Избранное - Ба Цзинь

Молодой человек взглянул на нее и, помолчав минуту, с радостным изумлением воскликнул:

— Мисс Чжан!

Девушка остановилась, обернулась и с нескрываемым удивлением посмотрела на него. Вдруг губы ее дрогнули, рот чуть-чуть приоткрылся, глаза заблестели, она заулыбалась и пошла ему навстречу.

— Давно возвратились, господин Чжоу?

— Скоро неделя, — радостно ответил он. — Я был у Цзяньгана. Он сказал, что приедет ненадолго сюда отдохнуть, от него же я узнал, что вы тоже здесь. Он просил меня повидаться с вами. Но я и подумать не мог, что увижу вас сразу же, как только приеду. Это в самом деле удивительно!

— Замечательно! Я тоже не могла себе представить, что вы можете оказаться здесь! Два дня назад я получила письмо от господина Цзяньгана, но он и словом не обмолвился о том, что вы возвратились на родину. Поэтому я ничего не знала.

Она замолчала, не сводя с молодого человека своих ясных глаз. Держалась она непринужденно. Он не нашелся, что еще сказать, как она заговорила снова:

— Я решила провести здесь летние каникулы и за это время повторить пройденное. В этом году я домой не поеду. Здесь так спокойно, но заниматься без учителя не очень-то хорошо. А теперь, если мне что-нибудь понадобится, я буду обращаться к вам. — Лицо ее светилось радостью. Ей была приятна эта неожиданная встреча.

Жила она в городе, расположенном неподалеку, — всего день пути на пароходе. Обычно она проводила каникулы дома, но в этом году решила отдохнуть здесь.

— Мисс Чжан, вы очень любезны! Разве я гожусь в учителя? Мы вместе будем учиться! — скромно отвечал господин Чжоу.

— Я говорю то, что есть, вы слишком скромничаете. В будущем многие станут обращаться к вам с такой же просьбой.

Она хотела было продолжить беседу, но вдруг заметила слуг, почтительно стоявших в стороне; один из них держал багаж господина Чжоу; слуги с улыбкой слушали разговор.

— Вы уже знаете номер своей комнаты? Не буду задерживать вас… Я занимаю девятнадцатый, на втором этаже. Выберете время, заходите. — Девушка кивнула ему и направилась в комнату, на дверях которой была надпись: «Читальный зал».

Молодой человек. поклонился и, улыбаясь, сказал:

— Вот устроюсь, приду навестить вас. — И вслед за слугами пошел наверх.

Все трое поднялись на третий этаж. Один из слуг открыл дверь номера, приглашая Чжоу Жушуя войти, другой внес вещи.

— Это ваша комната. Нравится вам здесь? — спросил слуга и принялся расхваливать комнату. Затем почтительно умолк, ожидая, что скажет господин.

Жушуй осмотрелся: комната была небольшая, неплохо обставлена.

— Вполне, — ответил он. Затем подошел к распахнутому настежь окну и выглянул: вдали темнело море, пересеченное полосой света. В лицо повеяло прохладой. Жушуй ощутил необычайную радость, взглянул на небо, усеянное звездами, вспыхивавшими то там, то здесь, потом окинул взглядом все вокруг. Свет, льющийся из окон, освещал газон и низкие деревья.

— А здесь неплохо! — одобрительно промолвил Жушуй. — Какой это номер?

— Тридцать второй! — Слуги остались довольны. Тот, что принес вещи, ушел.

— Не угодно ли поужинать? — спросил второй слуга.

— Нет, не хочу. Принесите чаю, — попросил Жушуй и, сняв пыльник, повесил его на вешалку.

Слуга вышел. Чжоу Жушуй остался один. Он взглянул на тусклую электрическую лампочку, медленно вздохнул и перевел взгляд на цветной абажур, затем опустился в кресло, покрытое белым полотняным чехлом, и с удовлетворением промолвил:

— Здесь можно на некоторое время обрести покой. Можно написать что-нибудь хорошее.

Улыбаясь, Чжоу закрыл глаза, чтобы полнее ощутить радость безмятежности, но вдруг перед ним возник образ девушки в белой блузе и синей юбке.

В памяти всплыли воспоминания о минувшем годе. Он тогда возвратился из Японии. В доме уважаемого им друга старшего поколения Ли Цзяньгана он встретил девушку, которая была наделена способностью производить приятное впечатление на каждого, кто ее видел. Это и была мисс Чжан. Несмотря на простоту наряда, она выглядела значительно привлекательней разряженных девиц. Ясные глаза, излучавшие свет, правильные черты лица. В каждом ее движении угадывались стать и достоинство. За последние несколько лет Чжоу Жушуй видел немало японских девушек. Он вдоволь насмотрелся на этих изящных, прелестных куколок. И вот неожиданно встретился с мисс Чжан. Беседуя с ней, он испытал любопытство и вместе с тем восхищение и радость. Ясность ее мыслей вызывала уважение. Когда они расстались, а виделись они всего несколько раз, ее имя глубоко запало ему в сердце. Чжан Жолань! — какое красивое сочетание!

