Охотники на тъёрнов - Ольга Куно

Придумывать, однако же, пришлось скорее рано, нежели поздно. О такой необходимости мы узнали после того, как Винсента навестил Конрадо Палейно.

Вообще-то посетителей к нам не пускали. Нам не просто не позволяли покидать дворец, но и старались полностью оградить от внешнего мира. И тем не менее для лорда Палейно было сделано исключение. Как-никак герцог и более того – уже практически дядя королевы.

Винсент с Конрадо встречались один на один; пожалуй, эту встречу можно было назвать аудиенцией. Однако понятие «один на один» у принцев и королей весьма своеобразно. Оно подразумевает присутствие в помещении слуг, охраны, тех или иных приближенных. Так что и я, не увидев в этой связи возражений со стороны Винсента, осталась сидеть в дальнем углу комнаты и потому слышала состоявшийся между ними разговор.

– Не буду лгать, будто я рад вас видеть, – хмуро говорил Конрадо Палейно, не опуская глаз и меряя Винсента неприязненным взглядом. – Я считаю, что вы поступили низко и безответственно и именно на вашей совести то положение, в котором теперь оказалась моя племянница. Полагаю, вы отлично знаете, что ее положение оставляло желать лучшего с самого начала. Теперь же ситуация стала хуже некуда, а вы даже палец о палец не хотите ударить, чтобы помочь Селине. Ваше происхождение, которое вы так успешно ото всех скрывали, позволило вам выйти сухим из воды. И, по-видимому, вам не хватило благородства на то, чтобы позаботиться не только о себе.

Винсент выслушивал упреки Конрадо – отчасти справедливые, отчасти – нет – весьма терпеливо, не торопясь ни возражать, ни оправдываться. Вне всяких сомнений, он чувствовал свою вину и, надо отдать ему должное, готов был в таких случаях ее признавать. Воин вскинул голову только тогда, когда герцог завел речь о нынешнем положении Селины.

– Что вы имеете в виду? – резко спросил Винсент. – Что случилось с Селиной?

Сейчас он смотрел на герцога напряженно и одновременно требовательно, и его взгляд внезапно чем-то напомнил мне Густава.

– Только не разыгрывайте передо мной ребенка, – зло прищурился Конрадо. – Ни за что не поверю, что вы ни о чем не знаете.

Я ожидала, что Винсент тоже разозлится, но он только опустил веки и медленно вздохнул.

– Послушайте, лорд Палейно, – произнес он, открывая глаза. – Я хорошо понимаю ваше ко мне отношение. Не стану спорить: в том, что произошло, есть моя вина. Но я предпочитаю не страдать о содеянном, а действовать. Поэтому просто ответьте наконец на мой вопрос: где сейчас Селина и что с ней произошло?

Герцог недоверчиво нахмурился.

– Вам что, действительно это неизвестно?

– Да откуда, черт побери, это может быть мне известно?! – все-таки утратил самообладание Винсент. – Я сижу в этой коробке, отрезанный от мира не лучше, чем в тюрьме! Все, что мне сочли нужным сообщить, – это что ее свадьба с Рамиро состоится, как и было назначено, через три дня.

– Ну хорошо. – Конрадо, кажется, был теперь склонен поверить словам Воина. – Если дело действительно обстоит так, как вы говорите… Селина в Кагорской башне. Ее увезли туда сразу после того, как вас застали вместе. Свадьба действительно должна состояться, как было запланировано изначально. Но до тех пор мою племянницу держат взаперти. К ней не пускают никого, в том числе и меня. Ей даже отказали в просьбе взять с собой ее служанку! А через три дня Рамиро намерен взять ее в жены прямо там, в башне, и на сей раз ее согласия никто не спросит даже для вида.

Я вздрогнула от резкого, громкого стука и последовавшего за ним звона. Сосредоточившись на словах Конрадо, я упустила из виду Винсента, который сейчас со всей силы стукнул кулаком по столешнице. Чашки подскочили и со звяканьем опустились обратно на блюдца; из кофейника выплеснулась на скатерть темная горячая жидкость.

– Продолжайте, герцог, я вас слушаю, – настойчиво сказал Винсент.

Конрадо и правда замолчал, слегка опешив от столь бурной реакции.

– Все это мне было известно уже давно, – возобновил свой рассказ он. – Скажу прямо, изначально вы были мне симпатичны, и я разочаровался в вас после этой истории. Поэтому я никогда не пришел бы к вам, если бы она не получила продолжения.

На сей раз посуда не звенела, а напитки остались на своих местах. Винсент очень медленно поднял голову и, кажется, попытался глазами выкачать дальнейшую информацию напрямую из мозга герцога. Тот продолжил рассказывать, подчиняясь требовательному взгляду.

