Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

это я и на месте починил бы. Только зря по станции таскать…»

Он замедлил шаг, проходя мимо энергоблока. Невидимая тёплая лапа с тонкими отростками толкнула в плечо. За последние месяцы «конечности» хранителя заметно расширились — Гедимин уже различал что-то вроде полуметровой «ладони» и растущие по её краям «хвосты» волокон. На ней самой выделялись пятна более горячих областей, иногда меняющих температуру. Так же «пульсировали» и нити-волокна. Сама «конечность» излучала ровное тепло, хотя и её нагрев от раза к разу менялся. «Трансформируется,» — думал Гедимин, подставляя под «лапу» собственную ладонь. Существо навалилось на него широким тёплым массивом, на секунду переплело щупальца на груди. Внутри черепа негромко зарокотало. «Интересно, оно одно такое? Или они все что-то отращивают? Встретимся с Айзеком — расспросить бы…»

Яркий купол энергоблока ещё не прикрыли защитным полем. Гедимин двинулся к нему — и остановился. Под дальним светильником шевельнулась пара теней. Патрульные подозрительно оглядывались по сторонам — дождь мешал обзору.

«Ти-ихо,» — медленно, с нажимом подумал Гедимин и прижал ладонь к цветному куполу. «Урр,» — отозвалось внутри черепа. Тень под фонарём вздрогнула. Сармат услышал приглушённое ругательство, и оба силуэта исчезли. Гедимин погладил энергоблок, огляделся по сторонам, — патрульные отступили за выпуклость купола и молча чего-то ждали. Сармат провёл ладонью по стене и развернулся к брошенной тележке. Что-то огромное, но невидимое на секунду прижалось к его спине и отступило. За выступом купола снова выругались. Гедимин уходил, не оборачиваясь; шаги он услышал через пару секунд — патруль двинулся вдоль энергоблока, следом с шелестом поднялось защитное поле. Дождь усиливался.

…Когда Гедимин вышел из барака, с неба ещё капало, но в тучах появились просветы. Филки в лёгких комбинезонах застегнулись под самое горло и надвинули шлемы, кто-то из Старших ходил с закатанными рукавами, но куртки уже не снимали. «Плюс четырнадцать,» — Гедимин сверился с термометром. «Три дня дождя — и всё остыло. Интересно, что там на озере…»

… — Двух крыс видели в парке Крэнга, — услышал сармат, зайдя в штаб ликвидаторов. Карта по центру комнаты ещё светилась, но красных точек на ней больше не было.

— Затопило норы, они и лезут, — лениво отозвался кто-то из сарматов. — Ходы мы заткнём, но тот лабиринт толком не вычистишь. Скегги предлагал всё выжечь…

— Значит, парк Крэнга и плановая дератизация, — вслух подсчитывал Йигис, размечая карту на сектора. — И битумокачки. Пока тихо, надо глянуть, что там с трубами.

— Вот уж замена труб — это не к нам, — донеслось из-под защитного купола. — В «Вайтроке» кончились механики?

— Баритовый осадок, — буркнул Иджес, слегка переменившийся в лице. — Радий там. В могильник их надо.

Он покосился на дозиметр так, будто трубы, забитые баритом, уже принесли в штаб и положили перед ним. Из-под купола фыркнули.

— Радий или не радий — а работа у каждого своя. Мы за них не меняем трубы, они за нас червяков не травят.

— И не хватало ещё, чтоб травили, — Йигис через плечо оглянулся на Гедимина. — Что там было про выжигание озера?

«А ведь так и не собрались,» — думал сармат, рассматривая чёрные точки на карте. Последний вызов «по червякам» был три дня назад, и с тех пор, похоже, сигналов не поступало. «Ничего никто не выжигал. Видимо, отладили фильтрацию, оштрафовали все мойки — и червяки остались в озере.»

— Вот, Гедимин, — Иджес нервно усмехнулся. — Ты от нас ушёл. А там тебя к реакторам не пускают, а тут как раз всякое такое — фонящие трубы, радий… А может быть так, что там уже ирренций осел? Просочился в битумный слой…

— Вот и узнаешь, — отозвался Гедимин. Отчего-то ему стало не по себе. «Вообще кто-нибудь отслеживает, что там с ирренцием? Куда растёт, куда просачивается? В шахтах, наверное, берут пробы. А вокруг?.. Надо как-то подобраться к тем трубам. Не ночью же их будут менять. Сесть ликвидаторам на хвост…»

04 июля 12 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Небо с утра затянуло белесой дымкой, но она уже разошлась — и руку, выставленную на солнце, ощутимо припекало. Первый ликвидаторский глайдер уехал; Иджес, бережно прижимая к груди дрон, ждал посадки на второй. Гедимин с сомнением смотрел на растущую толпу — в два бронехода она если и влезала, то впритык. «На крышу лечь, что ли…»

— Не, ничего не слышал, — Иджес на долю секунды отвлёкся от заворачивания дрона в ветошь и мотнул головой. — Айзек сам вряд ли придёт. А вот Маккензи явится, куда от него денешься… Можешь ехать — сам его найдёшь и поговоришь. Если он тебя ещё не нашёл, значит, сказать нечего — вот что я думаю.

Гедимин нехотя кивнул и подался в сторону — пустой глайдер уже выползал из ангара. Толпа зашевелилась. Иджес, кивнув на бегу, одним из первых шмыгнул в люк. Гедимин помахал ему и отступил в затенённый переулок.

…Иджес вернулся к полудню. Гедимин из лаборатории слышал, как громыхают шлюзы. Потом затрещала выдвижная дверь — сармат навалился на неё со всей силы, едва не выломав крепления. Захлопнув её за собой, он бросил на стол ком ветоши и рухнул в кресло. Гедимин еле слышно хмыкнул.

— Дрон цел?

— Так, царапины, — буркнул Иджес, вытряхивая аппарат из ветоши. Одну из подвижных пластин выбило из паза, и она вывернулась наружу. За ней свисали «хвосты» проводки.

— Говорил же — без пилотов обойдусь, — Иджес перевернул дрон на другой бок и выдернул модуль управления. — Одна беда — себе все уже всякого накупили. И лабиринтщики, астероид им в зад…

Гедимин мало что понял из его бормотания, но сочувственно хмыкнул. Иджесу, впрочем, не нужно было внимание — он сосредоточенно копался в механизме. Потом прикрылся защитным полем, достал ремонтную перчатку и склонился над выдранными платами.

— Грёбаный лабиринт… — время от времени слышал Гедимин.

Он лениво повертел в пальцах почти законченную цацку. «Интересно, могут такие штуки нравиться хранителям? Или они их просто не видят? А если добавить радиоактивные фрагменты?»