Поиск дорог (СИ) - Букия Оксана

— Ты мог бы быть великим, как твой отец, — медленно проговорил Димостэнис, — который не побоялся выступить против всесильных помощников и пойти им наперекор, который показал кто на самом деле правит Астрэйеллем. Ты мог бы, как и он, попытаться изменить ход истории и создать новую империю. Ты всего лишь слабое, безвольное ничтожество.

Император скривил губы. Усмехнулся.

— А ты? Всемогущий мой советник. Ты вершил судьбы, даже моя и то была в твоих руках.

— И ты испугался! — презрительно воскликнул Дим — Что Серебряный займет твое место?

Аурино проигнорировал его замечание.

— Кто ты теперь? Изгой и отступник. Один против всех. Ненавидимый Великими Домами, гонимый теми, над кем раньше имел власть.

— Меня не волнует мнение обо мне людей, которых я не считаю достойными этого. Тем более всему, что ты перечислил, способствовал именно ты. И новый виток ненависти Великих Домов ко мне тоже ты спровоцировал. Тебе нужны союзники против меня. Ты же знаешь, что я не убивал Олафури.

— Знаю. На нем был ошейник. Ты слишком благороден, мой серебряный друг, чтобы использовать и его и кинжал. Скажу больше — я даже знаю, кто это сделал. Ты всегда был лишь оружием в моих руках. Моей ширмой. Моей тенью. Как хочешь!

Император издевательски рассмеялся.

— Тебе надо было всего лишь признать мою волю. Признать меня своим повелителем. Тогда ты не превратился бы в гонимое ничтожество.

— Слишком высока цена была, — Дим кинул взгляд в сторону Олайи.

— Она все равно моя.

— Я тебе ее не отдам. Я больше не отступлю.

— Ты бросаешь мне вызов, Серебряный? — пренебрежительно фыркнул Аурино.

Димостэнис стиснул зубы, держа себя в руках.

— Да.

— Считал тебя умнее. Какой же ты глупец, думая, что сможешь выстоять один против меня. Против силы! Против всей империи!

— Чтобы сила на тебя работала, сначала убедись, что она тебе принадлежит, — не преминул наступить на больную мозоль бывший главный советник.

— Жаль, что твои советы мне больше не нужны!

Их взгляды скрестились. Последний поединок, на кону которого стоит судьба, да и жизнь тоже.

— Пусть победит сильнейший, — принял вызов Эллетери.

Дим подошел к окну, распахнул. В комнату ворвался холод и тьма. Хорун спланировал сразу же, повиснув в воздухе, ожидая дальнейших действий своего хозяина. Тот перепрыгнул на его спину, бросил последний взгляд в комнату. Аурино медленно подошел к кровати, склонился над Олайей.

Часть 14 (Главы 31–33)

Глава 31

Димостэнис проводил дни, закрывшись в комнате в доме Милоры. Ему оставалось лишь ждать. Того момента, когда Аурино снимет с Олайи формулу союза перед тем, как богослужитель обручит их и соединит их жизни печатью Зелоса. Рокового мига, когда в его руках будут их с Олайей судьбы.

Права на ошибку у него больше нет.

В дверь тихо постучались. Дим не отреагировал. Обычно стучали, когда приносили еду, чтобы он знал, и уходили, оставляя поднос перед дверью. Однако стук повторился. Он встал, подошел к двери, распахнул ее перед нежданным визитером. На пороге стояла Агния. Сейчас она выглядела намного лучше, чем при их первой встрече. Лицо чуть поправилось, ушла изнуренная худоба и черные тени под глазами, волосы были заплетены в короткую косу и уже не выглядели растрепанной паклей. Хотя конечно до утонченной яркой красавицы, которая гуляла по набережным Эфранора, ей было далеко.

— Доброго вам дня, — она замялась, не зная, как его назвать.

— Вы, как я погляжу, оптимистка, — Дим не стал ей помогать, и общаться у него желания не было. Однако посетительница не собиралась уходить, пришлось отступить в комнату, чтобы не разговаривать на пороге.

— Я слышала ваш разговор с целительницей, — Агния испытывающе смотрела на него.

Если она думает, что он раскаивается, то зря. Олайя рисковала своей жизнью ради нее и ее ребенка, и Дим не считал это равноценным обменом.

— Это правда? — спросила она.

