Двойной орёл - Джеймс Твайнинг

«Собор Святого Людовика был построен в 1676 году; в ту пору государственный протокол запрещал простым солдатам использовать вход, которым пользовался король и его придворные при посещении мессы. Но решение было найдено, и довольно оригинальное: собор получился как бы двойной, с одним общим алтарем в центре; солдаты входили со двора на северной стороне, король со своей свитой попадал в него через вход с южной стороны, прямо под куполом».

Внезапно из-за колонны появился Том. Тихо подкрался сзади, схватил Дженнифер за руку и увлек за собой в тень.

— Что происходит? — злобно прошипел он ей на ухо.

— Пусти! Мне же больно! — Дженнифер пыталась вырваться, Том держал ее за руку стальной хваткой. Он оттолкнул ее, Дженнифер с трудом устояла на скользких камнях булыжной мостовой.

— Должен был понять это с самого начала. — Том шагнул к ней. — Арчи был прав. Все вы одинаковые.

— О чем ты, черт побери? — сердито воскликнула Дженнифер. За ее спиной оказался танк времен Первой мировой войны, один из постоянных здешних экспонатов.

— Только не притворяйся, что ничего не знаешь…

— Что?

— А ну-ка скажи, что он тут делает, а? — И Том сердито ткнул пальцем через плечо.

— Кто?

— Кларк. Полицейский из Лондона. Их четверо, готовы схватить меня в любую секунду, как только представится случай. Ты меня продала.

— Что? — Глаза Дженнифер изумленно расширились. — Том, послушай. — Она приблизилась к нему, на лице застыло озабоченное выражение. — Я ничего об этом не знаю, поверь. Честное слово. Видимо, это какая-то ошибка…

Том молча смотрел на нее.

— Вот что, — продолжила Дженнифер, — ты оставайся, а я пойду и разыщу Боба. Постараюсь выяснить, что происходит. Уверена, произошла путаница. Тебе совершенно не о чем беспокоиться после всего того, что ты для нас сделал. Поверь мне.

Она положила руки ему на плечи, заглянула в глаза.

Том нехотя кивнул:

— Ладно. Даю тебе десять минут. Если не вернешься через десять минут, никогда меня больше не увидишь. И не услышишь. Обещаю.

— Десять минут? Хорошо.

Путь к усыпальнице Наполеона указывали стрелки с надписями на пяти языках. Дженнифер прошла по темному коридору, вышла на вымощенную гравием площадку перед собором. Вдоль дорожки было установлено ограждение из толстых металлических прутьев; вывески на нескольких языках гласили, что доступ в эту часть архитектурного ансамбля, к усыпальнице, временно закрыт, и приносили извинения за неудобства. Дженнифер огляделась. Вокруг ни души. И тогда она перескочила через заграждение и двинулась к входу в церковь, куда вели желтоватого цвета ступени.

Она поднялась по ним и остановилась. Осмотрелась. Позади располагались сады, там тоже не было ни души, в нескольких местах работали оросительные установки, веером разбрызгивали воду на высоту в двадцать футов над газоном и кустарником, в серебристых каплях играли маленькие радуги от солнца.

Только сейчас заметила она мужчин, о которых говорил Том. Они находились по ту сторону ограждения, за садом. Да, действительно, четверо: двое сидят в машине, один — на скамье, притворяется, будто читает газету, еще один расхаживает по дорожке. Все они наблюдали за входом в церковь. Один выглядел особенно возбужденным, расстегнутый пиджак неловко сидел на высокой худой фигуре с покатыми плечами. Дженнифер отвернулась и вошла в церковь, стеклянные двери вестибюля тихо затворились за ней, отрезав от остального мира.

Здесь стояла мертвенная тишина, воздух неподвижен, свет рассеянный, приглушенный, мраморный пол и каменные стены, казалось, застыли от благоговения. Над головой высился купол собора, цветовая гамма интерьера выдержана в выразительных красных, оранжевых и синих тонах. Стены украшала роспись: фигуры апостолов — это подсказал путеводитель.

По углам четыре отдельные часовни, тусклый свет просачивался в них сквозь узкие стрельчатые окна с витражными стеклами. Зеленое, синее, желтое и, наконец, последнее — оранжевое. Маленькие островки света, они горели по углам, точно разноцветные факелы. В центре каждой часовни высилось надгробие, памятники и мемориальные доски поменьше располагались вдоль стен. Дженнифер шла и шепотом читала выбитые на них имена:

— Фош, Вобан, Бертран, Лиотей, Дюро. — Фамилии эти ей ни о чем не говорили, однако ощущалось в них нечто величественное и героическое. Уж во всяком случае, лучше, чем просто Брауни. Или Корбетт. Дженнифер озабоченно нахмурилась. Кстати, где Боб? Опаздывает, но ведь это на него не похоже…

В дальнем конце помещения огромный алтарь из черного мрамора, отделанного позолотой. За ним поблескивала стеклянная перегородка, некогда отделявшая могилу от «солдатской» половины церкви. Прямо под куполом низкая округлая мраморная балюстрада. Приблизившись к ней, Дженнифер увидела, что здесь меняют пол. Плиты вынуты, а в центре величественно покоилась на пьедестале зеленого мрамора огромная усыпальница — эдакая монолитная глыба темно-красного камня.