– Как я уже говорил, к Селине меня не пускают. Я мог бы возвратиться в свое поместье, но предпочел остаться во дворце, чтобы быть ближе к Рамиро. Благо пока меня оттуда не выставили. Несколько раз я пытался с ним поговорить, но безуспешно. И тем не менее я старался ненавязчиво крутиться неподалеку от Рейеса. Подкупил кое-кого из слуг. Словом, мне удалось подслушать один разговор тет-а-тет, состоявшийся между Рамиро и его слугой – тем, который всюду следует за ним и посвящен во все его дела.

– Педро, – одними губами прошептала я.

По лицу Винсента я поняла, что Воин пришел к тому же выводу.

– Из этого разговора мне удалось выяснить следующее. Из башни Селину так и не выпустят. Бракосочетание будет заключено прямо там. А вскоре после этого ей собираются устроить несчастный случай.

Я вздохнула. Несчастные случаи среди членов королевских фамилий, да и вообще среди тех, чей оттенок крови приближается к голубому, весьма нередки. В частности, они нередки в башнях и тюрьмах. Впечатление складывается такое, будто короли и их ближайшие родственники очень плохо умеют сохранять равновесие и вечно падают в глубину лестничного проема, в результате чего ломают себе шею.

Винсент выглядел неожиданно спокойно; его взгляд был устремлен не на герцога, а в пространство.

– Вам известно что-нибудь еще? – спросил он сквозь зубы.

Смотрел по-прежнему мимо собеседника. И только по голосу можно было понять, насколько он взбешен. Впрочем, я это понимала, поскольку хорошо знала Винсента. Была ли его реакция очевидна герцогу, судить не берусь.

– Ничего определенного, – ответил Конрадо. – Не считая того, что башня хорошо охраняется, но это и так ясно.

На этих словах Винсент молча кивнул.

Дядя Селины пожевал губами, что-то для себя решая, а затем произнес:

– Я все-таки надеюсь, что не совсем ошибся в вас тогда, когда вы представлялись лекардийским послом. Мои руки связаны. За мной постоянно следят и не дадут возможности собрать людей и отбить Селину у Рейеса. Думаю, что и о моем визите к вам им известно. Но вы не являетесь линзорийским подданным. К тому же в ваших руках немалая власть. И если в вас присутствует хотя бы десятая часть того благородства, которое мне в свое время привиделось, вы найдете способ спасти ее от позора и смерти. Если же нет… пусть вас судят боги.

Винсент поглядел на герцога исподлобья, потом развернулся и подошел к окну.

– Мои хорошие и дурные качества мы обсудим в другой раз, – проговорил он, глядя в окно и крепко сжимая пальцами подоконник. Так крепко, что покрывавшая его краска осталась под ногтями. – Как знать, возможно, вы измените свое мнение. Но сейчас я обещаю вам только одно. – Он снова развернулся к Конрадо, выпуская ободранный подоконник из рук. – С головы Селины не упадет ни один волос.

Герцог испытующе посмотрел на Винсента, будто пытаясь по глазам определить серьезность его намерений.

– Сделайте это, – просто сказал он. Голос герцога смягчился, а сам он стал вдруг выглядеть старше, чем прежде, словно тяжесть прожитых лет внезапно отразилась на лице. – Спасите ее, и я снова поверю в то, что с вами можно иметь дело.

Развернувшись и ничего больше не говоря, он вышел из гостиной.

Винсент еще немного с отсутствующим видом поглядел герцогу вслед, затем опять повернулся к окну. Я встала и сделала неспешный шаг в его сторону. Хорошо, что не торопилась, потому что в следующую секунду Винсент, резко развернувшись, опрокинул стол. К счастью, не тот, на котором стоял сервиз, а другой, маленький и круглый, но при этом весьма тяжелый. У меня в груди подпрыгнуло и на мгновение замерло сердце, когда столешница с диким грохотом столкнулась с полом.

– У этого мерзавца ничего не выйдет.

Посмотрев на меня лишь мельком, Винсент обошел опрокинутый стол и вышел из комнаты.

Глава 22

Побег

Первым делом Винсент обратился к отцу. Ни я, ни наши общие приятели при том разговоре не присутствовали, однако мне достоверно известны две вещи. Во-первых, он проходил на повышенных тонах. Во-вторых, ничего добиться от Густава Винсент не смог. Насколько я поняла, в общих чертах король заявил сыну следующее: готовящееся покушение – исключительно плод больного воображения отдельно взятых личностей, но, если даже и нет, это внутренняя политика Линзории, монтарийцев никак не касающаяся. После этой беседы Винсент вернулся к нам злой, но не разочарованный: он и не ожидал, что отец пойдет ему навстречу в данном вопросе.