— Что? — сухо уточнил Димостэнис.

— Что Стефан хочет убить нас.

— Кто? — с раздражением переспросил он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она досадливо поморщилась.

— Аурино.

Димостэнис осмыслил ее путаницу. Пренебрежительно фыркнул.

— Вы еще скажите, что не знали, с кем имеете дело.

Девушка сжала губы.

— Сейчас речь не об этом, — тихо ответила она. — Я хочу помочь Олайе.

Мужчина зло усмехнулся.

— Знаете, я ненавидела ее. Когда скиталась, перебиралась с одного дешевого постоялого двора на другой, шарахалась от каждой тени, мне казалось, что это она во всем виновата, она разлучница и ради нее он нас бросил. Той ночью поняла, какие страдания и боль стоят за этим союзом.

— В этой истории счастлив, по всей видимости, только один Стефан! — язвительно воскликнул Дим.

— Так это правда? — Агния не обращала на его сарказм и злость никакого внимания.

— Он сказал, что ребенок — проблема. А они ему не нужны, — он не собирался щадить ее чувств.

Девушка вздрогнула. Ее глаза наполнились слезами, но она сумела взять себя в руки. Сжала пальцы, так что побелели костяшки, распрямила плечи.

— Я помогу вам. Отвезите меня к нему.

— Вы думаете, что спланированным актом самоубийства сможете как-то помочь Олайе? Скорее тогда уж Аурино.

Агния сняла с руки браслет, протянула ему.

— Этим я смогу помочь?

Димостэнис сразу узнал украшение, хотя сейчас в нем не было ни одного камня. Та роскошная вещь, которую император подарил своей фаворитке на балу цветов. Он повертел его в руках, не понимая, как это уже потерявшее свою былую красоту украшение сможет им всем помочь. Его пальцы нащупали какую-то надпись на обратной стороне браслета, он перевернул. Это был родовой знак Дома Эллетери, наложенный на герб семьи Агнии и скрепленный печатью Зелоса.

Дим замер. Медленно поднял глаза, на стоящую перед ним императрицу. А за стеной в своей люльке спал законный наследник империи.

О, Боги! Как Аурино мог пойти на это? Что им двигало? Чем он думал!

Все дьяволы Бездны! Как он сам просмотрел это?!

— Я все равно не поведу вас в Эфранор. Если вы хотите умереть, то без моего участия.

— Он не причинит мне вреда. Лично он. Поэтому я и прошу вас проводить меня, чтобы я имела возможность увидеть его, поговорить.

— Что вы ему предложите? Публично перед всем народом признаться, что он тайно заключил союз с девицей, которая никак не может быть его избранницей? Что он почти целый ар морочил всем голову? Если вы хотели быть с ним, вам не стоило уходить. Возможно, у вас был бы шанс.

— Вы его не знаете! — с ноткой превосходства воскликнула она, задрав подбородок. Будто соперничала с ним.

— Я?! — изумился Димостэнис. — Большую часть наших с ним жизней мы были самыми близкими людьми. Он не колебался, когда решил сломать мою судьбу. И не задумывался, когда пытался убить.

— Вы говорили Олайе, что любите и будете искать дорогу, по которой сможете идти рука об руку, — использовала она последний довод.

— Вас это не касается, — зло ответил он.

— Вы доведете меня до Эллетера в тот день, когда служитель Зелоса должен будет соединить их союз.

Дим прикусил нижнюю губу. Если этот союз будет расторгнут по вине Аурино, то Олайе ничего больше не будет угрожать. Она будет невинной жертвой, обманутой и отверженной. Она будет свободной и сможет жить, как захочет. Ее жизнь будет принадлежать лишь ей самой.

Возможно, ради этого стоит попытаться сделать то, что предлагает эта безумная. Возможно, не так уж она и безумна. Если она прилюдно объявит себя избранницей императора и предъявит доказательства этого, ее жизни больше ничего не будет угрожать. Его же величество будет поставлен в крайне неприятное положение. Он вынужден будет оправдываться перед Советом Пяти за ослушание и необдуманные поступки, перед народом за ложь и вероломство, за свою слабость и неумение контролировать ситуацию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Что будет происходить в государстве потом? Собственно, его это уже не будет волновать, но какое-то время ни Совету, ни самому императору будет ни до него и Олайи.