Вожди белых армий - В. Черкасов-Георгиевский

Скандальное разоблачение чекистской игры с Кутеповым, которого несколько лет контролировало ОПТУ, критическое состояние здоровья Верховного главкома Николая Николаевича и другие обстоятельства со второй половины 1927 года вновь выдвинули Врангеля потенциальным лидером антибольшевистской борьбы. Видимо, чекисты что-то узнали и о секретной «личной» организации Петра Николаевича. В этом цейтноте, когда не было времени на внедрение в окружение генерала надежного «крота», проще всего было Врангеля физически убрать. Ведь белый барон не уставал повторять:

— Мы вынесли Россию на своих знаменах…

Об этом же говорит и определенный расклад сил и ситуаций в тогдашней сети советской агентуры во Франции.

Будущего агента ИНО ОПТУ командира Корниловского полка генерала Скоблина, женатого на певице Плевицкой, чекисты начали «пасти» задолго до 1930 года, когда их обоих завербовали. В 1920-х годах оплачивалась пока не сама их работа, а согласие на сотрудничество. Так, в начале 1923 года в период берлинских концертов Плевицкой у нее появился богатый попечитель, якобы психиатр из окружения самого 3. Фрейда Макс Эйтингон. Он оплачивает счета Плевицкой, издает ее книгу, щедро отваливает в долг супругу «курского соловья» Скоблину. Макс этот был родным братом известнейшего советского чекиста Леонида Эйтингона, работавшего под прикрытием сбытчика советской пушнины в Лондоне и Берлине.

Генерал Врангель, получая информацию через свои каналы, начал Скоблина подозревать и в 1923 году отрешил его от командования корниловцами. В 1926 году Скоблин ищет встречи с Врангелем, но тот его не принимает.

Возможная грандиозная агентурная карьера белого генерала, главы ударников-корниловцев Скоблина заканчивается, не успев толком начаться. Но на Лубянке известно о том, что генерал Кутепов, бывший в 1921 году посаженным отцом на свадьбе Скоблина и Плевицкой, продолжает благоволить Скоблину, несмотря на врангелевский остракизм. В ОПТУ рождается план, что-то вроде шахматной партии, позволяющей убрать так и так вновь становящегося опасным Врангеля и вернуть Скоблина в руководство белоэмигрантским движением.

Дальше следуют четкие «ходы»: Врангель при «помощи» «брата» Юдихина «неожиданно» умирает, на его место Председателя РОВСа, как и просчитано заранее, встает генерал Кутепов, очень удобный для дальнейшей игры ОПТУ. Потом — в полном смысле не только на скоблинской свадьбе «посаженный отец» — Кутепов немедленно ходатайствует перед единственным теперь главкомом Русской армии великим князем Николаем Николаевичем о восстановлении генерала Скоблина во главе объединения Корниловского ударного полка, что и происходит в 1929 году.

Партия сыграна. Суперагент Скоблин, получивший кличку «Фермер», потом талантливейше участвует в самых громких парижских похищениях: в 1930 году — генерала Кутепова, в 1937 году — его преемника на посту председателя РОВСа генерала Миллера.

Пока все изложенное мной на этот счет — лишь версии, которые могут «ожить» после публикации ряда документов из архива ФСБ России…

Господи, сколь просто было когда-то в 1914 году ротмистру лейб-гвардии Его Императорского Величества Конного полка Петру Врангелю вести свой эскадрон на германскую картечь в его «Георгиевской» атаке! Но и 20 апреля 1928 года, за пять дней до неминуемой теперь смерти, ей назло генерал Ее Величества Белой гвардии Петр Николаевич Врангель диктовал своему бессменному секретарю Н. М. Котляревскому, дочь которого графиня М. Н. Апраксина, живущая в Брюсселе, рассказывала мне об этом осенью 1999 года.

Барон диктовал свой последний приказ, который потом будет разослан на места в изложении и за подписью генерал-лейтенанта А. П. Архангельского. Посвятил его Петр Николаевич переписке между генералом А. И. Деникиным и «Красным Офицером», публиковавшейся в газете «Возрождение», где Деникин с некой «патриотической» позиции оправдывал службу военспецов в Красной Армии.

ПРИКАЗ № 86

Брюссель

В печати в последнее время появилась переписка между Красным Офицером и генералом Деникиным и ряд статей, вызванных этой перепиской.

Главнокомандующий относится самым несочувственным образом к опубликованию этой переписки.

