Избранное - Ба Цзинь

— Из гостиницы?

Они оба кивнули в ответ.

— Откуда вы знаете? — удивился Чжоу Жушуй. Он постепенно отвлекся от волнующих мыслей.

Старик, глядя на них, довольный, заулыбался:

— Как увидел, так сразу понял. Я живу здесь не первый год, и все это время каждое лето сюда приходят многие из гостиницы… глаз у меня верный — в наших местах не живут такие красивые люди… до того как построили гостиницу… я здесь живу, считай, не один десяток лет. — Сказав это, он повернулся и крикнул: — Циньгу!

Из хижины отозвался чистый девичий голос.

— Вынеси две табуретки, — попросил старик.

Появилась девушка лет шестнадцати, с ниспадающей на спину длинной косой. Девушка была опрятно одета, рукава платья засучены повыше локтя — видимо, ее оторвали от хлопот по хозяйству. Девушка вынесла бамбуковые табуретки и, приблизившись к гостям, сказала:

— Садитесь, пожалуйста.

Затем подошла к старику, встала за его спиной и украдкой наблюдала за необычными гостями.

— Это ваша дочь? Она, видно, очень толковая девушка, — сказала Жолань. Девушка засмеялась и покраснела.

— Нет, она мне не дочь. Это моя племянница, дочка моего младшего брата. И он, и жена его рано умерли, оставив сиротку, некому за ней было присмотреть. Вот я и взял ее к себе, ни жены, ни детей у меня не было. Я одинокий. Она мне за дочь. Девочка хорошая. — Старик с нежностью посмотрел на девушку, лицо его было счастливым. Обернувшись, он продолжал: — Относится она ко мне хорошо, как к отцу родному. Умница, руки золотые, я и впрямь не смогу с ней расстаться. А она день ото дня взрослеет, нужно подыскать ей хорошего жениха. Если я увижу ее счастливой, то смогу спокойно умереть. Все время я думаю об этом, но не могу найти подходящего человека. Выбрать нелегко. — Он снова перевел взгляд на племянницу, но той и след простыл.

Гости внимательно слушали его, и старик, довольный, не дожидаясь ответа, бесцеремонно заявил: — А вы подходящая пара! Такую замечательную пару я, честное слово, вижу впервые!

Лицо Жолань запылало, сердце бешено заколотилось, она потупилась, не произнося ни слова. Жушую тоже стало неловко, но к этой неловкости примешивалось еще и другое чувство. Была ли то радость, изумление, печаль, страх, он не понимал, ему всегда было трудно разобраться в собственных чувствах. Его сердце тоже взволнованно билось, но, когда он обернулся и взглянул на Жолань, когда увидел ее смущение, сердце его заколотилось пуще прежнего. Всеми силами пытаясь сдержать волнение, он серьезно сказал старику:

— Вы знаете, моя спутница еще не замужем! Мы с ней друзья. Пришли сюда, чтоб укрыться от жары. — Но тут же пожалел о сказанном. «Не лучше ли было оставить старика в заблуждении?» — подумал он.

— В самом деле? — Старик не поверил. — Не обманывайте старого человека! — Он внимательно вглядывался в их лица. Но вдруг понял, заторопился: — Я плохо вижу, у меня помутилось в голове, говорю, что взбредет на ум, не сердитесь, ради бога! — Старик напустил на себя виноватый вид.

Жолань наконец подняла голову и, взглянув на деда, тихонько рассмеялась. Засмеялся и Жушуй. Инцидент был исчерпан, и старик не спеша поведал им о своей жизни. Фамилия его была Ван. В молодости он тоже учился, и неплохо, потом ушел в солдаты, мечтал о звании офицера, но кто знал, что, прослужив многие годы, побывав не в одном сражении, не раз рискую жизнью, он станет лишь свидетелем того, как другие получат офицерские звания, а сам по-прежнему будет ходить в солдатах. Он ушел из армии, проболтался несколько лет в разных местах и обосновался здесь, получив должность лесника. Вот уже много лет он живет в этом лесу.

Если бы на прощание старик не произнес две фразы, возможно, на обратном пути молодые, люди с удовольствием рассуждали бы о городе и деревне, может быть, Жушуй горячо пропагандировал бы перед Жолань свою теорию возвращения к земле. Но старик, перед тем как проститься с ними, полушутя-полусерьезно сказал им:

— Удивляюсь, как это вы, такая замечательная пара, не поженились до сих пор! В прежние времена люди в вашем возрасте давно уже имели детей.

Жушуй и Жолань покраснели, они не могли сердиться на старика; пряча неловкость и сделав вид, будто они не расслышали его слов, юноша и девушка простились и ушли.

