Друзья кругом враги - Дженнифер Линн Алварес

и последнюю запись Шоны. По-моему, дневник с ее последними словами должен остаться у матери, а потому я кладу его на кровать, чтобы его нашли сегодня вечером или завтра утром.

Читать ее записи тяжело, но написаны они честно, а некоторые моменты даже очень трогательные: «Я получила пятерку за сочинение. Мама так гордится мной». Или: «Вчера смотрели с мамой фильм. Обе плакали. Надо почаще проводить время вместе».

Я смотрю на кровать Шоны, и меня не покидает чувство нереальности, странности всего происходящего. Предполагалось, что последний год в школе будет увлекательным, а не трагическим.

Домой я добегаю за тридцать одну минуту, принимаю душ и вспоминаю одну из дурацких записочек Джейка в прошлом году: «Хотя и провалил контрольную, тобою покорен невольно я. P. S. Кстати, я не совсем провалил – мне поставили двойку, а не кол».

При наличии двоек по предмету документы в колледж не принимают, но Джейк никогда не вдавался в детали. Он не ведет счет и не держит обиды – он совсем не такой, как я или Тиган, – но из-за нашего пари он запутался в сетях, происхождения которых не понимает.

Пора с этим покончить. Я открываю фотографию телефонных номеров Маркуса. Мне известно, что он торгует наркотиками, так что, полагаю, «экс.» – это экстренный телефон, и надеюсь, он еще работает. Я сажусь за ноутбук, пишу сообщение, делаю глубокий вдох и нажимаю на «Отправить».

Наживка заброшена; посмотрим, заглотит ли он ее. Если все получится, вскоре я окажусь лицом к лицу с убийцей.

Глава 47

Джейк

– Ты убит, Джейк, – объявляет Коул.

Я смотрю на экран телевизора: мой персонаж в видеоигре лежит ничком.

– Вот черт. Извини, клоп.

Младший брат с прищуром смотрит на меня, заметно разочарованный в моих игровых навыках.

– Ты вроде хотел поиграть, но даже не пытаешься.

Я бросаю джойстик и отпиваю из термокружки водку с апельсиновым соком. Становится немного веселее, в животе разливается тепло, а в мозгу чувствуется приятная онемелость. Почти забыв о существовании Джессики Санчес, я беру джойстик и начинаю новый раунд.

В доме жарко, несмотря на щели в окнах, пропускающие ночной воздух. Я снимаю рубашку и вытираю с бритой головы пот. Синяки, оставшиеся после драки с Брендоном, расползлись по лицу, как трупные пятна, словно я гнию изнутри. Кроме того, плечо болезненно ноет, но это ничто в сравнении с душевной болью. Я закрываю глаза, сопротивляясь черному отчаянию при мысли, что придется жить без девушки, которую я люблю всем сердцем.

Вчера вечером наш дом забросали яйцами и написали на двери гаража: «Убийца из Кристал-Коув», и сегодня я закрашивал это граффити.

Но были и приятные новости. Анализы на ЗППП и тест Тиган на беременность оказались отрицательными. Это хорошо, но я не особенно обрадовался. Скорее отреагировал как человек, который чуть не упал со скалы, – вздохнул с облегчением и благодарностью, но не перестал чувствовать себя идиотом. Тогда я и смешал себе напиток, чтобы отпраздновать, и теперь не могу остановиться. Хочется закричать во весь голос – выйти на улицу и испустить вопль в небо.

Я откидываюсь на лежащего рядом Отиса, используя его как подголовник; снятая рубашка щекочет мне нос, и я чихаю.

Коул отскакивает от меня.

– Ты заболел?

Я хватаю его и дышу ему в лицо.

– Если заболел, то и тебе конец.

Он вырывается и сильно пинает меня прямо в солнечное сплетение.

– Это не смешно! – Щеки у брата пылают, и он пытается стереть микробов с лица подолом футболки.

Отис спрыгивает с дивана и бегает вокруг нас, скуля, потом с экрана раздается упругий звук, означающий поражение, и Коул испускает недовольный стон.

– Ты опять убит, Джейк.

– Знаешь что? Думаю, пора перекусить, чтобы подкрепиться.

Коул и Отис плетутся за мной в кухню, где я пытаюсь открыть холодильник, но промазываю мимо ручки и валюсь на разделочный стол. Засмеявшись, делаю еще одну попытку.

Коул наступает мне на босую ногу.

– Ты пьяный!

Я падаю и хватаюсь за ногу, пол кухни вертится, и пес пытается облизать мне лицо. Черт, я не ощущал действия водки, пока не встал, и бедный младший брат приобретает очередную частицу жизненного опыта: теперь он знает, как выглядит пьяный. Наверно, только к лучшему, что его другу Сойеру больше не разрешают приходить к нам.

Я смотрю на Коула с его заостренными от природы ушами, выглядывающими из волос, и кручу пальцем в его направлении.

– Ты похож на эльфа.

Он отталкивает мою руку.

– Лучше не показывайся маме в таком виде.

– В каком? – раздается отрывистый голос вернувшейся домой матери, которая целый день бегала по делам.

Отис, расстроенный, что мы с Коулом ссоримся, приветствует ее тихим поскуливанием. Как только мама встречается со мной взглядом, глаза ее суровеют от подозрения.

– Джейкоб Монро Хили! – Она цокает по плитке, бросает пакеты с продуктами на стол и кричит моему брату: – Коул, иди в свою комнату!

– А я-то в чем виноват?

Отис мечется у него за спиной – пес не любит криков.

Мама потирает лоб, как будто у нее болит голова.

– Ни в чем. Дай мне поговорить с Джейком наедине. К тебе претензий нет.

Братишка бросает на меня сердитый взгляд.

– Ты все испортил! Я просто хотел поиграть с тобой. – Он хватает Отиса за ошейник и уводит из кухни.

Я смотрю им вслед, плавая в блаженном забытьи. Мама садится рядом со мной на корточки.

– Сколько ты выпил?

Она морщится, и я смеюсь.

– Ты похожа на белку.

Мама испускает стон, вынимает из высокого шкафа все бутылки со спиртным и начинает выливать их содержимое в раковину, бросая мне через плечо:

– Тебе нужна помощь, Джейк. Твой дядя алкоголик, ты это знаешь. Ты пьешь без меры. Приезжаешь пьяным домой… снимаешь видео…

Поднимаюсь на ноги и ору:

– Не снимал я никакого долбаного видео!

Мать усталыми глазами осматривает мое лицо.

– Если бы ты не пил столько…

– Нет! – Я стучу кулаком по столу. – Нет! Камера была спрятана. Тиган и Джессика надули меня!

Я хватаю из раковины грязный стакан и кидаю его об пол, чувствуя огромное удовлетворение, когда он разбивается вдребезги. Потом тянусь за следующим.

– Перестань! Хватит. Ты прав, извини. – Слезы наполняют мамины глаза. – Не знаю, почему так сказала. Я просто… злюсь из-за того пари.

– Это я злюсь! – кричу я, стуча себя кулаком в грудь. – Это я… это мне… – Рыдания душат меня. – Надо мной все смеются.

Мама пересекает кухню, обходя разбитое стекло, и прижимается лбом к моему лбу.

– Никто