Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига (СИ) - Зикевская Елена

Вода чёрная проглядывает в ряске, деревья кривые да мелкие, осока да камыш, кочки да трясина. Комары и лягушки одни. Даже клюква не растёт.

С берега — болото и болото. Гнилое.

Вернувшийся Микай отвязал Воронка и повёл на берег. Конь шёл неохотно, но спокойно, и я поняла, что эта дорога ему привычна. Видимо, загон на острове был построен именно для него.

Мостки оказались узкими. Дважды я чуть не оступилась, а вот умная Ласточка прошла, ни разу не споткнувшись.

Топкий берег был устелен сухим камышом, и мне удалось перейти по нему, не провалившись в грязь по щиколотки. Микай ждал нас на берегу, под песчаным обрывом. Смотреть в мою сторону кузнец по-прежнему опасался, и я не спешила его привечать.

Госпожа — так госпожа. Прилежней учиться станет.

В молчании дождавшись Шута, мы поднялись по тропинке в лес и скоро вышли к дороге. Уже там Шут помог мне сесть верхом, в очередной раз расправляя многострадальное платье госпожи. Сам он тоже взобрался в седло, а вот Микай так и вёл Воронка под уздцы: нагруженный конь не вынес бы тяжести всадника.

Впрочем, скоро я убедилась, что так даже лучше: я могла ехать рядом с Джастером и говорить с ним так, чтобы идущий за нами следом кузнец ничего не слышал.

— Джастер… Можно, я у тебя кое-что спрошу? Только ты не ругайся и не сердись, хорошо?

Шут оглянулся через плечо. Серьёзный взгляд никак не вязался с его пестрым шутовским нарядом и лютней за спиной.

Если он так зыркать будет, то лучше бы наёмником переоделся.

— Как много просьб, ведьма. Что ты хочешь?

— Почему вместо небесной любви люди выбирают земную?

Воин вздохнул, снова глядя на дорогу. Он прекрасно понял, зачем я это спросила, но ответил иначе, чем я ожидала.

— Не знаю, Янига. Может, боятся, потому что чувства очень сильные. Может, не верят, что это настоящее. Наверно, каждый решает для себя сам, что ему важнее: простое и понятное будущее или неведомые прежде чувства. А бывает и так, что у человека уже есть семья, и он остаётся с ней. Земная любовь ведь тоже искренняя. Просто она… Только она всегда не такая яркая и… всепоглощающая. Даже когда обычная любовь проходит, у людей остаются обязательства, дети, общий дом. Не каждый человек это оставит даже ради новой любви, какой бы она ни была. Только в отличие от земной, небесную любовь не забыть. Проще умереть.

— А как люди влюбляются? Когда любовь обычная, а не небесная?

— Почему ты меня спрашиваешь, ведьма? Я любовной магии не учился. Вон, у тебя страдалец есть, его пытай.

— Джастер!

— Что? — ухмыльнулся он на мой насупленный взгляд. — Жалко тебе его?

Я оглянулась на кузнеца, медленно бредущего за нами по дороге. Смотрел он под ноги, широкие плечи были опущены. Воронок успевал щипать на ходу листья с придорожных кустарников и даже траву с обочины, но Микаю до этого, как и до наших разговоров, не было дела. Наверняка о погибших родных думает. Получить долгожданную свободу и узнать, что твоего дома и близких больше нет, а сам ты ещё и колдун, опасный для людей…

Это очень больно и тяжело.

И мне даже сказать ему в утешение нечего.

— Я ему сочувствую, — я посмотрела в глаза Шуту. — Ему сейчас не просто. Ты мог бы…

Воин хмыкнул и перевёл взгляд на дорогу.

— Просто в жизни редко когда бывает, Янига. Он крепкий парень, справится, не волнуйся. Пережил влюбленность, переживёт и это.

— Влюблённость? Ты про ту девицу, которая замуж за друго… Ой, прости! Я не хотела…

— Люди часто путают любовь и влюблённость, ведьма. — Джастер даже не покосился в мою сторону. — Влюблённость всегда яркая и накрывает с головой, как волна. Весь мир кажется прекрасным, голова кружится от счастья, кровь кипит, страсти накалены, как железо в горне. Все мысли только об одном. Лучше возлюбленной на свете нет, все кто не согласен — враги навек…

Джастер не видящее смотрел на дорогу, печально улыбаясь, и я подумала, что ему это состояние очень знакомо, а вот я ничего подобного не переживала.

