Проект Садовник. НАЧАЛО - МУЛ

в том, что когда мы шли сюда, Лиса засекла профессиональную слежку. Нас вели достаточно умело, для этого времени. Сразу видно, что не дилетанты. Жалко, что нельзя было определить, на какую контору они работают, и на одну ли. Уже нагулявшись и решив вернуться в гостиницу пообедать, как я, нос к носу, столкнулся со своим личным гидом. Гай извинившись, словно никогда раньше неня не видел, побежал дальше, а у меня в руке оказалась записка. В ней каллиграфическим подчерком мне очень рекомендовалось в ближайшее время посетить трактир "Три поросёнка". Конспираторы чёртовы. Ладно, не будем откладывать этот визит.

Трактирщик встретил меня с такой радостью, будто мы не виделись год, а не сегодня утром и он успел по мне соскучиться. Затем сразу пригласил меня в ВИП кабинет, где уже был накрыт шикарный стол, на две персоны. Щедрый хозяин "трёх поросят" сразу заявил что угощает, и мой отказ не принимается. А разговор о делах только после дружеского обеда. И когда только успел подготовиться? Или он меня просчитывает, на раз-два.

После того, как служанка убрала со стола опустевшую посуду, она принесла взамен два фужера, и невероятно красивый хрустальный кувшин с вином. Когда ставили его на стол, то Мишлен пытался отследить мою реакцию, на невероятное чудо для этого времени. Но был неприятно раздосадован, и в то же время кивнул своим мыслям, подтверждая сделанные для себя ранее выводы. Я отреагировал на произведение искусства, словно был поставлен на стол обыкновенный глиняный кувшин. Он точно знает кто я, решив передо мной пофорсить, и этим поступком, выдал себя передо мной с головой. Теперь и я точно знаю кто он.

— Уважаемый господин Максим, — начал трактирщик Мишлен. — Мне удалось поговорить с нужными вам людьми. Они согласны, чтобы вы оплатили все долги Тука. Завтра пойдёте прогуляться к королевскому дворцу, где к вам подойдёт полуслепой нищий и скажет: "как жаль что, у меня нет глаз, чтобы насладиться вашей неземной красотой". После отдадите ему столько денег, сколько он скажет, и долг мальчика будет погашен. Со второй вашей просьбой намного сложнее. Уважаемые люди согласны только поменять жизнь одного человека, на жизнь другого. Если это приемлемое для вас условие, то позднее они укажут вам, кто это будет. Не судите меня строго, господин шевалье Максим. Это всё, что мне удалось выторговать у них, относительно вашего подопечного. Другого решения этого вопроса никогда не будет. Это последнее их слово.

— Дорогой друг! — прокричал я, порываясь его обнять. — Да. Да. Позвольте мне вас так называть. Вы почти король, нет вы настоявший Бог. Не один смертный, не смог бы мне помочь с этим вопросом. И только Вы откликнулись на мою невыполнимую просьбу, по доброте вашей души. И каким-то чудом смогли её исполнить. Теперь я, шевалье Максим, перед вами в неоплатном долгу, и выполню все, что смогу, если это в моих силах, чтобы помочь вам.

В общем, так, мы с ним хорошо посидели в вдвоём. Вино было на самом деле отличным. Очень приличный вкус, а в остальном, для меня, как обычно, не крепче воды. Моего собутыльника, если можно так сказать об этом случае, даже немного повело, и потянуло на разговоры, но он мужик оказался крепкий, сумел себя сдержать, и не наболтать лишнего. Всё равно я его потроллил, капитально от души. Догадался ли он о том, что долг перед ним на себя повесил шевалье Максим, которого скоро не станет, а Алиса так ему нечего и не должна? Пускай завтра на свежую голову, поломает себе мозги, решая непростой для него вопрос: что я о нём знаю, а что нет. Вот будет потеха, жаль, что этого цирка, я так и не увижу. Когда распрощались, за окном стояла темень: луна была скрыта тучами, а блага цивилизации, в виде уличного освещения, до этого района города ещё не добрались. Коммунальщики явно приворовывали королевские деньги.

Когда до моей гостиницы осталось всего минут двадцать прогулочного шага, Лиса заявила, что слежка за нами активизировалась и нас стали брать в кольцо, видно собираясь провести операцию по захвату моего тела. Ну-ну. Поглядим, чем всё это для них закончиться. Спустя пять минут дорогу мне перегородили два господина в черном одеянии со шпагами в руках, пытаясь рассмотреть меня в темноте. За моей спиной возникла аналогичная пара, но вооружённая, для разнообразия, взведёнными арбалетами, направленными мне в спину. Благодаря Лисе я их обозревал отлично, а они меня еле-еле, если, конечно, не применяли спецсредств, для виденья в темноте. Один из передних супротивцев, подошёл ко мне почти вплотную, уперев остриё шпаги в правое моё плечо, и заявил:

— Господин шевалье Максим. Немедленно сдайте сейчас своё оружие и пройдёмте с нами.

— Я арестован?

— Все будет зависеть только от вас. С вами хотят побеседовать люди, которые имеют право задавать вопросы, и получать на них честные ответы. Ваше дальнейшая судьба будет зависеть от вашей искренности в этой беседе, и поторопитесь, они не привыкли ждать исполнения своих приказов.

Без сожаления отдал, местным людям в черном, свою шпагу и кинжал. Пускай, если им так хочется, сами таскают за мной эти железяки, а то они мне уже порядком надоели. Тем более, что девушке, в основном, положен только веер. В сопровождении этих молодчиков прошёл в конец улицы, где меня поджидала большая чёрная карета, запряженная четвёркой лошадей тёмной масти. Открыв дверцу транспортного средства, с окошком, занавешенным тёмной тканью, я забрался внутрь, освещенного специальными стеклянными фонарями салона. Усевшись на указанное пустующее место в карете, шевалье Максим оказался лицом к лицу с двумя господами, одним из которых был, повстречавшейся мне при въезде в город, лейтенант королевских гвардейцев. Второго, примерно пятидесятилетнего, одетого в богатый, украшенный золотым шитьём, черный наряд, я не знал. Незнакомец сразу бесцеремонно начал осматривать меня снизу, доверху, тем самым показывая сидевшему напротив него юноше, кто здесь власть. После этой демонстрации силы, я молча последовал его примеру, что их сразу насторожило. Мы так и сидели, минут пять, друг против друга, молча играя в гляделки. А чё? Мне спешить некуда. До кровавого знака моего возвращения, еще, как минимум дней десять. Посидим, поиграем.

Первым, не выдержал пятидесятилетний игрок:

— Господин шевалье Максим, вы нас не помните?

— А почему я вас, собственно, должен помнить? Нас, вроде бы, не представляли друг другу, —