Плетеное королевство - Тахира Мафи

хочется бить ногами, и долго.

Хмурый взгляд Хазана рассеялся; он сдержал улыбку.

– Надеюсь, вы его не недооцениваете?

– Не недооцениваю? Он убил собственного отца, украл кровавую корону у законного короля и теперь смеет показывать здесь свое бесстыдное лицо? Нет, я не недооцениваю его. Я считаю его безумцем. Хотя, должен сказать, я опасаюсь, что наши должностные лица неверно оценивают его себе во вред. Они не принимают его всерьез по тем же бессмысленным причинам, по которым недооценивают и меня.

– Вы имеете в виду отсутствие опыта?

Камран снова отвернулся.

– Я имел в виду мой возраст, жалкий ты мерзавец.

– Вас так легко спровоцировать. – Хазан подавил смех. – Вы сегодня в плохом настроении, Ваше Высочество.

– Ты мог бы оказать всем нам услугу, Хазан, и начать контролировать свои ожидания относительно моих настроений. Я всегда такой. Между гневом и раздражением и обитает моя очаровательная личность. Она не меняется. Можешь быть благодарен, что я последователен, по крайней мере, в хамстве.

Улыбка Хазана стала только шире.

– Странные заявления от меланхоличного принца Сетара.

Камран замер. Очень медленно он повернулся к Хазану.

– Что, прости?

Министр достал из внутреннего кармана камзола сложенный экземпляр самого популярного вечернего журнала Сетара «Перо и корона». Все знали, что эта газетенка – дрянь, небрежное пересказывание утренних новостей, дополненное непрошеным мнением самовлюбленного редактора. В ней было мало толковых новостей и по сути она являла собой спектакль в печатном виде, бесполезный бред, набитый бессвязными письмами от воздыхающих читательниц и статьями вроде…

«Королевские предположения топ‑10». Это была целая страница беспочвенных сплетен о событиях, происходящих в Сетаре.

– Здесь написано, – прочитал Хазан, изучая газету, – что вы сентиментальный идиот, что ваше кровоточащее сердце было обнажено уже дважды – один раз ради беспризорника, а теперь ради служанки в сноде…

– Дай сюда! – воскликнул Камран, вскакивая на ноги, чтобы выхватить газету из рук Хазана и бросить ее в камин.

– У меня есть еще экземпляр, Ваше Высочество.

– Ты – неверный негодяй. Как ты вообще можешь читать подобный мусор?

– Возможно, я немного преувеличил, – признался министр. – На самом деле статья была весьма лестной. Ваши беспорядочные акты доброты по отношению к низшим классам, похоже, завоевали сердца простых людей, и теперь они охотно восхваляют вас.

Камран успокоился лишь слегка.

– Даже так.

– Даже так.

Хазан кашлянул.

– Значит, вы проявили доброту к служанке?

– Здесь нечего обсуждать.

– Разве? Вы провели большую часть утра в компании своей тети в Баз Хаусе, где, как мы оба знаем, живет некая интересующая вас женщина. Молодая особа, носящая сноду.

– О, отстань, Хазан. – Принц снова рухнул в кресло. – Король прекрасно осведомлен о моих действиях и причинах, и этого должно быть вполне достаточно для тебя. Почему ты вообще ходишь за мной? Не похоже, что туланский царь собирается убить меня в моем собственном доме.

– Он мог бы.

– Какая ему от этого польза? Если ты так обеспокоен, то должен защищать короля. А я вполне способен защитить себя сам.

– Ваше Высочество, – в самом деле обеспокоенно произнес Хазан. – Если вы испытываете неуверенность по поводу будущего, позвольте мне заверить вас сейчас: оно неизбежно. Вам следует подготовиться.

Камран устремил взгляд в потолок и вздохнул.

– Ты о том, что мой дед умрет.

– Я о том, что вскоре вы станете коронованным правителем самой большой империи в известном мире.

– Да, – отозвался принц. – Я в курсе.

Между ними повисло напряженное молчание.

Когда Хазан наконец заговорил, в голосе его уже не было прежнего жара.

– Это была формальность, – сказал он.