На обратном пути настроение у молодых людей было уже не таким радужным, как утром, словно между ними выросла стена. Им очень хотелось заглянуть друг другу в душу, узнать, какие сокровенные мысли там таятся, но в тот момент, когда они уже готовы были поведать друг другу свои думы, сердца их разделило невидимое препятствие. Они замкнулись, но прошло немного времени, и каждому их них вновь захотелось узнать, что переживает сейчас другой.

Жолань обладала мягким характером и была спокойнее, уравновешеннее Жушуя. Она хорошо держалась, стараясь сохранить свое девичье достоинство. Такие люди, как она, никогда не забываются. Жушуй был человеком иного склада, более горячий, но вместе с тем менее решительный, поэтому его часто одолевали сомнения, а порою он совершенно терял присутствие духа и становился даже трусливым.

Они шли рядом, очень близко друг от друга, и молчали, погрузившись в раздумья. Каждый вспоминал слова старика. Жолань все сильнее испытывала стыд, но ей была приятна мысль, высказанная стариком. Ей хотелось заговорить с Жушуем, узнать, о чем он думает, но из скромности она не делала этого. Девушка ждала, что он заговорит первым. Но Жушуй был не таким смелым, каким она его себе представляла. В лесу он был полон решимости, но слова старика навели его на мысль о том, что люди читают у него в душе, знают все его тайные помыслы. Может быть, и Жолань посчитает его бесцеремонным, неделикатным человеком, посмеется над тем, что у него могли возникнуть такие дерзкие мечты, а может, она назовет его бессовестным и станет относиться к нему с презрением. Будь у него тысячи возможностей объясниться ей в любви, он не воспользовался бы ни одной из них. На обратном пути его всё мучили сомнения. Ему приятно было вспоминать слова лесника, но в то же время сожалел о том, что старик так прямо высказал то, о чем думал он сам, Жушуй. Бывали моменты, когда он пытался собрать все свое мужество, чтобы заговорить с Жолань, но смелость тут же покидала его, и слова, готовые сорваться с уст, застревали в горле. Первой заговорила она, спросила его о планах на будущее. Он стал пространно говорить о возвращении к земле и о прочих высоких идеалах и устремлениях. На деле же он просто старался скрыть свою нерешительность. А Жолань ждала от него совсем других слов.

Наконец они возвратились в гостиницу. Она пошла к себе, а он остался гулять в тенистом парке. Голова горела, в груди пекло. Перед его взором стояло круглое личико, ясные глаза, опушенные длинными ресницами, вздернутый носик, ямочки на щеках и крошечная родинка у левого глаза. Но больше всего его волновало воспоминание о выражении ее темных глаз в тот момент, когда она, опустив голову, теребила край своей одежды и лукаво посматривала на него. В тот миг она показалась ему воплощением красоты. Он сознавал, что действительно любит эту девушку, что не может расстаться с ней. Он должен поведать ей о своих чувствах. Жушуй знал, что должен поступить так, и ничуть не стыдился своей любви. Он прекрасно понимал, что влюблен, но влюблен не так, как в свое время в японских девушек из ресторанов. Ему нравилось держать их в объятиях, целовать, забавляться с ними, как с игрушкой. Ее же он любил по-другому, он готов был прожить с ней всю жизнь, вместе с ней идти к новому, чтобы помогать друг другу, утешать друг друга; он смотрел на нее как на товарища, на спутника жизни.

Чувства Жушуя определялись все точнее, он знал, что любовь его чиста, даже возвышенна, гордился этой любовью. Он смело поднялся наверх и уже готов был пойти к девушке поговорить с ней. Но не успел он дойти до ее комнаты, как смелость вновь покинула его. Он постоял в нерешительности, затем собрал все свое мужество и тихонько дважды постучал в дверь, но тут же снова пожалел об этом.

Ему не ответили, в комнате не слышно было даже шороха. Жушуй подумал, что девушка не услышала его стука, и хотел было постучать еще раз, но сердце его бешено заколотилось, мужество окончательно покинуло его, и он вернулся в свою комнату. Однако мысли о Жолань не покидали его. Он хотел унять свое сердце, но там пылал огонь. Чувство любви росло, переполняло все его существо. Нет, он должен был во что бы то ни стало открыться ей. Он взял ручку и лист бумаги. Взволнованный, написал длинное письмо, но все оно состояло из наивных фраз вроде тех, что можно встретить в детских сказках: «На облаках взлететь в небо», «Прогуляться со звездами в голубом просторе». Там не было слов любви.

Жушую как будто понравилось письмо, но оно очень походило на рассказ писателя. И когда он вторично прочел письмо и сообразил, что не об этом хотел написать, он рассердился и изорвал его… О главном там не было ни слова.