Прекрасно понимая, что значительная часть офицеров, находящихся в Советской России, не имела возможности, по тем или иным причинам, принять участие в «белой борьбе», Главнокомандующий не считает возможным бросить им за это упрек и отдает должное их страданиям под игом большевистской власти. Но вместе с тем Генерал Врангель находит, что сношения с представителями Армии, верно служащей власти, поработившей нашу Родину и удушающей Русский Народ, недопустимо и напоминает «братание» на фронте, которое наблюдалось в ужасные дни 1917 года.

Опубликование упомянутой переписки вредно еще и потому, что в конечном результате она может посеять в умах сомнение в значении и смысле «белой борьбы».

Главнокомандующий считает, что «белая борьба» — это единственная светлая страница на мрачном фоне Российской смуты, страница, которой участники «белой борьбы» по праву могут гордиться и признания морального значения коей обязаны требовать от всех.

Значение «белой борьбы», сохранившей честь Национальной России, никогда не умрет.

Что касается вопроса о том, кому в будущей России будет принадлежать первое место, то Генерал Врангель находит даже поднимать его недостойным.

Вопрос этот у участников «белой борьбы» никогда не возникал, и когда офицеры, не исключая и старых генералов, шли в бой с поработителями Родины с винтовкой в руках рядовыми бойцами, никто из них не думал о том, какие места они займут в будущем — их одушевляла, как одушевляет и ныне, одна мысль — об освобождении России.

Не может быть места для этого вопроса и после падения большевиков. Когда падет ненавистная власть, поработившая ныне нашу Родину, и воскреснет Национальная Россия, то для каждого будет величайшим счастьем отдать Ей все свои силы, как бы ни был скромен предоставленный каждому удел.

К этому бескорыстному служению Родине мы, по мнению Главнокомандующего, и должны теперь все готовиться.

После последней исповеди и причастия Святых Тайн генерал Врангель сказал духовнику протоиерею отцу Василию Виноградову:

— Я готов служить в освобожденной России хотя бы простым солдатом.

Умирая 25 апреля 1928 года в девятом часу утра, главком произнес:

— Боже, спаси Армию…

6 октября 1929 года из временного захоронения останки генерал-лейтенанта барона П. Н. Врангеля, как он завещал, были перенесены под своды выстроенного бывшими бойцами Белой армии православного храма во имя Святой Троицы в Белграде, где хранились 156 знамен Русской армии главкома Врангеля.

КОМАНДИРЫ-МОНАРХИСТЫ

Генерал-от-инфантерии

А. П. Кутепов

и

генерал-майор Генштаба

М. Г. Дроздовский

Следующие три главы этой книги написаны в виде двойного портрета. Двое героев каждого очерка — в чем-то схожие белые полководцы: идеей монархизма (генералы Кутепов и Дроздовский), родовой принадлежностью (казаки кубанец Шкуро и донец Мамонтов), своеобразием и «географией» борьбы (дальневосточные атаманы Семенов и Унгерн).

Очерки, подчеркивая единое в «парах» добровольческих генералов, рисуют тот или иной тип белого командира, вождя.

Поэтому рассказы о жизненном, боевом пути героев сплетаются, как бы вытекают один из другого, призваны «взаимодополнять» общий портрет.

Хронологичны очерки и тем, что вторые персонажи (Дроздовский, Мамонтов, Унгерн) скончались гораздо раньше первых (Кутепова, Шкуро, Семенова), — на взлете своих талантов. Судьбы их «визави», выживших в мясорубке Гражданской войны, показывают возможную будущность рано ушедших.

* * *

Для того, чтобы говорить о монархистах, и тем более — генералах закалки Белой гвардии, необходимо сказать о монархизме. Рассматривать же этот принцип управления государством можно только в связке с христианской верой, в России — с православным вероисповеданием. Почему? Потому что именно посредством новозаветного миропомазания при венчании на царство православных царей уничтожается сатанинское начало земной власти.

Еще в IV веке по Рождеству Христову святитель Григорий Богослов разложил формы земного правления по полочкам. Он выделил их в три основные:

1. Монархия — правление одного, содержащее веру в одного Бога.

2. Полиархия, производная от политеизма, т. е. многобожия (аристократия, в XX веке — и олигархия), — правление меньшинства или лучших.

3. Анархия (демократия), как называется у святителя власть большинства, анархически обрекающая и на атеизм.

Пользуясь современными терминами, укажем выводы свт. Григория Богослова:

1) Монархия предпочтительнее всего, так как она подражает единству Бога.