Мурка стала просто Марией. Почти подлинная история внука Мурки - Галина Маркова

– У меня всегда чудесно пахнет. Почему ты ничего не сказал, что придешь?

– Я знаю, что женщины начинают готовить, что-либо, на подобие модной лазаньи. А я люблю просто глазунью, лапшу и котлеты все отдельно.

– Отдельно от мух, как говорил президент.

– Какой?

– Неважно. Скажем, что это президент холдинга «Океан», я вижу, что ты принес вино.

– И не только вино.

– Ах, это вино? Такая дорогая марка, – говорила Маша, принимая бутылку красного вина.

– За возобновление нашего знакомства.

– А твоя бывшая жена?

– У меня не было жены. Были отношения, но из-за моей вечной занятости не длится это долго. Моя Лена уже имеет двух детей от моего приятеля, и они хорошо живут. Дай им Бог здоровья. Маша видела, что он врал, но уже ничего не хотела менять.

Костя был в восторге от салата, а огурцы в банке советовали придти ему через два дня. Он сам нарезал тонко ломтики окорока, а из кости советовал хозяйке сварить харчо к его следующему визиту

– Тогда, позвони за день, чтобы я успела сварить бульон. Понятно, что рис, лук, лавровый лист, чеснок есть всегда у хозяйки, а вот морковь не всегда бывает в холодильнике.

– Как ты хорошо знаешь про харчо?

– Даже то, что чеснок класть только после того, как суп уже снят с огня, – говорила радостно Маша и вспоминала свой сон про Костю. Ей уже хотелось его объятий, она говорила, что видела пророческий сон.

– Это ладно, а как вино? – говорил кавалер, не торопясь, он уже чувствовал настроение хозяйки и был доволен этим вечером.

– Давно не пила такого. Оно мне по вкусу, и я скоро не смогу связывать слова, так уж поговорим сейчас обо всем.

– Ты сейчас и говори, – сказал Костя. Он сел на диван, и уверенным движением привлек хозяйку к себе. Но посадил пока рядом с собой, и обнял её за плечи. Она только этого и ждала, поэтому она уже свободно положила голову на плечо Кости. И даже нисколько не была этим смущена, поскольку это было похоже на продолжение её сна прошлой ночью, и стала рассказывать этот сон Косте. Но он ее поправлял, говорил, что это не так было.

– Ты почему это говоришь? Ведь это было в моём сне.

– В твоём может и так! Но в моем сне было все иначе.

– Как?

Он стал ей рассказывать свой сон, вначале это почти, как во сне Маши. Он помнил, как Маша схватила его за руку выше локтя. Он даже проснулся от этого. Но увидел, что рука лежала на толстой книге и затекла. Он несколько раз говорил слово «затекла», « затекла.».. Постепенно его язык стал заплетаться, и он заснул прямо на диване. Маша заботливо уложила его ноги на диван, закрыла его пледом, и сама спокойно спала в своей постели, и видела продолжение сна.

Утром они пересказали друг другу свои сны. Долго смеялись и решили, что теперь им нужно спать вместе. Скоро они подали заявление в Загс. Но не стали дожидаться того, когда в их паспорта поставят штампы и Костя переехал к ней жить. Молодая женщина была так рада этому, что даже капусту брокколи заменила капустой белокочанной, тушила ее с курицей. И они ели это блюдо два дня.

А свадьбу решили справить летом на пикнике. Маша много знала про обычаи Японии, она и сказала Косте, что там маленькие квартиры. Люди не приглашают к себе домой по случаю праздника, а приглашают гостей в кафе, ресторан или на пикник. Хотя её двухкомнатная квартира, больше многих таких квартир, и уютная. Но было много книг на стеллажах. Цветов, картин, две напольные вазы. Она ничего не хотела переставлять, и все отложили до шашлыков на лоне природы.

Костя был во всем согласен с супругой. Он так теперь её и называл. Любил говорить часто в обществе: « Моя супруга купила мне новый ремень», и показывал им его. Другой раз говорил: « Моя супруга варит такой вкусный красный борщ! Такой борщ только варят на Украине!»

Ему отвечали: « Это понятно, ты ведь Семченко, ты «семечко»!. От тебя пахнет Украиной и подсолнухами. Только ты «вышиванку» не носишь!». Он уходил от ответа или переходил на разговоры про шашлыки или чебуреки. Чебуреки у Маши получались хорошо.

