Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа - Наталья Литтера

отлично умею разговаривать с прорабами.

* * *

Ваню даже не удостоили привычного поцелуя в щеку. А сразу за шиворот – и к ноутбуку.

– Знаешь, что это?!

– Мариш, если ты меня так срочно выдернула только для того, чтобы показать назаровскую студию, тогда – спасибо, конечно, но я видел эти снимки. Так что…

– Он ее продает!

– Ого.

Студия Михаила Назарова – одна из самых известных в столице. Как и сам ее владелец. Михаил пользовался репутацией – вполне заслуженной – одного из лучших в своем деле. А студия его была мечтой любого фотографа. Пентхаус с панорамными окнами. Плюс к нему – павильон с искусственным светом и полным комплектом дополнительного оборудования по последнему слову техники. Все для исполнения любых капризов фотографа и его клиента. Идеальный рабочий инструмент.

– Зачем продает? – после первого изумления. – Деньги нужны? У Назарова проблемы?

– Он уезжает, – Марина поправила перетянутую цветастым платком копну каштановых кудрей. Движение выдавало нервное возбуждение. – Сваливает на ПМЖ в Лондон. Зе кэпитал оф зе Грейт Бритн. Сечешь?

– Да я об этом как бы еще в школе знал. Про «зе кэпитал». Ничего нового ты мне не сказала.

– Так, слушай меня внимательно! – Маринке надоело ходить вокруг да около, и она сдернула Ивана на стул рядом с собой. – Я все придумала. От тебя нужно только согласие!

Брови Тобольцева медленно поползли вверх. Начало разговора выглядело интригующим. Продолжение тоже не подкачало.

* * *

Илюша выиграл тендер. По этому случаю было обещанное шампанское. Потрясающее колючее охлажденное шампанское в узких фужерах из тонкого стекла.

Официант пристроил бутылку в ведерке со льдом, прежде чем удалиться с самым почтительным видом. Стол украшал подсвечник, на котором красовался маленький венок из тубероз, а саксофонист уже вынул инструмент из футляра, готовясь начать вечернюю программу. Открытая веранда элитного ресторана на берегу Москвы-реки.

Дуня сидела напротив своего спутника и наслаждалась вечером.

– За тебя, – подняла она свой бокал. – За твои победы и начинания, за твои удачи в настоящем и будущем.

Стенки двух бокалов соприкоснулись, издав легкий звон. Мужчина и женщина сделали несколько глотков, глядя друг другу в глаза.

– В моей победе ты сыграла не последнюю роль, Дуня, – сказал Илья, коснувшись ее пальцев. – Наши предложения выгодно отличались от того, что представили другие компании. И в плане расценок, и в плане идей.

– И в плане взяток? – поинтересовалась она.

Он негромко рассмеялся.

– Назовем некоторые моменты «лоббированием собственных интересов».

Дуняша понимающе хмыкнула и поставила шампанское на стол. Илья не отпускал ее руку.

– Потанцуешь со мной?

Это было неожиданно. Он никогда не танцевал, кроме редких единичных порывов, но то ли сейчас был именно такой порыв, то ли сам вечер располагал к чему-то особенному…

– Конечно.

Илюша поднялся из-за стола, протянул руку. Дуня подала свою, и они вышли в центр площадки, где под нежную музыку саксофона уже покачивались в такт пары.

Москва встречала сумерки, в темных водах реки отражались окна домов, уличные фонари и фары ехавших на том берегу автомобилей. Легкий ветерок создавал едва заметную рябь. Пахло пионами, букеты которых были расставлены в больших декоративных вазах по периметру веранды.

– Не замерзла? – спросил Илья, касаясь ее голых рук.

Дуня в ответ лишь отрицательно покачала головой. Ей совсем не хотелось говорить. Она слушала музыку, смотрела на город и наслаждалась покоем этого вечера.

Когда саксофон смолк, Илюша подвел ее к столику, на котором уже появились легкие закуски, отодвинул стул.

– Ты все-таки почти закоренелый буржуй, – сказала Дуня, окидывая взглядом сырную тарелку, украшенную фруктами и орехами.

– Почти? А я-то надеялся, что этот титул уже у меня в кармане.

Дуня подцепила кусочек твердого сыра и обмакнула его в мед.

– М-м-м, как вкусно! Для полного буржуйского звания здесь не хватает свежей клубники. Разве ты не знаешь, что классика жанра – это шампанское с клубникой?

– Знаю, – Илья не притронулся к сырной тарелке, он неторопливо маленькими глотками пил из фужера. – Но одна странная женщина предпочитает шампанское не с клубникой, а с рыбным карпаччо.

– Ужасная провинциальность, – заявила Дуняша, взяв с блюда маленькую веточку винограда и отрывая от нее спелую ягоду.

– Согласен.

Как раз в этот момент официант принес карпаччо с рукколой и каперсами.

Саксофон заиграл снова, томно и немного грустно, с реки потянуло прохладой, и Дуня все же зябко повела плечами. От Ильи не укрылся этот жест, поэтому он снял пиджак, чтобы укрыть им Дуню.

– Как дела с прорабом-злодеем? – поинтересовался, возвращаясь на свое место.

– Проявляет чудеса послушания. Гостиница полностью готова.

Оказалось, что Илюша действительно отлично справляется с прорабами. Он подъехал в субботу, как и обещал, в начале двенадцатого, заглянул в рабочие записи Дуни, потом перевел взгляд на строителя, после чего сказал всего пару предложений, но таким тоном… нет, тон был спокойный, только прораб как-то вдруг уменьшился в размерах. И гостиница оказалась готова к сдаче уже в понедельник вечером. Дуня подозревала, что работы в ней велись не только в субботу, но и в воскресенье. Однако во вторник торжественно передать здание собственникам не получилось из-за форс-мажора на другом объекте хозяев. Поэтому вместо того, чтобы в том числе праздновать сейчас окончание работ по ретро-отелю, Дуня пила шампанское исключительно за Илюшины успехи. И пила очень искренне.

– Ты мне здорово помог, спасибо.

– Не за что. Это мелочи, Дуня, – Илюша сделал знак официанту, подождал, пока тот подойдет, наполнит бокалы и удалится. – Вообще-то у меня для тебя есть новость.

Дуняша смотрела, как пенился в фужерах, слегка шипя, игристый напиток, а потом начал медленно оседать.

– Сегодня мне звонила дочка политика, – сказал Илья. – Она в восторге от твоего креативного предложения. И… – он сделал многозначительную паузу, пристально глядя на свою спутницу.

– И-и-и? – Дуня провела пальцем по слегка запотевшему стеклу бокала.

– Она хочет, чтобы ты сделала дизайнерский проект ее дома.

Илья довольно откинулся на спинку стула и, не скрывая улыбки, смотрел на Дуняшу.

– Я?! Всего ее особняка?

– Да.

– Всего-всего? Вот этого огромного дома? – Дуня никак не могла понять смысл сказанных им слов. – То есть вот она отдает свой дом не тем модным и раскрученным нынче мастерам, а… мне?!

– Да. Именно так.

Она молчала несколько секунд, пытаясь осознать услышанное. Клиентов такого уровня у Дуни еще не было. Никогда.

– Илюша… это… это же…

– Готовь контракт на проектирование, Евдокия, – сказал он, салютуя своим бокалом.

* * *

Выходные снова оказались таковыми только номинально. На конкурсе красоты это были как раз самые горячие и рабочие дни. В пене, в мыле, без единого шанса