За год, проведенный в Токио, он не забыл этого прекрасного имени, часто вспоминал девушку; она была для него словно луч света во мраке. Несколько раз он собирался написать ей, даже начинал было письмо, но так ничего и не отослал. Она тоже не писала. Ему очень хотелось узнать что-нибудь о ней, и, набравшись храбрости, он в письме к Ли Цзяньгану справился о Жолань. Его друг, видимо, не разгадал намерений Жушуя и, похвалив ее в письме, назвал неприступной. Это оказало противоположное действие — лишило Жушуя мужества. И в следующих письмах он о девушке не упоминал.

А вот теперь он снова встретил ее, поселился с ней в одной гостинице, может каждый день видеть ее, она даже просила его стать ее наставником.

Эти мысли доставили ему радость, от волнения его бросало то в жар, то в холод. Он посидел еще некоторое время, прошелся по комнате, потом не вытерпел и вдруг поспешно спустился на второй этаж. Без труда отыскал он девятнадцатый номер, с бьющимся сердцем остановился у двери, немного постоял в нерешительности и лишь потом тихонько постучал. В комнате раздались шаги, он отпрянул назад. Дверь открылась, в коридор упал голубоватый свет, и появилась она. Девушка была поистине прелестна. Ее глаза сияли радостью, были прозрачны как кристалл.

— Входите, — она чуть-чуть улыбнулась, блеснув белыми, как жемчуг, зубками, отступила на шаг и посторонилась, приглашая его войти.

На письменном столе стояла лампа под голубым абажуром, перед столом — кресло-качалка. Жушуй присел на край, слегка наклонил голову и взглянул на стол. Там лежал журнал «Женщина», открытый на шестнадцатой странице, где были помещены два рассказа для детей. Во вступительной статье редакция с похвалой отзывалась об этих рассказах, написанных им в Японии, называя автора мастером детского рассказа. Жушуй предположил, что она уже прочла эти рассказы, и понадеялся, что и ей они понравились. Лицо его озарилось улыбкой. Он то и дело невольно поглядывал на журнал. А она, словно угадав его мысли, сказала:

— Прочла ваши рассказы. Я видела объявление в газете, знала, что они будут опубликованы, и специально купила этот номер журнала. Рассказы замечательные!

Он очень обрадовался, услышав похвалу из ее уст, но сделал вид, что не заслуживает ее, и скромно сказал:

— Едва ли они так уж хороши! Я написал их сразу, за один присест, они не стоят того, чтоб вы их читали.

В то же время он негодовал на самого себя, что пишет так мало. Он вспомнил содержание последнего небольшого рассказа, написанного им, и решил пересказать ей; возможно, тогда она еще лучше поймет и оценит его.

Он хотел было заговорить, но спокойная, уверенная улыбка девушки лишила его смелости. Ему показалось, что все это ей уже известно и его рассказ вызовет у нее лишь смех. Но когда что-нибудь вертится на языке, молчать трудно. Жушуй вопреки желанию спросил:

— Вам нравятся детские рассказы?

— Да, — ответила она, улыбаясь. — Когда читаешь их, то кажется, что возвращаешься к детству, порою забываешь даже, что ты уже взрослый, и чувствуешь себя снова ребенком. А ваши рассказы можно называть чудесными стихами в прозе. Они понятные нам, взрослым, поэтому и нравятся мне.

Слова ее придали ему смелости, и он, собравшись с духом, сказал наконец то, что хотел:

— Мне кажется, детские рассказы пишутся для детей, в них автор смотрит на мир глазами ребенка. Говорят, ребенку присущи искренность, отзывчивость, восторженность, изумление, фантазия, любознательность, чувство прекрасного, справедливость. По-моему, это верно! Дети действительно обладают всеми этими качествами, именно у ребенка они проявляются наиболее ярко. Потому детство и считается самой прекрасной порой жизни человека. Но я думаю, что детские рассказы пишутся не только для детей, но и для взрослых, и даже в большей степени для взрослых. Ведь благодаря этому взрослый вновь может обрести все прекрасные качества ребенка, а это — пробуждение к новой жизни. — Чжоу был очень взволнован. Ему хотелось, чтоб его мысли показались ей еще более возвышенными и прекрасными, чтобы она прониклась к нему еще большим уважением. В эту минуту он искренне верил в то, что возвращение к детству решит все социальные проблемы. Самые высокие чувства переполняли душу, худое лицо оживилось и стало красивым.