— Разве это плохо?

— М? — он вздрогнул, возвращаясь из задумчивости. — Нет, не плохо. Недаром менестрели её сравнивают с весной или цветком. Таких цветов-вёсен в жизни может быть очень много. У кого-то она быстро проходит, а кого-то года на три хватает. Плохо становится, когда влюблённость заканчивается, а всё, что люди успели наговорить или наделать — остаётся. Хорошо, если влюблённость в любовь перейдёт, такие пары живут и счастливы. Но и плохой конец не редкость. Люди много глупостей в таком состоянии делают.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я прикусила губу, вспоминая себя. Как он тогда сказал: увлеклась, пройдёт…

Но не прошло же… Да и непохоже было на то, что он описывает…

— А какая любовь ещё есть?

— Родственная, — воин спокойно смотрел на дорогу. — Так детей любят, родителей, друзей, ремесло, дом, землю… Такая любовь, наверное, всем знакома. Ты вот наставницу свою так любишь.

— С чего ты взял?

— А разве нет, ведьма? Она же тебя вырастила и воспитала, можно сказать: матерью тебе была. Или ты её ненавидишь за это?

— Нет, конечно! Просто я никогда об этом не думала… так.

— Люди вообще о таких вещах редко думают, — фыркнул Шут, сразу напомнив мне разговор в Кронтуше.

Как он тогда сказал: «ты же ведьма любовной магии, должна в этом понимать…»

— А муж с женой тогда как друг друга любят?

— Так и любят, — спокойно ответил он. — Как мужчину и женщину. Каждый друг друга за что-то любит, за что-то терпит, за что-то ненавидит… Этим обычная любовь от влюблённости отличается. Когда человек влюблён, он ничего плохого в предмете обожания не видит и любые его поступки оправдает. Влюблённость застит и глаза, и разум. А когда человек просто любит, то легко может сказать, что в любимом нравится, а что нет.

Эти слова меня и обрадовали, и озадачили.

Неужели у меня такая любовь? Я ведь люблю его, как мужчину, и точно знаю, за что люблю, и что мне в нём не нравится…

— Ещё есть духовная любовь, но это редкость совсем. — Оказывается, Джастер ещё не закончил. — Это очень высокое чувство. Не каждому дано и не каждому оно нужно. Когда так любят, то не за что-то и не вопреки, а просто любят другого таким, как он есть. И не тело манит, а душа…. Я такое всего несколько раз видел.

— А небесная любовь на что похожа?

— На всё сразу, ведьма. На всё сразу. И хватит об этом. Лучше подумай, что в магистрате говорить будешь. Я теперь простой шут, а ты могучая и известная госпожа Янига. Мой тебе совет, ведьма: не бойся показать свою силу. И веди себя достойно госпожи ведьмы-защитницы.

Джастер окончательно пасмурнел и поторопил Огонька с шага на спокойную рысь, оставляя меня в одиночестве размышлять над услышанным.

Что в магистрате говорить…

И ведь придётся свои права заявлять и отстаивать, раз уж я этот надел своим объявила. Как ведьмы между собой отношения выясняют — простых людей не касается, а вот объявить им о том, что этот надел теперь мой — я должна.

Госпожа Лира точно спорить не станет…

Силу свою показать не бояться…

Ладно при разбойниках, это я ещё понимаю. А в городе-то зачем?

Догонять Шута я не стала, чтобы бедняга кузнец не остался совсем один. И до полудня мы так и ехали, растянувшись по дороге: Джастер трусил на Огоньке впереди, я на Ласточке спокойно ехала шагом. За мной, в нескольких шагах позади, плёлся Микай с Воронком.

К полудню лес стал редеть, солнце припекать и через некоторое время впереди сильно посветлело: дорога выходила из леса.

Джастер, придерживая Огонька, ждал нас под сенью деревьев.

— Шемрок, — невозмутимо уронил он с губ.

Я натянула поводья, оглядывая открывшиеся поля и город вдалеке. За городом блестела река, наверно та самая, которую мы перешли несколько дней назад. На другом берегу поля перемежались с перелесками. Выходит, через болото дорога и впрямь короче…

На серебристой воде виднелись чёрточки рыбацких лодок, у подножия города широко раскинулся подол из простых изб, окружённых огородами. Где-то в небо поднимались дымки из труб, кто-то работал в полях.