Стеклянная Крепость (ЛП) - Дрейк Дэвид

Солнце отбрасывало тени растений на холмы на северо-западе. В его свете Шарина увидела свежие очертания, выплывающие из прибоя. На пляж прибывало все больше существ. Шарина нервно сглотнула. Войска будут упорно сражаться, но…

По мере того как поднималось солнце, с полей поднимался туман. Это привело Шарину в большее замешательство, чем тот факт, что растения ходили. Каждое ясное прохладное утро в деревушке Барка она видела, как над стоячей водой образуется туман, но затем он рассеивался, когда солнце поднималось выше. Здесь, в Бухте Калф Хед, она наблюдала обратное: казалось, что солнце выжимает воду из почвы и накрывает ею наступающих монстров, словно саваном.

Зеленая Женщина создала своих существ с помощью волшебства. По крайней мере, здесь, в полукруге холмов, ее искусство управляло и погодой.

Адские растения оказались в пределах досягаемости меньших баллист, которые начали стрелять с резкими тресками. Они заряжались стрелами, обычные квадратные бронзовые наконечники которых были заменены маленькими баночками с негашеной известью. Шарина задавалась вопросом, насколько эффективными они будут, но увидела, как снаряд из орудия прямо под ней вонзился в ствол адского растения. Мгновение реакции не было; затем тело существа разорвалось в клубах пара, а то, что осталось, превратилось в дымящуюся груду.

— Так вот что он делает с серебром! — воскликнула Теноктрис.

Вероятно, она говорила сама с собой, но восторг в ее тоне заставил Шарину повернуть голову, чтобы посмотреть. Последние столбы были вкопаны на гребне, и команды почти закончили развешивать между ними парусину. Образовался длинный брезентовый экран поперек северной стороны чаши. Он не остановил бы скачущую лошадь, не говоря уже о растении, которое весило больше быка, так что он должен быть как-то связан с волшебством Двойника. Каковы бы ни были его конечные цели, Шарина была бы рада увидеть, как он прямо сейчас применит что-нибудь против армии растений.

Рабочие выносили из фургона груз серебра — вазы, подносы, кувшины, а в одном случае и огромную чашу для смешивания вина с водой — и ставили их на землю перед брезентовой ширмой. Каждая вещь ставилась, в большей или меньшей степени, между парой опорных стоек.

За каждым работником следовал солдат, охраняя его и, в особенности, серебро. Мог ли кто-нибудь убежать с чашей сейчас, когда на равнине внизу люди и чудовища сражались за судьбу мира?

Шарина усмехнулась. Да, конечно, кто-то, скорее всего, мог бы это сделать. При малейшем шансе рабочие могли бы скрыться со всем серебром, даже если бы им сказали, что это единственное, что стоит между человечеством и наступающей на них армией нелюдей. Многие люди придерживались краткосрочного взгляда на вещи и события — и процветали.

Однако на этот раз краткосрочное мышление не сработало бы, но Лорд Тадаи или тот, кто передал серебро Двойнику, принял меры предосторожности. Солдаты не были заметно честнее гражданских лиц, но они были дисциплинированными.

— Теноктрис? — обратилась Шарина. — Я вижу, что они делают с серебром, но я не понимаю зачем.

— Это заклинание от распространения, дорогая, — ответила Теноктрис. Она, вероятно, думала, что объясняет. — Дерево и ткань просто создают материальную основу, с помощью которой Черворан будет формировать серебро.

Последнее блюдо было поставлено перед экраном, и рабочие возвращались к фургонам. Солдаты собрались под началом своего офицера, переговариваясь тихими, взволнованными голосами и глядя в сторону равнины. Они выполнили свои приказы, доставив серебро, но, очевидно, были места, где они были бы сейчас более полезны, чем стоять на вершине холма. Однако добровольное участие в кровавой бойне внизу потребовало бы большого морального и физического мужества, и они колебались.

Солнце представляло собой приплюснутый оранжевый шар на восточном горизонте. Артиллерия продолжала стрелять, но снаряды были нацелены на вторую волну адских растений, только что прибывшую с моря. По меньшей мере, сотня растений превратилась в тлеющие трупы на пути к холмам, но вдвое большее число теперь было слишком близко, чтобы катапульты и баллисты могли нанести удар.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Растения, которые провели ночь в полях, все те, что пережили дождь из негашеной извести, добрались до человеческих укреплений. Копья, багры и факелы на древках пик наносили удары поверх  земляных укреплений, но они продолжали наступать.

