Журнал «Вокруг Света» №11 за 1974 год - Вокруг Света

В центре площади военный оркестр взрывается тушем. Начинается барилдан — традиционная монгольская борьба. Советский инженер с полным знанием дела объясняет мне, что это последний этап отборочных соревнований. Состязались сто двадцать четыре борца. В финал вышло восемь пар. На борцах — коротенькие штаны, заток шоток — жилет — чуть пониже лопаток и высокие сапоги. На головах шапки. Победитель получит высокий колпак.

Схватка длится недолго. Задача состоит в том, чтобы без ударов и толчков, умелыми захватами заставить противника коснуться земли «тремя точками тела». Собравшиеся подбадривают борцов, тренеры громко подают советы своим подопечным. Победитель схватки исполняет «танец орла»: обегает, приседая, поле битвы и взмахивает руками.

Кульминация наступает при вручении наград победителям барилдана. Первый из них подходит к Лапсану, сопровождаемый внимательными взглядами притихших зрителей. Одобрительный шепот — борец ведет себя точно в согласии с предписаниями спортивного кодекса степи: снимает жилет, кладет его себе на руки и так принимает награду — отрез материала и традиционный кусок сахара. Я слышу, как вполголоса хвалят парня заслуженные старцы, сидящие на почетных местах.

Куски сахара разносят и среди присутствующих. Это и обычай, и традиция. Замминистра, как особо почетный участник праздника, собственноручно отрезает для победителя куски зажаренного целиком барана (а это требует немалого искусства, ибо и тут традиция предписывает строгие правила). Вручив отрезанный кусок победителю, он выпивает в его честь чашку кумыса. Участники соревнований уважают монгольские обычаи. Каждый из них, прежде чем приложить чашку к устам, слегка касается ею лба, а некоторые стряхивают пару капель кумька на землю.

В пространство перед столами вступает белый конь. За ним другой. Это победители утренних скачек. У коня, который примчался к финишу первым, очень красивого, статного, почти снежно-белого, голова окутана желтым платком. У вороного, занявшего второе место, платок голубой. Всадник на белом коне в полный голос поет песню о скакуне-победителе, летящем как стрела, пронзающая степь. Один из судей несет ему жбан кумыса. Окончив песнь, всадник отпивает немного, окунает в кумыс пальцы и окропляет им коня.

Товарищ Лапсан повторяет этот жест и объявляет новое имя коня, полученное после победы. Перевести его можно примерно так: «Седой быстроногий». Лапсан желает коню, не зная старости, скакать по степи, быть всегда сильным, здоровым, вольным.

Долго еще, до глубокой ночи, слышны песни, которые ветер разносит далеко по степи.

Араты из сомона Зерег празднуют свое двадцатилетие.

Моника Варненска, польская журналистка

Перевел с польского Л. Ольгин

Дом, родимый дом?

Из запроса лейбориста, депутата парламента от Северо-Восточного Лестера, Гревилла Джаннера Министру внутренних дел Великобритании

от 7 мая 1974 года В 1972 году ушли из дому 70 000 человек. Мужчин и женщин, юношей и девушек. Только по Лондону полиция объявила цифру исчезнувших в 3815 человек, но оказалось, что сюда не были включены те, кого нашли вскоре после начала поисков. Сколько же покинувших дом на самом деле! В 1972 году—15887. Таким образом, всего по Лондону разыскивалось 19 702 человека — в пять раз больше, чем было заявлено официально. Если следовать методам регистрации, проводимым в Западном Йоркшире, то есть учитывать всех исчезнувших как таковых, то цифру по стране следует считать не меньше 150 000, если не четверть миллиона. Второй вопрос: как долго длятся поиски! По Лондону полиция нападает на след через несколько дней или даже часов. Но в некоторых случаях поиски тянутся месяцами, в течение которых семьи пропавших живут в постоянной тревоге за их судьбу. Каков же процент успеха при поисках! Удивительно высокий — 98—99%. Еще один щекотливый вопрос. Сколько из найденных вернулось домой! Никто не знает. Я запрашивал власти о возрастных данных беглецов, которые включали бы их всех — от найденных мертвыми до тех, кто просто не вернулся домой... Около 75% покинувших дом — в возрасте до 18 лет. Наибольший «пик» дают 16—18-летние.

Девчонки приехали из Дублина под вечер. Джеральдин — лет девятнадцати, худенькая, с копной темных волос, поднятых над озабоченным личиком, и Вероника — постарше, но растерянная не меньше подружки. Они приехали в Лондон — еще две капельки влились в океан бездомных и безработных, что захлестывает столицу.