Камран посмотрел на него.

– Ваш вопрос, – пояснил министр. – Вы спрашивали, почему был приглашен туланский царь. Это давняя традиция: приглашать на самые высокопоставленные торжества королевских особ соседних стран в мирное время. Это считается жестом доброй воли. За последние семь лет было сделано немало подобных приглашений, но туланский царь еще ни разу не принимал их.

– Превосходно, – мрачно изрек Камран. – Наверняка он приехал попробовать торт.

– Безусловно, осторожность не помеша…

В этот момент раздался громкий стук, после чего дверь в гардеробную распахнулась. Вошедший пожилой дворецкий поклонился.

– Что там, Джамшид? – развернулся к нему в кресле Камран. – Передай моей матери, что я понятия не имею, куда делась швея и что она сделала с моими одеждами. А еще лучше, скажи ей, чтобы она сама пришла ко мне, если так хочет поговорить, и чтобы она перестала гонять тебя по всему дворцу, будто у тебя нет дел поважнее в такой вечер.

– Нет, сир. – Джамшид, к его чести, не улыбнулся. – Я беспокою вас не из-за вашей матери. К вам пришел юный гость.

Камран сдвинул брови.

– Юный гость?

– Да, сир. Он утверждает, что сам король дал ему разрешение посетить вас, и я здесь, чтобы спросить – только из величайшего уважения к Его Величеству – есть ли хоть крупица правды в утверждениях этого ребенка.

Хазан внезапно выпрямился, выглядя взволнованным.

– Уверен, речь не о том беспризорнике с улицы?

– Он не похож на ребенка с улицы, – ответил дворецкий. – Но он не выглядит заслуживающим доверия.

– И все же он прибыл сюда в такой час, требуя аудиенции у принца? Это возмутительно…

– Только не говори мне, что у него рыжие волосы. – Камран прикрыл рукой глаза. – Слишком высокий для своего возраста?

– Да, сир, – подтвердил дворецкий.

– Его имя Омид?

– Откуда… Да, сир, – Джамшид был больше не в силах скрывать изумление. – Он сказал, что его зовут Омид Шекарзадэ.

– Где он?

– Он ждет вас в главном зале.

– Он сказал, зачем пришел? – спросил Хазан. – Назвал ли он причину подобной дерзости?

– Нет, министр, хотя его манеры немного лихорадочны. Он кажется весьма взволнованным.

Камран с большой неохотой встал; этот день показался ему неожиданно бесконечным.

– Передай мальчику, что я сейчас спущусь.

Дворецкий ошеломленно уставился на принца.

– Значит… Значит, то, что говорит ребенок, правда, сир? Что у него есть разрешение короля говорить с вами?

Не успел Камран даже ответить, как Хазан преградил ему путь.

– Ваше Высочество, это же полный вздор, – решительным шепотом заявил министр. – Зачем мальчику просить аудиенции в такой час? Я не доверяю ему.

Принц с минуту всматривался в министра: во вспышку паники в его глазах, в напряженную позу, в упреждающе выставленную вперед руку. Камран знал Хазана слишком много лет, чтобы не заметить этого сейчас, и по телу принца внезапно разлилась острая, выбивающая почву из-под ног тревога.

Что-то было не так.

– Я не знаю, – сказал Камран. – Но собираюсь это выяснить.

– Тогда вы собираетесь совершить ошибку. Это может оказаться ловушкой…

– Я встречусь с мальчиком в приемной, – обратился принц к дворецкому.

– Да, сир. – Джамшид перевел взгляд с Камрана на министра. – Как пожелаете.

– Ваше Высочество…

– Это все, – оборвал принц.

Дворецкий поклонился, а затем исчез, дверь за ним закрылась.

Стоило им остаться вдвоем, как Хазан повернулся к принцу.

– Вы с ума сошли? Я не понимаю, почему вы дали согласие на…

В одно стремительное движение Камран схватил министра за воротник и прижал его спиной к стене.

Хазан ахнул.

– Ты что-то скрываешь, – мрачно констатировал принц. – В чем заключается твоя игра?

Министр застыл от неожиданности, глаза его