Червь-4 - Антон Лагутин

слышны мужские крики и стоны. Драка быстро выматывает, тела покрываются потом. Налипает усталость и грязь. Мне нужно умыться.

И я умываюсь.

Я веду шершавыми ладонями по лицу и чувствую, как на коже остаются порезы. Они быстро заживают. Затягиваются с легким покалыванием. Как приятно…

Я снова тру. И снова терзаю кожу лица, оставляя десятки тонких порезов, словно кто-то больной исполосовал меня бритвой. Всё заживает. И оно будет так заживать бесконечно…

Мне хочется снова разодрать своё лицо на тонкие лоскуты, а потом медленно наслаждаться, когда болезненное пощипывание нахлынет волнами на мою кожу.

Опять. Опять я поднимаю руки и сквозь пальцы вижу, как Рыжая ловко уворачивается от вражеского меча. Она отразила выпад, затем крутанулась и оказалась за спиной врага. Затем она выбросила вперёд руку. Так стремительно и быстро, что не заметь я кончик лезвия, вышедший из груди противника, никогда бы и не догадался, что Осси хладнокровно убила человека. Мужчина рухнул на колени и стоял так до тех пор, пока Рыжая не выдернула меч из его спины.

Я хочу крикнуть ей, что там, совсем рядом еще один. Но Рыжей не нужна помощь. Взрослая девочка сама во всём разберётся, сама всё увидит, сама все решит.

Что случилось дальше — я не увидел! Я снова ослеп! В скулу влетело что-то твёрдое, словно камень, но не прочнее стеклянной бутылки. Моё лицо залило жидкость и ослепило. Глаза защипало. Но всё прошло так же быстро, как и началось. И как только зрение вернулось, я повернул голову в бок. Там, на полу, на залитых кровью досках лежал мужчина, которому я отрубил ногу. Он нашёл в себе силы успокоиться, вытащить из грудного ремня колбу и швырнуть мне в лицо. Когда я его увидел, в руке он сжимал еще одну колбу, последнюю…

Как я это понял?

Что-то тёплое коснулось моей ступни. Я опускаю глаза и вижу тонкую струйку крови, тянущейся от этого самого парня к моей ноге. Его культя продолжает кровоточить, высасывая жизнь из побледневшего тела. Усталость, страх, адреналин и панику с лёгкостью читаются в его биохимии крови. Он думает о последнем броске. Он верит в него. Он верит, что если снова попадёт мне в лицо — я умру.

Какая глупость. Чушь! Его мозг вот-вот лопнет от гормональной надежды.

И что наш мозг рисует нам перед смерть? Одну чушь! На смертном одре мы и герои, и победители. И вообще, мы — это самое лучшее, что могло родиться на этой планете.

Парень вдруг вскинул руку, нацелившись колбой мне в лицо. Бледное лицо исказилось от усилий, и он замер. Из его культи больше не текла кровь, рука застыла в воздухе. Может он и хочет моргнуть, но я этого не хочу.

Через эту крохотную струйку крови, что подтекла к моим ногам, я сумел проникнуть в парня. Я полностью им овладел. Поселился в голове, убрав все видимые и невидимые преграды в виде предрассудков, страхов и желаний.

Стеклянная колба выпала из его руки и разбилась об пол. Он послушно перевернулся на живот. Пока я встал на ноги и пошёл в его сторону, он начал уползать. Не от испуга. Он полз туда, куда я ему велел. Молча, вгрызаясь ногтями в доски, отталкиваясь ногой и теребя в воздухе культей. Струйка крови неразрывно связывала нас как нить. Как пуповина между матерью и ребёнком.

Мне хочеться кое-что проверить.

Рыжей достался искусный противник. И, судя по всему, они знакомы; я слышу, как он называет её по имение, а потом обрушивается на неё с новой силой. Они равны. Они оба искусно машут мечами, двигаются, повторяя движения друг друга. Равная битва, если не одно но.

Это «НО» схватило за мужика за ногу. Вцепилась в его кожаные штаны обеими руками и поползло вверх. Моё дитя взбиралось по мужчине до тех пор, пока они оба не завалились на пол.

Рыжая стояла в полном недоумении. У её ног сплелись между собой двое мужчин. Один громко вопил от страха и просил приятеля отстать от него. А этот приятель тем временем молча полз по нему, крепко хватаясь пальцами за доспех.

И вдруг всё обломалось в одну секунду.

У моих ног рухнул труп со вспоротым животом и глоткой. Дрюня хорошо постарался. Но место было выбрано неудачно. Точно не знаю, что произошло, но мою связь с моим детищем нарушили вывалившиеся кишки на нашу пуповину. Я ощутил другую кровь — мёртвую, быстро остывающую.

Крики и вопли зазвучали совсем по-другому.

Рыжая вдруг вскинула меч над головой. Она даже растерянно отступила от двух мужчин, корчившихся возле её ног. Моё дитя было отброшено двумя ногами. Грубо, прямо в грудь. И ему уже ничем не помочь. Безжизненное тело укатилось под стол у стены. Соперник Рыжей успел очухаться. Он даже собрался с силами и попытался вскочить на ноги, но ему в плечо врезалось уродливое лезвие и, вспоров кожаный доспех, опустилось до пояса.

Рыжая выдернула меч, заляпав тонкими кровавыми полосками пол и потолок, а труп мужчины в полном молчании медленно утопал в луже собственной крови.

Рыжая взглянула на меня. Я на неё.

Поняла она что случилось? Догадалась? Честно говоря, я еще и сам до конца не осознал, что произошло.

Она кивнула мне, и мы быстро вернулись в реальность.

Стены, пол и потолок усеяны кровавыми полосками и кляксами, большая часть которых затушила свечи.

Пять истерзанных трупов валялись под нашими ногами. Мучения их прекратились, рты умолкли. Прочь ушла боль. Я эту чувствовал каждый раз, когда наступал в лужу крови. Мы с Рыжей шли к Дрюне.

Огромный воин успел отхватить пару прямых ударов в свой посеревший от жидкости доспех. Левая ладонь прижата к животу, он заметно прихрамывал, но продолжал сражаться против двух искусных воинов. Точнее сказать, он продолжал от них отбиваться. Их двое — старый и молодой. Один воин, прожжённый опытом, второй — с трудом прорывает пелену трусости и неуверенно прыгает на Дрюню, когда тот только-только подставил своё уродливое лезвие меча под сокрушительный удар старика.

Выбить всю трусость в одной драке — невозможно. Тело и дух должны вместе пережить сотню ударов. Вместе встать против толпы и пройти её насквозь, ободрав со своего тела налёт трусости. Сыкливый паренёк был далёк от столь тяжких испытаний. Увидев наше стремительное приближение, его глаза инстинктивно упали на пол. Лицо искривилось от ужаса, когда юный мозг быстро сосчитал количество бездыханных тел. Сложилась страшная цифра. В одну секунду