Дженнифер оперлась о балюстраду и глянула вниз. Пол вокруг пьедестала испещрен надписями-инкрустациями, где были перечислены все выдающиеся победы Наполеона, их окружала колоннада белого мрамора. И вдруг — ее глаза уже приспособились к царившему полумраку — она заметила в тени, отбрасываемой колонной, какой-то темный предмет.

Ботинок. Нога человека.

Дженнифер выпрямилась и бросилась к алтарю, бесшумно и быстро слетела по ступенькам на более низкий уровень. Макс, ее связной из Лондона, лежал на полу, в узком коридорчике, ведущем от ступеней к колоннаде, на рубашке расплывалось большое красное пятно. Она приоткрыла ему веко, поняла, что он мертв. Осторожно, с бешено бьющимся сердцем перешагнула через тело.

И тут же увидела Корбетта, по ту сторону колоннады. Он неподвижно ничком лежал на полу, вытянувшись во весь рост, голова в крови.

Глава 84

13.36

Дженнифер тихо вскрикнула и бросилась к Корбетту. Перевернула его, прижала палец к коронарной артерии, пытаясь прощупать пульс.

Он был жив. Слава Богу. На правой стороне лица виднелась глубокая рана.

— Сэр! Сэр, вы меня слышите? Это я, Брауни.

При звуке ее голоса веки у Корбетта дрогнули и он открыл глаза. Потом застонал и беззвучно шевельнул губами. Дженнифер склонилась к нему, чтобы разобрать, о чем он говорит.

— Монеты… Он забрал монеты.

Лежал Корбетт в маленькой нише в самом конце колоннады, ноги торчали наружу. Нишу занимала мраморная статуя Наполеона в парадном военном костюме и во всем своем императорском великолепии. У подножия статуи на куске белого мрамора была выбито «Наполеон II» и стояла маленькая ваза с живыми цветами. Дженнифер взяла из нее немного воды, намочила платок, протянула его Корбетту. Тот собрался с силами, сел, привалившись спиной к постаменту, и прижал мокрую ткань к ране, чтобы остановить кровотечение.

— Что случилось? — промолвила Дженнифер и присела напротив.

Корбетт со смущенным видом покачал головой, лицо было серо-пепельного оттенка, голос слабый. Да он почти старик, вдруг подумала Дженнифер.

— Сам толком не понимаю. Все произошло очень быстро. Пока дожидался вас, решил немного прогуляться, осмотреться. Он нанес удар сзади. Я лишь мельком видел его лицо, уже падая. Это был Ренуик.

— Ренуик? Вы уверены?

Корбетт кивнул:

— Я узнал его. — Он зашелся в кашле, все тело сотрясали спазмы.

Дженнифер терпеливо ждала, когда кончится приступ.

— А монеты?

— Были у меня в кармане. — Он похлопал по карману пиджака. — Пропали. — Голос звучал надтреснуто. — Если б Макс был рядом, этого бы не случилось. Даже в голову не пришло, что кто-то осмелится…

— Ладно, переживать о них теперь не следует. Надо вызвать врача, пусть вас осмотрят. — Дженнифер вскочила. — Правильно?

Корбетт кивнул. Она достала из сумочки мобильник, уже собралась набрать номер, но что-то ее остановило.

— Да, кстати, а Кларк почему оказался здесь?

— Кто?

Лица Корбетта она почти не видела — он прикрывал его платком, — но ощутила, что он нахмурился.

— Кларк. Коп из Лондона. Я заметила его во дворе. Это вы его вызвали? Вы ему звонили, да?

Корбетт отнял руку с платком от лица, сощурился:

— Не лезь в эти дела, Дженнифер. Они вне твоей компетенции. Приказ исходит с самого верха.

— Не лезть? Да что происходит, черт побери?

— Так будет лучше для всех нас.

— Значит, вы решили его сдать? Он помогал нам, рисковал жизнью, а вы намерены его сдать — вот так, запросто? Но он ведь ни в чем не виноват. Этот человек невиновен! — Ее глаза сверкали негодованием.

Корбетт усмехнулся:

— Невиновен? Может, он не убивал Ренуика. Вероятно, и монеты украл тоже не он. Зато за ним числится много чего. Он вор и мошенник, этот ваш Кирк, Брауни.