Её мама делала их часто, но для детей лепила меньшего размера, чем у восточных людей, чтобы не выливался бульон во время еды: дети часто ели их во время просмотра кинофильма. Мужу она дела большие: только два чебурека помещались на плоской тарелке. Но муж скоро уехал к сыну в Ленинград, к сыну от первого брака. Простились спокойно, так как чувства остыли. Маша была темненькая, как папа, а Ксения была светла, как мама.

Глава 3

У самовара я и моя Маша,

А на дворе совсем уже темно.

Как в самоваре, так кипит страсть наша.

Смеется месяц весело в окно.

Ф. Гордон. (Квятковская)

В июне была свадьба на даче у приятеля. Шашлыков было много, как и веселья. Подарили большой электрический самовар и набор чайной посуды и несколько упаковок разного сорта чая.

Гости не звали невесту Муркой, но все равно пели:

Верх держала баба – звали ее Муська,Хитрая и смелая была.Даже злые уськи – все боялись Муськи,Смелую ведь жизнь она вела.

– Ты же теперь Маша Семченко (Муська), и уже нет урчания, как у Маши Ритберга.

– Я не была Ритберг. А была Розенберг.

– Все равно корень слова —«берг» – это гора, а ты была неприступна раньше. А сейчас – семечки!

Все смеялись, а Маша даже не обижалась. «Это такие мелочи, – думала, – если начну обижаться на пустяки, то могу потерять тонкую нить настроения окружения. А это сейчас важно, потому она ясно видела перед собой цель: написать роман о Мурке. Нужно было не только собрать материал о том периоде, но и понимать, как изменяется поведение «толпы». Так в её голове стали называться знакомые, если их собиралось больше трех человек.

Кроме этого в коллективе часто находился человек с не адекватным поведением или высказываниями, которые отражали тонкости момента. На Руси таких людей просто назвали «юродивыми» Маша сходила в церковь и там спросила у священника про юродивых людей.

Тот был краток и сказал только: « Бог хочет, чтобы люди стали глупы в земных делах. И умны в небесных. Мы называем умными того, кто умеет выполнять Божью волю».

Маша медленно шла из церкви осмысливая эти слова батюшки по- своему, и поняла, что простые люди, или те, кто играет простачка, легче добиваются успеха, чем те, кто кичится своими знаниями или званиями.

Она повторяла: « Знания дают звания, а незнания – обаяние!»

По пути купила газетку с программой телевидения. Среди рекламных объявлений была реклама средств косметики. И рядом напечатали стихотворение «начинающей поэтессы». Она писала про кафе «Эль» так:

В «Эле» сидела Эльвира- простачка,Только с виду: пацанка! Парней с ума сводила,Не грудью пышной или бедрами в обтяжкуНа ней была тельняшка, и джинсы в заплатках,И волосы взлохмачены на головеОдин парнишка смелый схватил её случайноЗа волосы, чтобы поправить их,А те поднялись дружно: парик носилаКрошка и рыжие кудряшкиЛегли на плечи девушки при всех.Все думали, что девушка смутится,Но ошибались дяди, кто рядом.Девица вскочила, плясала так отважно.Что эти дяди деньги кидать ей стали:В сумку – она уже заранее, раскрыла сумку эту.Вдруг села на колени дяденьке уютно,И стала его нежно обнимать.Другой имел обиду, напомнил ей про «мать»Она, чтобы совсем не сплоховать,собрала деньги быстро, и этого хватилоОплату в универе оправдать.

Маша посмеялась, но почему- то это стихотворение стало двигать её мысли к ресторанам, где ранее имела успех Мурка. Села в автобус и доехала до остановки «Библиотека». Она зашла в библиотеку, там она была записана, и попросила большой словарь японского языка. Пока его приносили, Маша рассматривала выставку «История моды». Она долго стояла у журналов 1920 по 1930 годы. Мода этих лет удивила Машу тем, что были и короткие юбки и длинные. А если были длинные, то с разрезом до пояса. Почти выглядывали подвязки чулок.

Маша перевела глаза на более ранние журналы, где были женщины в корсетах. И поняла, как выгодно отличался образ моделей двадцатых годов: раскрепощенной женщины с короткой стрижкой. Ясно, что это была жесткая укладка локона, возможно на ночь со сладкой водой. Концы темных волос воинственно поднимались лихо вверх над ушами и никаких серег. Женщины часто держали в руках длинные сигареты в мундштуке. Это было немного вызывающе и понятно. Ленин провозгласил равенство между полами. Женщина была на равных с мужчиной.

Принесли два тома японского словаря: так много места занимали иероглифы. Не беда, что словарь был японо – английский. Английский язык для Маши был почти родным. Но служащая ехидно посмотрела на неё и ушла далеко от неё