Семь лет между нами - Эшли Постон

class="p1">— Нет, стой, прекрати…

— Прошу всех поаплодировать Дрю, самой заботливой, самой замечательной редакторке, которую вы когда-либо встретите! — прокричала я, пока Дрю пыталась меня заткнуть и силой усадить обратно. Смотрительница в зале взглянула на меня устало. — И она только что выиграла на аукционе книгу своей мечты!

Раздались редкие хлопки, пока Дрю тянула меня обратно на скамейку, пылая от смущения.

— Тише! Прекрати! Ты что, хочешь, чтобы нас отсюда выгнали?

Я рассмеялась и пообещала:

— Я буду отмечать каждую хорошую новость, что случится с тобой.

Смотрительница, которая уже начала к нам приближаться, взвесила свои силы, махнула рукой и вернулась к двери.

— Ты просто наказание, — сказала Дрю.

— Ты меня любишь.

— Люблю, — согласилась она, и её взгляд снова упал на свёрток. — Найди нас, когда закончишь?

— Обещаю.

— Хорошо, — сказала она и ушла, догоняя Фиону.

Когда она исчезла и в галерее вновь воцарилась тишина, я посмотрела на свёрток, лежавший рядом на скамейке. Он был маленьким, размером примерно с открытку — не удивительно, что мог затеряться. На нём стояло полдюжины таможенных штампов, рассказывающих о долгом и непростом пути. Казалось невероятным, что он в итоге нашёл дорогу обратно ко мне, но вот он здесь.

Я провела пальцами по коричневой упаковке и наконец разорвала её.

Это был путеводитель — по Исландии. Ævintýri Bíður Ингольфура Сигурдссона. Когда я забила его в переводчик, вышло: Приключения ждут.

А внутри лежало письмо:

«Для планирования нашей поездки в следующем году! Я нашла эту книгу в милом маленьком букинистическом магазине в Кентербери, Англия.

С любовью, А.»

Мои губы дрогнули, и глаза заслезились. Она планировала эту поездку, даже если в конце концов так и не решилась отправиться.

Я сложила письмо и спрятала его обратно в книгу — в путешествие, которое никогда не состоится. И снова посмотрела на Ван Гога.

Я никогда не узнаю, хотела ли она уйти или это вышло случайно. Но я решила верить, что в каком-то другом мире мы с ней садимся в самолёт в Исландию: она в своём небесно-голубом дорожном пальто, с волосами, аккуратно убранными под платок, с планшетом, загруженным любовными романами. А я рисую сцены из Ævintýri Bíður.

Мне нравилась эта история. Она была хорошей.

Но и эта тоже. Чуть грустнее, но моя. И пусть Исландии в планах больше нет — приключения всё ещё ждут.

Я открыла первую страницу, достала карандаш и начала набрасывать эскиз семьи с маленьким ребёнком, сидящей напротив. Девочка держала родителей за руки и тянула их от одной картины к другой, пересчитывая птиц на каждой. Если на картине не было птицы, она радостно заявляла:

— Ни одной! — и бежала дальше.

Разумеется, я пририсовала за её спиной целую стаю голубей.

Наверняка мои друзья сейчас тащили друг друга по музею, рассматривая доспехи, сфинксов и Рембрандта, а я сидела, позволяя сердцу выплеснуться на бумагу.

Я не заметила, когда рядом со мной кто-то сел, пока девочка не подбежала к нему и не спросила:

— А ты любишь птиц?

— Большинство, — ответил он тепло. — Хотя я всё ещё не уверен насчёт голубей.

— А я обожаю голубей! — ахнула она и обернулась к родителям. — Мам, пап, давайте теперь считать голубей!

И потащила их в следующий зал, который, как я знала, был полон картин с птицами.

Мужчина рядом наклонился вперёд, положив руки на колени, и посмотрел на картины. На нём была мягкая лавандовая рубашка с закатанными рукавами, обнажавшими татуировки — хаотично разбросанные по коже, словно случайные мысли. Я бросила на него взгляд…

— Айван?

Я произнесла его имя почти шёпотом, боясь ошибиться. Он выглядел не так опрятно, как раньше: его каштановые кудри были растрёпаны, рубашка слегка помялась.

Но когда он посмотрел на меня, с этими прекрасными, прозрачными серыми глазами, я вдруг поняла, как бы их нарисовала. Оттенками чёрного и белого, кремового и золотого, с мягкими переливами синего.

А потом он улыбнулся — той самой кривоватой улыбкой мужчины, которого я встретила в маленькой квартирке на Верхнем Ист-Сайде, где время сталкивалось само с собой, как встречные волны.

Я уже открыла рот, чтобы поздравить его с тем, что он выбрал Дрю — единственный правильный выбор, — стараясь, чтобы мои слова прозвучали как можно более саркастично и игриво, скрывая за этим сожаление, трещины надвигающегося разрыва…

Но он сказал:

— С днём рождения, Лимон.

— Что? — Я вздрогнула.

Он поднял маленький букет подсолнухов.

— С днём рождения.

Я нерешительно взяла цветы. Он помнил мой любимый цвет. Конечно, помнил, потому что он всё ещё был тем же человеком — внимательным и добрым. Каким всегда был. Всё менялось, но что-то оставалось неизменным.

— Прости, — сказала я. — Мне не стоило тогда ничего говорить. Особенно на твоём открытии.

— Возможно, — ответил он, сцепив пальцы.

Мы замолчали, глядя на картины. Вокруг текла река туристов, галерея наполнялась приглушённым шумом голосов.

— Как ты узнал, что я буду здесь? — наконец спросила я.

Он взглянул на меня сбоку.

— Ты сама сказала. Каждый день рождения.

Он тихо рассмеялся.

— Ты даже не представляешь, сколько раз я подумывал прийти каждый год. Просто сесть рядом с тобой. Гадая — может быть, ты меня узнаешь.

— Парня из такси? — спросила я.

Он кивнул.

— Но мне всегда не хватало смелости. А потом ты вошла в тот кабинет на встречу по книге…

Он цокнул языком, покачал головой.

— Я так старался выглядеть крутым перед тобой.

— Удалось. Может, даже слишком, — добавила я.

Он усмехнулся и повернулся ко мне.

— Не хочешь поужинать со мной? Я знаю одно место в Нохо. Оно немного изменилось за последнее время.

— Не знаю… А оно хорошее?

— Достойное, — ответил он, а потом, немного подумав, добавил: — Надеюсь.

Я не смогла сдержать улыбку.

— Ну что ж, тогда нам стоит проверить, — сказала я.

Он встал и протянул мне руку, и когда я взяла её, внутри закрутилось знакомое волнение — такое же, как когда я мчалась за тётей по терминалу аэропорта, быстрая, запыхавшаяся, с кружащимся миром вокруг.

Это было чувство чего-то нового.

40

В погоне за луной

— Закрой глаза, — сказал он, когда мы вышли из машины перед его рестораном. Вечер был залит мягким золотым светом, и солнечные лучи отражались в окнах ресторана, так что я не могла заглянуть внутрь.

— Зачем? Ты собираешься меня похитить? — спросила я. Он закатил глаза и прикрыл мои ладонями, чтобы я ничего не видела. — Тебе нужен мой кодовое слово? Это «Сассафрас».

— Иди вперёд. Осторожно, ступенька, — предупредил он, когда я перешагнула что-то и оказалась