«Странная война» в Черном море (август-октябрь 1914 года) - Денис Козлов

Для военно-политического руководства России прогерманская ориентация младотурецкой верхушки не являлась откровением. Еще в феврале 1912 г. в докладе на имя начальника Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) генерала от кавалерии Я.К. Жилинского генерал-квартирмейстер ГУГШ генерал-лейтенант Ю.Н. Данилов указывал на то, что «Турция под давлением Германии может выступить… в числе наших активных противников»{71}. Как значилось в Записке о силах и вероятных планах наших западных противников, составленной в отделе генерал-квартирмейстера в апреле 1914 г., «в этом государстве, как известно, в настоящее время весьма сильно влияние Германии; работа последней вероятно приведет к тому, что в случае Европейской войны Турция будет на стороне Тройственного союза; и если Турция, по каким-либо причинам, не выступит активно, то, во всяком случае, державам этого союза будет обеспечен ее дружественный нейтралитет»{72}. Однако боеспособность сухопутной армии оттоманцев оценивалась с некоторым скептицизмом и руководством российского военного ведомства, и военным агентом в Турции генерал-майором М.Н. Леонтьевым, который неоднократно докладывал об «относительной слабости» войск султана; о «неготовности турецкой армии» доносил в Министерство иностранных дел и посол М.Н. Гире. Иное дело — османский флот, который буквально со дня на день должен был пополниться двумя новыми дредноутами английской постройки…

«Младотурецкая» революция 1908 г., свергнувшая феодально-теократический режим султана Абдул Хамида II, застала оттоманский флот в удручающем состоянии. Низложенный султан (по выражению лорда У. Гладстона — «убийца на троне») пренебрегал своими морскими силами, пришедшими за годы правления тирана в полный упадок. «Иттихадисты»[6] же видели в мощном флоте эффективный инструмент вывода Османской империи из-под полуколониальной зависимости от великих держав — главной цели своей революции. Поэтому в том же — 1908 г. — Порта приняла десятилетнюю программу строительства нового флота из шести линкоров, 12 эсминцев, восьми подводных лодок, минного транспорта, двух минных заградителей, учебного и госпитального судов и шести транспортов, не считая десяти канонерских лодок для Красного моря, плавучих доков для Константинополя и Басры и «устройства искрового телеграфа»{73}.

Турецкий линейный корабль «Барбаросс Хайреддин»  Эсминцы типа «Муавенет-И Миллийе», вошедшие в состав оттоманского флота в 1910 году Линейный корабль «Евстафий»

Однако на первых порах туркам пришлось ограничиться покупкой в Германии старых, хотя и модернизированных в 1902-1904 гг. броненосцев «Вайссенбург» и «Курфюрст Фридрих Вильгельм» (1890 г. закладки, водоизмещение в полном грузу 10 670 тонн, вооружение — шесть 280-миллиметровых, по восемь 105-миллиметровых и 88-миллиметровых орудий, фактическая скорость — 10 узлов), которые в сентябре 1910 г. вошли в состав оттоманского флота под названиями «Торгуд Рейс» и «Барбаросс Хайреддин» соответственно. Около этого времени турецкий флот пополнился четырьмя новыми эсминцами типа «Муавенет-и Миллие» (765 тонн, по два 75-миллиметровых и 57-миллиметровых орудия,

три однотрубных торпедных аппарата, 26 узлов) — бывшими германскими «S165» — «S168», построенными в 1908-1910 гг. фирмой «Шихау» в Эльбинге. К началу мировой войны «шихауские» эскадренные миноносцы (в обиходе наши моряки называли их «милетами») являлись единственными сравнительно современными, хотя и довольно слабыми на фоне лучших представителей своего класса боевыми единицами флота султана. Шесть германских кораблей обошлись казне Османской империи в 25 млн. марок.

Впрочем, весной 1911 г. в состав русского Черноморского флота вошли линейные корабли «Иоанн Златоуст» и «Евстафий», которые, хотя и являлись устаревшими еще на стапелях «долгостроями» доцусимских времен, с лихвой компенсировали усиление флота Порты устаревшими германскими броненосцами и вернули российскому флоту превосходство в силах. В этих условиях младотурки сделали ставку на покупку за границей крупных кораблей новейших типов. Предпринятая Портой в том же году попытка приобрести за 44 млн. марок один из немецких «больших крейсеров»[7] — во время предварительного зондажа речь шла о «Блюхере», а затем о строящихся линейных крейсерах «Фон дер Танн», «Мольтке» или «Гебен» — успехом не увенчалась{74}. Не удалось Турции и перекупить у бразильцев строящиеся в Англии дредноуты «Минас Жерайс» и «Рио-де-Жанейро» — запрошенная фирмой «Армстронг» сумма оказалась неподъемной для бюджета Османской империи.