И Джеральдин и Веронике не повезло. Человек, что обещал помочь им устроиться, не встретил их. В отеле, где вроде бы намечалась работа, о них никто и не слышал. Девчонки оказались в центре чужого города — ошарашенные, конечно, без денег на обратную дорогу домой, в Ирландию, или даже — на ночлег. Наконец добродушный полицейский выудил их из духоты Юстонского вокзала и проводил в «Сентралпойнт» — Центральный пункт, где можно бесплатно переночевать, перекусить и выспаться.

Здесь-то я и увидел подружек: они прихлебывали кофе, подозрительно поглядывая вокруг, — чопорные, аккуратные и очень провинциальные. Словом, совсем не такие, какими мы привыкли видеть потерявшихся, беспризорных и бездомных в Лондоне.

Весьма распространенная у нас аксиома утверждает: «Беспризорничество — это тяжкая проблема, это неприличие, это нарушение порядка, наконец!» Мы как-то привыкли к разговорам о семьях без жилья — им стыдливо сочувствуют, их положение соболезнующе обсуждают в телепередачах и газетах.

Но что мы знаем об одиночестве бездомных одиночек? На их счет, я знаю, мнение довольно единодушное: «Они ВСЕ — стары, они ВСЕ — неопрятны, они ВСЕ — пьянчужки». Но оглянитесь на улицах центрального Лондона, и эти ваши представления рухнут одно за другим. Потому что в основном бродяги вовсе не таковы. Подавляющее большинство среди них составляет молодежь. И молодежь в отчаянном положении.

Многие из нас считают верхом неприятностей «не тот» цвет обоев в спальне. И людям, погруженным в подобную «трагедию», даже в голову не приходит представить, что значит сесть на мель в столь перенасыщенном недоброжелательностью городе, как Лондон. Для бездомных — да, сейчас, именно в этот день, — единственная возможность поесть — стибрить кусок, поспать — свернуться на холодном, жестком полу в подвале, или в брошенном на снос доме, или в каком-нибудь закоулке. Если верить цифрам — сотни молодых еле-еле сводят концы с концами в нашей столице. При этом беспризорничают вовсе не одни парни, как, оказывается, думает большинство из нас, несведущих. На учете в полиции сотни девушек-наркоманок прозябают в Лондоне. А сколько ненаркоманок терпит бедствие в столице?

Да, но кто же эти люди, что бередят нашу совесть, совесть представителей «цивилизованного общества»? Кто те, что заполняют наши улицы, тревожат наш покой и требуют милосердия?

Некоторые действительно глубоко завязли в плесени «Дилли» — Пиккадилли-серкус, в порочном кругу ее унылых ночных развлечений, с героиновыми уколами и мелкими преступлениями.

Большинство же — прибывшие из провинции в поисках или работы, или свободы, или того и другого. Представьте, вы живете в атмосфере подавленного и давящего, истощенного и истощающего городка на севере. Заработать не на чем, жизнь скучна. Вы набрали «жутких» долгов (фунтов на двадцать), а отдавать нечем, «родители вас не понимают»... Удрать из дому просто необходимо — и вам прямая дорога в Лондон. Улицы столицы вымощены золотом — это застарелое убеждение все еще твердо владеет юными умами. И крах действительно неминуем, когда выясняется: улицы столицы вымощены одиночеством и отчаянием.

Вынужденные поиски независимости чаще всего оканчиваются поисками хоть какой-нибудь дружбы, попытками стать хоть кому-нибудь нужным.

Если, конечно, вы можете освободиться от притяжения Дилли. Наиболее везучие сразу находят «Сентралпойнт» — Центральный пункт.

Он расположен в сердце лондонского Сохо — камнем можно добросить с Пиккадилли-серкус — и окружен хороводом пабов, клубов, пассажей. Это подвал от разбомбленного здания церкви святой Анны, подвал, уцелевший среди груд камней под искореженным каркасом старого здания. По первому впечатлению подвал выглядит как бомбоубежище: железные койки с матрацами, рассованные в некоем подобии порядка, несколько столов и стульев, крытый пластиком прилавок в уголке, где бесплатно выдают водянистый кофе и тощие бутерброды. На одном столе — журналы и листовки, над ним бок о бок два плаката — один об интересных местах Лондона, другой — общества самаритян, на стене объявление — «Наркоманам в Центральном пункте колоться не разрешается, зарегистрированы они или нет».

Обслуживают центр двое платных сотрудников — круглые сутки — и горстка волонтеров-энтузиастов. Эти помогают с одиннадцати вечера до восьми утра. Хотя официально назначение центра — предоставлять кров и пищу молодым, у которых нет ничего, действительная его роль гораздо шире. Так, новичкам в городе могут помочь найти более-менее постоянное жилище, пройти процедуру социального страхования. Официально можно ночевать в центре три ночи подряд, но если это действительно необходимо...