Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа - Наталья Литтера

так скоро, без обсуждений, без тщательных изучений, это неправильно. – Я, конечно, приеду. Вопрос по документам. Чья сторона их будет готовить? Вас устроит наш типовой договор? И еще, Тихон Аристархович, надо подумать о строительной компании, которая займется работами. Я оставлю список тех, с которыми сотрудничаем мы, за чье качество можем отвечать. Расчеты смет были сделаны как раз исходя из их расценок, в том числе и за труд. Но, конечно, у вас может быть своя организация на примете…

– Вы приезжайте, Дуня, – почти перебил Тихий. – Все и обсудим. И по смете у меня есть вопросы. Просто… не сегодня.

– Хорошо, – тихо сказала она, вынимая из ноутбука флешку.

Чувства радости от проведенной презентации не было. Чувства победы тоже. Несмотря на обещанный контракт.

Была растерянность. Оля отключала проектор. Снова все молчали. Дуня не поднимала глаз от стола.

Тихий вдруг резко встал и со словами: «Ростислав Игоревич, на два слова», – буквально уволок Ракитянского за дверь. Следом поднялся Тобольцев, но перед тем как последовать за друзьями, все же подошел к Дуне, засунув руки в карманы джинсов, на этот раз темно-синих, и сказал:

– Ты молодец, все прошло отлично. Просто у Тина небольшие… проблемы. Дело не в тебе.

Дуня кивнула головой и сунула оставшиеся папки в пакет. Иван мялся рядом, собираясь еще что-то сказать, но тут из-за двери послышались крики. Тобольцев сразу же бросился в коридор.

В зале осталась только Оля.

– Евдокия Романовна…

– Все в порядке. Будем готовить договор. Забирай сумку, вот ключи от машины, жди меня там. Я сейчас приду.

Оля послушно взяла материалы, ключи и вышла из зала. Дуня глубоко вздохнула. Ладно, будем считать, что такой опыт проведения презентаций – тоже опыт. Она в последний раз окинула взглядом пустой стол, проверила, выключена ли техника, и уже готова была последовать за Олей, как нога на что-то наступила. Это оказалась складная указка, которой пользовалась во время презентации. Едва Дуня наклонилась, чтобы поднять указку, как дверь в банкетный зал резко распахнулась, и внутрь ввалились давешние слушатели. Из-под стола, за которым оказалась Дуняша, очень хорошо были видны огромные начищенные до блеска туфли Тихого и оксфорды Ракитянского. Через мгновение к ним присоединились кроссовки Тобольцева.

* * *

В холле Тин убивал Росю. По крайней мере, на это было очень похоже: Тихий держал Ракету за отвороты пиджака и методично ударял о стену. И непонятно, что было хуже – багровые от гнева щеки Тина или полное равнодушия бледное лицо Славы.

– Сволочь! – Удар. – Как ты мог?! – Удар. – Наплевать на нашу дружбу?! – Удар. – Исподтишка, за спиной! – Удар. – Как?!

И дальше матом и рыком.

Ракитянского надо было спасать. Тихого тоже – пока не натворил дел. Тобольцев двумя руками схватил Тина за предплечье. Огромное и твердое, гора напряженных мышц.

– Тобольцев, отвали!

Ваня резко дернул Тихого на себя, перехватив одной рукой за шею. Только состояние ярости объясняло то, что бывший борец пропустил такой захват. Затрещала ткань рубашки, Тихий выпустил Ракету и резко развернулся к Ване. Параллельно въехав Тобольцеву локтем в печень.

– Да уймись ты! – заорал Иван, боль и злость резко впрыснули адреналин в кровь. – Ты убить кого-то хочешь?!

Тин тяжело дышал. Рося медленно по стенке отползал куда-то вбок.

– А ну стоять!

Слава рванул в сторону, Тин – следом, Ваня – за ними обоими. И так, дружной компанией, они ввалились в малый банкетный зал, из которого вышли не далее как десять минут назад.

Слава быстро прошел к окну и тяжело привалился к откосу, не сводя с друзей напряженного взгляда.

– Что, влип, очкарик?! – Тин рваными движениями принялся стаскивать с плеч пиджак. – Это только аванс! А теперь все! Готовься, студент! Сейчас буду из тебя правду-матку кулаками выбивать!

– Я сейчас огнетушитель с пожарного щитка притащу! – Тобольцев орал с удовольствием. Отвлекаясь так от сильной боли в правом боку. – И багор с ведром!

– А ведро зачем? – спросил Тихий ошарашенно. Даже рукава рубашки закатывать перестал.

– Росе на голову! Так, все, остыли! Выдохнули, – и сам последовал своему совету. В боку закололо остро, но терпимо. – Выдохнули еще раз. И начинаем разговаривать.

Стало вдруг тихо. Только дыхание слышно. И сопение Тина. А потом негромкий Славкин голос:

– Что ты хочешь услышать?

– Все! – ответ Тина прозвучал молниеносно.

– Все, начиная с сегодняшнего утра? – было очень заметно, как Рося пытается прийти в себя. – Хорошо. Будильник прозвонил в семь ноль-ноль…

Самоубийца! Иван едва успел поймать рванувшего вперед Тихого за брючный ремень.

– Какого хрена у тебя в голове не прозвонило, когда ты брал мои деньги?!

С ответом Ракитянский не спешил, молчал, опустив голову. Тихий дернул плечами, чтобы Иван отпустил его. Тишина стала совсем давящей, когда прозвучали негромкие слова:

– Я тебе их верну. Сегодня же. Все. До последней копейки.

– Ага! – фыркнул Тин. – Сейчас прямо. Отсюда вижу, как карманы топорщатся от купюр!

Тихон хотел еще что-то добавить, но по всему было видно, что эмоций у него больше, чем слов, поэтому упрямо сжал губы после глубокого вдоха.

– Слава… – Тобольцев решил, что пора вступить в разговор и придать ему по возможности конструктивное русло. – Просто скажи, что случилось. Зачем тебе нужны деньги?

– Уже не нужны… уже не нужны… бесполезно, – вдруг тихо и безжизненно. А потом Ракета поднял голову и посмотрел прямо в лицо Тихону. – Прости, Тин, я не хотел тебя ни во что впутывать. Я думал… думал, расплачусь, а потом все тебе верну. А ты ничего не заметишь, мы же не раз гоняли туда-сюда без бухгалтера. Я… в общем, прости.

Тин шлепнулся на стул, словно у него вдруг кончились силы в ногах.

– Так. Извиняться будешь потом. Если надо будет. А сейчас ты быстро-быстро своим суперподвешенным адвокатским языком впутываешь нас с Тобольцевым в то, во что не хотел впутывать. Иначе… иначе я тебя придушу. Прямо тут. Ведром.

У Ракеты неожиданно дернулся угол рта. Вопреки всему. Но потом опять опустился. А следом опустилась голова. Слава снова смотрел вниз, на носки своих туфель.

– Я влип. Очень серьезно так влип. По глупости. Как молокосос, – кашлянул и закончил обреченно: – Проиграл кучу денег в подпольном казино.

– КАЗИНО?! – Тихий снова вскочил на ноги. И снова перешел на ор: – Слава, ну как так?! Ты мне сам сто раз рассказывал, какое это разводилово. У тебя же из азартных развлечений только бабы!

Дальше Тин пару секунд пытался донести ту же мысль, но уже нецензурной лексикой. Потом выдохся и снова плюхнулся на стул. Слава все так же не поднимал головы.

– Ну вот…