Мурка стала просто Марией. Почти подлинная история внука Мурки - Галина Маркова

– И где она существует?

– Скажем, что в окружающем пространстве.

– Согласен.

– И если есть хорошие уши для её высаживания и интерес к ней, то человек «слышит» суть понятия или явления. Я, например, задаю мысленно вопрос, вижу быструю картинку, которую мне посылает «эгрегор». Как миг!

Глава 5

«Не Боги горшки обжигают»

Пословица.

– Все ожидал от тебя, но то, что у тебя такой тонкий ум, не ожидал. Поэтому и Эдик тебя боялся.

Маша долго смеялась, смеялась и смеялась, пока снова они поехали: пробка рассосалась. Ехали медленно по одной полосе. По другой стороне шли работы по строительству шоссе. Маша решила сменить тему и спрашивала про дом. Костя говорил медленно, вспоминая место, где прошло его детство:

– Дом широкий одноэтажный из красного кирпича. Стены тоже широкие. Дед еще только учился класть стены. Но кирпича было так много. Поэтому и потолки в доме высокие и баня была кирпичная, а не деревянная.

– Ты меня снова удивил. Врач приехал в Березово, и построил дом из кирпича. Он не работал врачом?

– Нет, что ты? Это было опасно: врач приехал из Москвы в глухой поселок. Зачем? От кого он бежал? Это вызвало бы интерес органов. А ему это было не нужно. Он пришел в местную больницу: поранил ногу в дороге. Ногу быстро перевязали, только и всего. Выдали прочные штаны. Там шло строительство нового корпуса из кирпича. Рабочих не хватало, ему предложили работу. Ему этого только и было нужно. Жили все во времянке. Дед стал обучаться на кладчика кирпича.

– « Не боги обжигают кирпичи»

– Ты ошиблась: « Не Боги горшки обжигают»

– Ах! Что это я. Я же переводила: «But it’s not gods who bake the pots.»» -« Не Боги горшки обжигают» правильно.

– Так был и построен этот большой дом.

– С большой тайной?

– Откуда ты это знаешь?

– От тебя веет тайной, мой милый, и раскроем мы её вместе с тобой.

– Ты еще не знаешь главного, – сказал медленно муж, и долго молчал. Затем вытащил платок, вытер глаза и только тогда произнес тихо:

– Дед взял с собой из Москвы дочку Марии. Она говорила, что дочь и его тоже. В её метриках было написано: Ольга Александровна. То есть отчество: от имени моего деда.

– Но он тогда был не дед, ведь.

– Конечно. Он взял с собой дочку. Ей было тогда восемнадцать лет.

– Дочка Мурки и твоего деда?

– Выходит, что так. Деду хватало заработка. Но деньги у него были еще из Москвы. Вещи тоже, даже большой сундук. Олю приняли санитаркой в больницу сразу. У нее было Свидетельство об окончании медицинского училища. Рабочим разрешали выписывать кирпич. Дед так и сделал. На стройке он познакомился с Раисой Петровной.

– И они стали строить дом?

– И дом и семью. Деду было пятьдесят лет, он был моложе Маши Климовой, но старше Раисы Петровны на двадцать лет. Они оба и выписывали кирпич несколько раз.

– Понятно, дед был красивый, раз его любила Маша Климова.

– Да, это так. Если наверху уцелели фотографии тех лет, то увидишь его фото. Но Раиса не могла родить от тяжелой работы на стройке.

– А Оля?

– Оля родила сына в 1956 году. Но мужа её убили неизвестные, когда она была беременна на восьмом месяце.

– Её выследили, а убили мужа?

– Нет. Никто не выслеживал санитарку в Сибири. Была драка. Вот и вся история.

– А её сын?

– Сына на себя записал дед. Иван Александрович: мой отец. В Свидетельстве о рождении Вани указана мать: Раиса Петровна. Она его и растила. Своих детей у нее не было от тяжелой работы на стройке. После она не работала: уже был сынок и хозяйство. Корову завели.

– А Оля?

– Дед хорошо зарабатывал и отправил её учиться в город на врача. Она там и замуж удачно вышла за студента из строительного института, который был раньше офицером. Его списали по здоровью и устроили учиться в институт

– А где она сейчас?

– Она и её муж: заслуженные Ветераны живут в Академгородке. Бывший офицер занимал там должность по строительству новых корпусов институтов. Она уже врачом не работала. Она моя бабушка, я к ней приезжал часто, потому что папа не мог часто бывать.

– Про папу потом расскажешь. Муж Оли знал, чья она дочь?

– Никто не знал. Раисе он тоже не говорил. Женский язык не может долго держать интересные вещи.

– А мне ты рассказал.

– Ну и что? Ты что будешь всем рассказывать, что твой муж – внук Мурки, которую боялись урки?

– Так это твоего отца усыновил бывший чекист?

