Стражи Леса - Фантом

Конечно, "уголок" Ланиэль был интересной, и, можно даже сказать, важной частью местной системы, но далеко не единственной. Ещё минимум десяток штаб-квартир Осквернённых уродовал этот мир своим мерзким колдовством, порочащим саму суть магии.

Но обосновалась здесь не только Скверна. Наравне с ней этот мир оккупировало Витерское проклятье, порождённое порталом, и созданные им Изменённые. Они тоже обитали в местных пещерах, правда не так упирались в создание лабораторий. Здесь Витер и Скверна словно поменялись тактиками: первый брал грубой силой и количеством, вторая же побеждала за счёт изобретательных мутаций. Но преимущество было за Изменёнными, так как их было в разы больше.

Нет, у них тоже были лаборатории и кузницы, создавались подобия лазаретов, чего, кстати, не было у Осквернённых. Но в их лабораториях изучались не способы усилить себя, а кое-что иное. Ведь зачем улучшать бесконечное, по сути, пушечное мясо, если можно в один момент стать сильнее в несколько раз?

Сейчас в одной из лабораторий четырнадцать магов готовились к масштабнейшему в их жизнях ритуалу. В просторном зале, по стенам которого ползли толстые корни Великого Древа, собрались одни из самых сильных магов и колдунов, трудящихся в эльфийском мирке. На идеально ровном каменном полу были выдолблены широкие и узкие канавы, прикрытые сверху прозрачными ограничителями. Сеть пронизывала почти весь центр комнаты, переплетаясь под совершенно, казалось бы, совершенно случайными углами, но притом точно выверенными и отмеренными с маниакальной аккуратностью.

Чуть на расстоянии от стен стояли большие разноцветные накопители во много раз больше тех, что носил с собой Астерот. Это были полноценные кристаллы, закреплённые на металлических подпорках, способные вместить немало Материи. Навскидку их было штук двадцать, по три накопителя на один вид Материи, что было понятно по исходящему от их поверхностей свечению - где-то белое, где-то красное, у некоторых синее или фиолетовое, и так далее. К каждому из накопителей подходил конец одной из линий для транспортировки Материи, тем самым подключая его к сети. Но канавы были пусты: ритуал ещё не начался, значит, и Материю зазря тратить просто-напросто глупо.

На этот раз меня привлёк не Дариус и вообще не кто-либо из Осквернённых. Пожилой мужик, можно даже сказать, что старик, шёл к корню, свисавшему ровно в центре зала и скрывавшемуся под землёй. По древним преданиям именно этот корешок - ключ к сердцевине мира. Открыв для себя Первое Древо, растущее точно над тайным святилищем, облюбованным Изменёнными для ритуала, можно завладеть почти всем, что может предложить этот мир. И всё это могущество всего в нескольких шагах, осталось лишь отдать команду о начале колдовства, и сила потечёт сквозь него, открывая дорогу к новому.

Первожрец. В памяти вместе с неприятным позывом сплюнуть всплыло всего одно слово, которое будто бы осуждающе покачало головой, глядя на то, чем он стал. Раньше исписанное священными татуировками тело было обвито крепкими мускулами, а Душа, чистая и свободная как полёт молодой ласточки, была открыта каждому, кто приходил за помощью. Он желал всем только добра, а себе - новых знаний и умений. Эльфийская жизнь, как известно, в разы дольше человеческой, а Первожрец, первейший из друидов, мог прожить и того дольше.

Поначалу были вопросы: на что тратить свои кажущиеся бесконечными годы, зачем и почему ему отмерено так много? Мысли о разврате и грехе не то, что пресекались - чистая Душа не допускала самого их появления. Но когда его наконец-то посвятили в сан Первожреца, когда он доказал всем вокруг, что лучше, быстрее и способнее их, видимо, внутри что-то пошло не так. Это не было заметно, оно себя никак не проявляло - он всё так же помогал близким и даже чужим, бескорыстно жертвовал своим здоровьем для излечения других, стремился к самоопределённой цели - познать всё, насколько это возможно. Но так было не всегда.

В ходе своих исследований ему приходилось путешествовать. Богатые эльфийские земли полнились разнообразными народами, которые, пусть и не всегда с радостью, но делились с ним своими народными ритуалами, таинствами и обрядами. Он узнавал секреты их правителей, помогал в самых сокровенных и даже личных делах. Первожреца называли Мудрым, Добрым и иже с ними, но, к моему удивлению, это не дало должного результата.

Внутри него медленно расцветала гниль. Ей потребовался не год и даже не десять для того, чтобы дать первый росток. Это произошло, когда он посетил место, сейчас по иронии считающееся последним оплотом эльфов - тихий городишко, даже скорее деревеньку, уютно расположившуюся в глубине леса. Эльфы там жили мирно и спокойно, но Первожрецу начали сообщать о странностях в окрестностях деревушки, и тот, как настоящий исследователь, отправился туда.

Там с ним заговорил Он. Далёкий мир, вернее, его Хранитель, вышел на контакт с ушедшим в леса вокруг поселения друидом.

Он-то, глупый, сначала подумал, что проблема заключается в чём-то незначительном, но, увидев посиневшую траву и почувствовав остатки пространственной магии, не удержался и попытался разузнать, что здесь произошло. Всего пара часов научных изысканий, и Первожрец определил, что трава синела под воздействием какой-то потусторонней магии, исходящей из той точки пространства, в которой был пробит портал. Рискнув, он попробовал пробить его со своей стороны, а не извне, и тогда услышал в голове голос. Хранитель.

Он сулил силу, мощь, но чистая эльфийская Душа стойко выдержала испытание воли. Но его добило обещание знаний: голос из неведомого мира утверждал, что, стоит ему причаститься к потусторонней силе, как он получит доступ к накопленной там информации, и даже больше - его жизнь станет ещё длиннее, чтобы он точно смог познать как можно больше. Было лишь одно но - его Душа необратимо изменится. Но зачем ему задумываться об изменениях Души? Ему с малых лет твердили, что их Души - самые чистые из возможных, и никакое колдовство не может сломить настоящего друида, тем более Первожреца. Так что...

Он согласился.

Первожрец встряхнулся. Не время вспоминать о былых поступках - сейчас от него требовалось иное. Прикрыв глаза, он сипло вдохнул и выдохнул, и наконец-то отдал приказ:

- Начинаем.

Глава XXIX. Святыня

На границе восприятия пронёсся слабый, смутно знакомый ветерок. Он ударил в спину, и, несмотря на свою слабозаметность, чуть не сбил с ног, внезапно ставших ватными и будто чужими.

— Стойте! — Замер Астерот, предупреждающе поднял вверх ладонь. Лира