Думай как великие. Говорим с мыслителями о самом важном - Алекс Белл

казалось в те времена, находился почти на краю мира, и уж по меньшей мере – на краю Европы.

Путь в эти места из Рима занял почти целый месяц. Мне пришлось пересечь не только все еще раздробленную северную Италию, но также и Австрию с Богемией, а уже в Польше немало хлопот доставили рыцари тевтонского ордена, выходцы из многочисленных небольших германских стран, говорившие на старонемецком языке. В начале 1500-х этому ордену, которому вскоре суждено было кануть в Лету, все еще принадлежало немало польских земель, и любых путников рыцари встречали крайне подозрительно, стараясь обобрать до нитки разными налогами и сборами. Лишь мои бумаги с личными печатями понтифика позволяли мне выпутываться из бесконечных передряг. Впрочем, в поездке были и приятные моменты. На календаре был август – месяц, когда в центре Рима древние камни Форума едва не плавились на солнце от жары, и в иные дни на улицу не хотелось выходить без острой необходимости. Почти так же жарко было и в Богемии, но зато на практически безлюдном и поразительно зеленом, благоухающем севере Польши, с нетронутой природой и обширными сосновыми и березовыми лесами, стояла теплая и освежающая погода. Я не раз останавливался по дороге, чтобы просто подышать этим удивительно чистым воздухом и насладиться пением птиц в совершенной тишине.

Городок Фромборк находился на берегу Балтийского моря, в одном из немногих мест северного польского побережья, свободных в ту пору от тевтонцев. Его население не превышало нескольких сотен человек. Но в иерархии польской церкви это место было значимым. Украшение Фромборка и тогда, и сейчас – восхитительный собор из красного кирпича в лучших традициях польской архитектуры: вместительный, с острыми башенками и широкой краснокирпичной стеной вокруг. Собор стоял на естественном возвышении с прекрасным видом на светло-голубые воды залива с одной стороны и бескрайнюю изумрудную листву девственных лесов с другой.

В Европе того времени было неспокойно – впрочем, как всегда. Континент испытывал растущее давление турков-османов на южных рубежах; а количество локальных войн в центральной части и вовсе не поддавалось учету. Острой проблемой оставалась чума, которая то и дело вспыхивала в разных уголках Европы, а с недавнего времени к ней прибавились еще и тиф с холерой. Церковь по-прежнему безраздельно управляла почти всеми аспектами повседневной жизни людей. Многие ее представители открыто, как никогда ранее, злоупотребляли своим положением в целях личного обогащения.

Но, несмотря ни на что, это было удивительное время грандиозных, поистине революционных перемен. За прошедшее столетие Европа изменилась заметнее, чем за тысячу лет Темных веков. В городах вовсю кипела жизнь: шумели многочисленные ремесленные мастерские, технологии шли вперед, едва ли не каждый день кто-то изобретал что-нибудь новое. Сам ритм человеческой жизни резко ускорился: встречавшиеся мне в городах прохожие куда-то торопились, улицы были заполнены конными экипажами, процветала торговля. Товары теперь гораздо быстрее перемещались по Европе: по новым дорогам между городами и на кораблях, отходивших из портов почти один за другим.

Это была эпоха Великих географических открытий. Самые просвещенные люди Европы уже смекнули, что открытый Колумбом и исследованный его многочисленными последователями Новый Свет – это вовсе не обратная сторона Индии или Азии, а совершенно иной, ранее неизвестный и почти бескрайний континент. Впрочем, до судьбоносных экспедиций Кортеса и Писсарро вглубь индейских земель за золотом оставалось еще несколько лет. Пока основным и самым прибыльным местом для торговых экспедиций оставалась Индия и богатые пряностями острова нынешней Индонезии, к которым корабли португальцев и голландцев, начинавших их освоение, шли по полтора-два года, огибая всю Африку. Такие долгие экспедиции влекли огромные риски, но ценность приходивших оттуда в Европу грузов в случае удачного возвращения многократно окупала инвестиции в них. В войнах и при покорении новых далеких земель европейцы уже вовсю использовали огнестрельное оружие: массивные пушки и разнообразные ручные аркебузы – пока еще не слишком точные, громоздкие и неудобные, но постоянно технически совершенствовавшиеся.

Пожалуй, лишь в одной сфере прогресс словно замер – открытия в ней даже на Востоке времен его расцвета были делом исключительным. В Европе же ничего не менялось полторы тысячи лет. Как и в Античности, люди, поднимая глаза на ночное небо, видели в нем только звездный купол, который на протяжении года лишь немного менялся относительно центра Вселенной – привычной неподвижной Земли.

Теперь я был ученым, придворным астрологом при святейшем римском престоле. Астрология – наука о том, как расположения и циклы небесных светил влияют на судьбы людей и общий ход событий, несмотря на ее идущую вразрез с представлением о божественном смысле доктрину, в Средние века при дворах европейских правителей и даже священнослужителей была невероятно популярна. Составление гороскопов, чтение судеб, предсказание всевозможных событий (если вы талантливо это делали и умели вызывать к себе доверие) веками приносили большой стабильный доход. Впрочем, нынешний понтифик из рода Медичи был не слишком суеверен, поэтому помимо астрологии мне приходилось заниматься также и многими другими вещами: например, оказанием врачебной помощи или ведением части канцелярии Ватикана.

Я совершил столь долгий путь для встречи со скромным каноником собора Фромборка. Днем, по прибытии, меня радушно встретил его начальник – местный епископ, говоривший на не самом чистом итальянском, но устроивший ради меня щедрую праздничную трапезу. Я поблагодарил его от души за замечательные яства, но решительно отказался распить с ним бутыль темно-красного домашнего ягодного вина, довольно аппетитного на вид. Мне предстояла встреча, для которой была крайне важна ясность ума.

День клонился к вечеру, уже закончилась вечерняя служба в соборе, на которую собралось, кажется, все население городка, за исключением разве что немощных стариков и младенцев, однако каноника по-прежнему не было. Я забеспокоился – времена были тревожные, но епископ объяснил, что этот скромный человек необыкновенной учености был специалистом в самых разных областях. Почти каждый день он отлучался для того, чтобы дать юридические советы нуждавшимся, причем всегда делал это бесплатно, лишь изредка принимая подарки в виде хлеба и свежих продуктов. Этот человек был также сведущ во врачевании и нередко оказывал больным первую помощь. Помимо этого удивительный клирик также преуспел в той науке, которую теперь зовут экономикой. Епископ рассказал мне, что сам Сигизмунд, великий князь литовский и король польский, как-то пригласил его в столицу, Краков, чтобы он составил руководство для проведения денежной реформы в Польше, даже посулив ему за это неплохую должность при казначействе. Однако клирик безупречно вежливо отказался от поста, при этом подробнейшим образом в письме описав то, как, с его точки зрения, должна работать денежная система страны, чтобы обращавшиеся в ней монеты со временем не теряли своей стоимости.