Двойник, стоящий у восточного конца экрана, очнулся от своего транса. Он одарил Теноктрис улыбкой толстыми губами, затем указал своим атаме на ближайшую стопку серебряной посуды: большое сервировочное блюдо и пару бокалов, украшенных турмалинами.

— Эуламон, — пропел Двойник нараспев. — Рестаутус рестаута зероси!

Воздух вокруг посуды порозовел от тумана волшебного света. Серебро расплылось.

— Бенчуч бачуч чуч... — продолжил Двойник. Его голос был тонким, но таким пронзительным, что у Шарины возникло ощущение, что все вокруг Бухты Калф Хед слышат эти слова. — Усири, аги усири!

Туман сгустился. Над ним расстилалась тонкая мерцающая пелена, оранжевая в отраженном свете восходящего солнца.

— Эуламон, — пропел Двойник, поворачивая свой черный деревянный нож так, чтобы он указывал на следующую кучку серебра. Блюдо и бокалы из первоначальной стопки исчезли; турмалины остались на земле. — Рестаутус рестаута зероси!

В дюжине мест в траншеях, вырытых перед линией брустверов, солдаты бросали факелы, чтобы поджечь подготовленные для этой цели кучи хвороста. Топлива не хватило, чтобы заполнить всю линию, но там, где пожары разгорелись в полную силу, растения, попавшие в них, боролись и погибали. Зеленые тела лопались, заливая соленой водой пламя, из которого затем вырывался белый пар.

Пламя временно утихало, но очаги были слишком горячими, чтобы их можно было потушить несколькими бочками воды. Они снова вспыхивали, еще больше уменьшая почерневшие останки мертвых адских растений.

— Они не отступают и не пытаются сбежать, — сказала Шарина. От того, что она только что увидела, ее затошнило. — Они бросаются в огонь.

— Это водоросли, дорогая, — тихо сказала Теноктрис. Она продолжала наблюдать за Двойником, ритуально напевая, пока он формировал последние кучки серебра в сверкающую стену перед полотняным экраном. — У них нет собственного разума. Волшебник, который управляет ими, заботится об их чувствах не больше, чем вы о чувствах листа салата.

Появилось еще больше растений, двигавшихся с медленной уверенностью облаков, плывущих по летнему небу. Сгущающийся туман превратил их в темные глыбы; они начали подниматься вверх, чтобы покрыть земляные укрепления на возвышенности.

Там, где не было подготовленных огневых установок, адские растения скатывались в траншеи и барахтались там какое-то мгновение. Отобранные солдаты, как правило, легкая пехота, которые обычно сражались с дротиками и не носили доспехов, стояли на брустверах и бросали мешки с негашеной известью в открытые полости в телах растений.

Шарина слышала, как Лайана обсуждала план с Лордом Уолдроном и его помощниками, но она сомневалась, что солдаты смогут метко бросать свои маленькие снаряды в разгар атаки. В общем, так и получалось: пакеты шлепались в воду и взрывались, выпуская огненный пар.

Но растения продолжали наступать, пузырясь и шипя. Они вылезли из траншей с помощью своих щупалец, а затем потянулись к воинам-защитникам. Не обращая внимания на огонь внутри себя, они выдергивали копья и багры, вонзавшиеся в их зеленую плоть.

Поддерживаемые растениями сзади, их лидеры наполовину взобрались, наполовину снесли бруствер. Легкие баллисты хлестали по ним, когда артиллеристы рисковали поразить своих собственных товарищей в надежде остановить монстров, чего не могла сделать пехота в одиночку. Стрелы, которые пробивали тела адских растений, обычно разрывали существо на части, даже, несмотря на то, что такое же количество негашеной извести, брошенное сверху, не было эффективным.

Некоторые солдаты низко пригнулись и вонзили мечи в щупальца, на которых ползли растения. По большей части люди погибали напрасно, схваченные щупальцами и либо разорванные на части, либо брошенные умирать на равнине внизу. Одно растение упало и не смогло подняться, хотя его массивное тело раздавило человека, который искалечил его.