– Да, и у моего отца тоже интересная история, но у мамы тоже.

– Расскажи.

– Они разлетелись, как бильярдные шары по разным странам, но были оба счастливы, хотя и неплохо жили.

– Почему тогда были счастливы, когда по разным странам, разъехались?

– Они поехали по туристической путевке в Германию. И в это время папа встретил там свою первую любовь, которая уехала от него в Ленинград, там и училась и вышла замуж. Два года назад перед встречей с папой, овдовела. И вот, в это время когда и папа был в Германии, они встретились, узнали друг друга и долго сидели вместе в холе гостинцы, и весело болтали. Она тоже поехала по туристической путевке

– А мама?

– Маме было обидно. Но на неё положил глаз местный администратор гостиницы. Пожилой русский тоже жил один три года. Он покупал маме цветы, шоколад, она от обиды и вышла за него замуж.

– Молодец!

– Не сразу. Родители подали на развод, развели быстро, потому что не было претензий, а мы с братом были уже совершено летние.

– Твоя мама сейчас живет в Германии? Как её звать?

– Валентина. Она живет в городе Хайдельберге. Он лежит в долине реки Неккара, все красиво, но она все-таки скучает по России. И тяжело болела: осложнение на легкие было тяжелое.

– От тоски даже туберкулез возникает. И как давно это было?

– Два года назад, поэтому я тогда и не мог думать о женитьбе. А моя невеста вышла замуж за моего друга. Я тебе уже говорил про это.

– Я это помню.

– А ты подумала, что я так легко оставил свою женщину.

– Было, но я тоже не из тех…

– «Под лежачий камень и вода не течет»!

– Можно и так сказать.

Маша стала смеяться своим раскатистым смехом, и Косте стало легче от воспоминаний. Он стал улыбаться. Он ехали молча, но Маша спросила про папу.

– Папа так и живет со своей первой любовью в Ленинграде. Она преподаватель в консерватории. Он научился петь, а пение продляет жизнь. Родители оставили нам маленькую двухкомнатную квартиру. Мы в ней жили вчетвером. Но мы её расширили с братом.

– Стену сломали?

– Зачем? Что-то у тебя с памятью стало…

– «Все, что было не со мной, помню…»

– Молодец. Я же говорил тебе, что мы заработали деньги и купили двухкомнатную полнометражную большую квартиру.

– Ты говорил, что купили двухкомнатную квартиру, а что вы продали прежнюю квартиру, не говорил.

– Может быть… Вы жили в городе с родителями в маленькой двухкомнатной квартире. А доме, куда мы едем, кто жил тогда?

– Жила соседка наша бывшая. Семейные обстоятельства, и ещё нужно была жить в сельской местности по состоянию здоровья она та и жила. А мы ездили на дачу туда летом. У меня там и друзья детства были тогда. Помню Колю только хорошо. Сейчас там живет её дочь Нина Петровна.

– Тебе грустно стало?

– Конечно. Хорошо там было. А ты так и не поняла моего грустного рассказа, потому что держала иероглифы перед глазами, – говорил Костя и вытирал глаза платком.

– Я их держала и все. Хотя мои глаза их хорошо запомнила, наверное.

– Вот такая история, моя Мусенька. А как Эдик тебя звал?

– Цветочком.

– Неужели? Такая страсть была у вас?

– Причем здесь страсть?

– Гм, гм,,, – Я называю «цветком страсти» то, что другие люди называют словом на букву О… там шесть букв.

– На букву О, о…, – оладьи?

– Как? Оладьи?

Он долго смеялся, потом сказал сквозь смех:

– У некоторых это может быть и оладьи, бывают…

– Не поняла причину твоего хохота, и кроссвордов не люблю.

Маша долго молчала, Костя тоже понял, почему Маша легко рассталась с первым мужем.

– Эдик тебя страстно любил, дарил цветы… и прочее, но видно не смог дать, что дал другой, у которой от него родился ребенок.

– Цветов не много я от него видала.

– Поэтому он и ушел к другой женщине, у которой был «цветок страсти».

– Не знаю такого цветка.

– Потому что долго раскрашивала иероглифы цветными карандашами, вот поэтому и не знала.

У Маши явно испортилось настроение, и она сказала почти сердито:

– « Моя твоя не понимает и все! т» Но мы, уже приехали. На окраине коттеджи высокие!

– Да, мне трудно будет найти нашу «усадьбу».

– Напомни, как звать твою бывшую соседку, что сейчас живет в нашем доме?

– «В нашем доме» – это приятно слышать. А её зовут Нина Петровна

– Спасибо.

Костя так давно не был здесь, он боялся что его « усадьба» заросла крапивой. Потому что Нина Петровна любила крапиву, варила из неё щи и сушила её на зиму от всех болезней. Он не сразу узнал поселок. Как грибы после дождя выросли коттеджи. Построили большой супермаркет и школу.