Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

помутилось, и под складками капюшона он вновь увидел тот демонический череп, что явился ему в ночном кошмаре. Хромос почувствовал, как заныла его рука.

— Вы привели меня сюда, чтобы показать мне его?

— Нет, просто раз уж мы прошли мимо, то не смог удержаться чтобы не похвастаться моим любимцем, — ответил старик, продолжая поглаживать мертвенную сталь. — Нам вон к тому шкафу, что стоит в углу.

Оставив доспехи некроманта позади, дворянин и страж прошли мимо пары шкафов, на чьих обитых бархатом полках покоилось старинное оружие, в свои молодые годы пролившее много благородной крови. Здесь же хранился и самый первый экспонат, с которого некогда началась коллекция Мотриаса. Это была роскошная сабля с рукоятью из резной слоновой кости и золота с драгоценными камнями, которую Мотриас выиграл на скачках в одной из торговых поездок в жаркие страны. Цена её была не в монетах, а в воспоминаниях.

— А вот и она, взгляните, — Мотриас поставил свечу на приземистый столик и взял с полки кусок чёрного дерева. — К сожалению, она не целая, но вряд ли вы найдёте хотя бы ещё один кусок подобный этому.

Старик взял с полки тёмную деревяшку. Это была половина обломленной и обгорелой маски, изображавшей уродливое, угловатое подобие человеческого лица.

— Она довольно лёгкая, но при этом прочная, почти как железо, — сказал старик, примеряя её на лицо. — Прежде все, кому доводилось её видеть, умирали, так и не успев никому ничего рассказать.

— А это случаем не подделка?

— Нет, эта маска точно принадлежала слугам Багариса, — парировал старик, кладя деревяшку на место. — Как сказал продавец, её нашли в развалинах сгоревшего замка вместе с некоторыми другими похожими вещами. К тому же, если ты присмотришься, то поймёшь, что она и вот этот болт сделаны из одной и той же породы дерева, так что ошибки тут быть не может.

— Прошу, господин Мотриас, ответьте на такой вопрос: что, если человек стрелявший этим болтом на самом деле является убийцей, служившим Императору Багарису. Что если в городе есть что-то или кто-то за кем он пришёл, что я могу сделать для того, чтобы помешать ему свершить им задуманное?

— Ты? Помешать ему!? — старик противно рассмеялся. — Может в чистом поле в честной схватке ты бы его и одолел, но он на подобную рыцарскую дуэль никогда не согласиться, а ты ни за что не сумеешь ему её навязать. Как ни старайся, но, в конце концов, это ты примешь условия его игры — игры, в которой у тебя нет ни единого шанса победить, потому как он есть тот, кто обитает в чуждых тебе тенях.

Если он пришёл, чтобы убивать, то он будет убивать до тех пор, пока не вычеркнет последнее имя в своём роковом списке обречённых. Пускай они будут прятаться, пускай они будут бежать или пускай попробуют как ты бросить ему вызов — все они неизбежно встретят свой мучительный конец от его кинжала или стрелы.

Если же он пришёл, чтобы получить что-то, то вот тебе мой совет: узнай, что ему нужно, и просто отдай ему это! Проглоти свою гордость, усмири глупое тщеславие и поступи самым мудрым образом. В противном случае, он станет убивать всех подряд, оставляя для вас изощрённые послания из трупов, зальёт улицы кровью, сделает детей сиротами, лишит стариков продолжения рода.

Попробуешь встать у него на пути — поплатишься жизнью. Сдайся… забудь о сопротивлении… тебе его не остановить…

Последние слова Хромос уже не слышал. Его разум перевернулся вверх дном, реальность с иллюзиями поменялись местами. В сознании явились кошмарные картины из вещего сна. Он видел красные огни, окутанные густым облаком дыма, слышал тихий, но отчётливый шёпот у самого уха и глухие вопли обитателей затонувшего в алых водах города.

— Что с тобой? — Хромос встрепенулся, почувствовав руку на своём плече. — Тебе сделалось дурно?

— Нет, всё в порядке, — слегка пыхтя, ответил капитан, поднимаясь с колен. — Спасибо вам за ваши рассказы, но теперь я должен идти.

Хромос направился к выходу, но внезапно Мотриас преградил ему путь.

— Капитан, я хочу, чтобы этот болт стал частью моей коллекции, и готов предложить тебе тысячу золотых крон за него.

— Этот болт является важной уликой, я не могу его вам продать, — Хромос попытался обойти старика, но тот вновь встал на его пути.

— Полторы тысячи!

— Я не могу…

— Две! — всё не унимался старик. — Не надо мне говорить, чего тебе можно, а чего нельзя. Я живу в этом городе гораздо дольше тебя, молокососа, и уж точно знаю, что здесь дозволено. Если у тебя есть друзья и деньги, то законы не имеют над тобой власти. У меня есть они оба!

— Деньги может у вас всё ещё и имеются, а вот насчёт друзей вы ошибаетесь, господин Алуэстро. Если бы вы чаще выходили из дома, то знали бы, что половина из них уже мертва, а вторая успела вас напрочь позабыть. А теперь пропустите меня!

Хромос отодвинул старика в сторону и пошёл вперёд, но не успел он взяться за дверную ручку, как за спиной раздались тяжёлые шаги. Ополоумевший старец, не желая мириться с отказом, схватил с ближайшей полки кинжал и в беспамятстве ринулся на капитана. Но сколь ни была сильна его злоба, его старое тело было слабо́. Капитан легко увернулся от его неуклюжего выпада и схватил безумца за руки. Мотриас вскрикнул от боли и выронил кинжал. Он посмотрел обидчику в глаза, и его тело мелко задрожало, на глазах выступили слёзы. Старик ослабел и повалился на пол, где свернулся калачиком и тихо заплакал, изредка издавая протяжные стоны. Хромос поднял глаза и увидел издевательскую ухмылку лича, обрадованного лицезрением человеческих страданий и пустого насилия.

Пробормотав проклятие, капитан развернулся и широкими шагами пошёл прочь по коридорам, желая покинуть этот дом как можно скорее. На пути он столкнулся с Арвисом, которого привлекли шум и крики. Хромос сказал ему поторопиться и помочь господину, пока тому не стало совсем худо. После он дошёл до парадных дверей и стремглав побежал через сад, пока, наконец, не вылетел на улицу. Только тут он перестал ощущать то потустороннее присутствие, что следовало за ним с той самой секунды, как он ступил за ограду поместья.

— Всё же девчонка была права, призраки тут есть…

За то время,