Тем не менее вскоре военно-морские амбиции младотурок начали, как казалось, претворяться в жизнь. Контракт на постройку первого линейного корабля дредноутного типа, названного «Мехмед Решад V» (еще на стапеле переименован в «Решадие»), был заключен Блистательной Портой с английской фирмой «Виккерс» 26 мая (8 июня) 1911 г., за два месяца до выдачи русским Морским ведомством наряда на строительство головного черноморского дредноута — будущего линкора «Императрица Мария». Потенциальный русский оппонент «Решадие» имел машины такой же мощности (26 500 л.с.) и, весьма вероятно, той же системы (заказывались тоже Виккерсу), почти равное водоизмещение (проектное нормальное «Марии» — 22 600 тонн, «Решадие» — 23 783 тонн) и одинаковую скорость (21 узел), однако существенно уступал турецкому кораблю в вооружении. Двенадцати 305-миллиметровым и двадцати 130-миллиметровым орудиям русского линкора турецкий «сверхдредноут»[8] мог противопоставить десять 343-миллиметровых и шестнадцать 152-миллиметровых орудий — «Решадие» весьма походил архитектурой и составом артиллерии на своих британских ровесников — корабли типа «Кинг Джорж V». На практике это означало превосходство в поражающей способности снарядов: английский 13,5-дюмовый снаряд весил 565,5 кг, а русский 12-дюймовый — 470 кг. Правда, за счет меньшего количества орудий вес бортового залпа главного калибра будущего турецкого линкора не столь существенно превосходил аналогичный показатель русского корабля — 5675 кг («Решадие») против 5640 кг («Императрица Мария»){75}. Но особенно опасным было то обстоятельство, что завод Виккерса обязался закончить корабль постройкой к апрелю 1913 г., то есть более чем двумя годами ранее готовности «Марии». Как не без оснований полагали в российском Морском генеральном штабе, «Турция старается получить господство в Черном море, основывая свой расчет на необорудованности русских заводов, плохой и медленной постройке судов русскими»{76}.

Схема наружного вида линейных кораблей «Решадие» и «Императрица Мария»

Через несколько месяцев после «Решадие» был заказан, на сей раз Армстронгу, второй однотипный дредноут — «Решад и Хамисс». Кроме того, имелись сведения о планах Германии передать Турции в случае войны линейный крейсер и один-два современных легких крейсера{77}. Из агентурных источников в Петербурге стало известно и о том, что турецкое морское министерство по настоянию главы британской военно-морской миссии адмирала Вильямса приступило к отбору и подготовке офицеров и команд для будущих дредноутов{78}. Однако войны с Италией, а затем с Балканским союзом истощили и без того не богатую казну султана, так что в 1912 г. Турции пришлось отказаться от второго линкора. А строительство «Решадие», прерванное с началом первой Балканской войны, было возобновлено в мае 1913 г. лишь благодаря великобританскому правительству, которое гарантировало Виккерсу покупку корабля английским адмиралтейством в случае отсутствия денег у оттоманцев.

После поражения в первой Балканской войне в Турции появилась новая, куда более скромная и реалистичная, программа военного кораблестроения — речь шла о двух 5500-тонных крейсерах, четырех эсминцах по 1000 тонн, двух подводных лодках и минном заградителе. Некоторые члены младотурецкой верхушки вновь обратили свои взоры к Германии, которая была не прочь продать два оставшихся броненосца типа «Бранденбург». Командование флота, однако, предпочитало ориентироваться на приобретение современных кораблей, и вскоре положение в черноморском регионе вновь приобрело весьма угрожающий для России характер.

В январе 1914 г. воинственные младотурки при посредстве Дрезден-Банка все же перекупили за 2 725 000 фунтов стерлингов линкор «Рио-де-Жанейро», строящийся на верфи Армстронга в Ньюкасле{79}. Корабль, получивший название «Султан Осман I», имел полные водоизмещение 27 500 тонн был оснащен главной энергетической установкой производства фирмы «Виккерс Лтд.» мощностью 34 000 л.с. (проектная скорость — 22 узла) и вооружен четырнадцатью 305-миллиметровыми и восемнадцатью 152-миллиметровыми орудиями. «Рио-де-Жанейро», заложенный в сентябре 1911 г., в январе 1913 г. был спущен на воду, однако через год проблемы политического и экономического характера заставили правительство Бразилии продать недостроенный линкор. Кстати, в борьбе за бразильский дредноут Порта одержала верх над греческим и итальянским правительствами во многом благодаря тому, что предоставило Армстронгу право строительства верфи на территории Турции и гарантировало ему дальнейшие контракты на постройку военных кораблей. Действительно, в мае 1914 г. британская фирма получила заказы на два крейсера-скаута и две подводные лодки, а два из четырех 1100-тонных эсминцев, переданных Армстрогном своим субподрядчикам, предполагалось строить в Турции. Кроме того, шесть эсминцев турки заказали во Франции, еще четыре — в Италии. «В настоящее время Россия утрачивает свое господство над Черным морем, которое переходит к Турции на несколько лет и из которого Турция не замедлит извлечь все происходящие отсюда политические и стратегические выводы», — констатировал в декабре 1913 г. морской агент в Константинополе А.Н. Щеглов{80}. Однако вопрос о том, смогла бы казна Османской империи оплатить эти корабли, так и не перешел в практическую плоскость — в августе 1914 г. контракты на постройку крейсеров, эсминцев и подводных лодок были аннулированы.