Джейк. – Когда он умер?

Гарри посмотрел на потолок.

– Двадцать девятого апреля? Кажется.

– В день твоего собеседования?

Гарри вздохнул и кивнул.

– Господи, Гарри! Почему ты ничего не сказал?

Гарри запустил пальцы в волосы и пожал плечами.

– Ты тоже не особо много про себя рассказываешь, – пробормотал он.

Джейк фыркнул.

– Слишком много рассказывать, Гарри. То есть, ты же сам все знаешь. Полнейший неудачник в старшей школе, потом разбил себе ноги на одной сраной вечеринке.

Гарри посмотрел на него и ничего не ответил. Джейк не сводил с него взгляда.

– Я не обвиняю никого. Это тупо несчастный случай, но виновник всего