Вожди белых армий - В. Черкасов-Георгиевский

Для осуществления реформ Врангель назначил своим помощником по гражданским делам, как бы премьер-министром А. В. Кривошеина — ближайшего сподвижника П. А. Столыпина в проведении аграрной реформы. Кривошеин считал: трагедия России в том, что к землеустройству не приступили сразу после освобождения крестьян. Врангель и Кривошеин затеяли вторую волну столыпинской реформы, которая, увы, как при государе, так и в белом Крыму не успела спасти Россию от коммунизма.

Подобно Деникину, главком Врангель осуществлял военную диктатуру, чтобы свергнуть большевизм и восстановить русскую государственность. Но барон-монархист не любил говорить о «непредрешенчестве», он указывал, что освобожденный от красной заразы народ изберет себе «Хозяина», имея в виду не монарха, а форму правления вообще. Петр Николаевич заявлял:

«Для меня нет ни монархистов, ни республиканцев, а есть лишь люди знания и труда. На той же точке зрения я стою в отношении к вопросу о так называемой «ориентации». «С кем хочешь — но за Россию», — вот мой лозунг».

По-новому генерал Врангель старался подойти к проблеме «неделимости» России. При Деникине, писал он, «дрались с большевиками, дрались и с украинцами, и с Грузией, и с Азербайджаном, и лишь немного не хватило, чтобы начать драться с казаками… В итоге, провозгласив единую, великую и неделимую Россию, пришли к тому, что разъединили все антибольшевистские русские силы и разделили всю Россию на ряд враждующих между собой образований».

Врангель поддерживал идею федерации. Приступив к власти, он сразу разделался с сепаратистски настроенными генералами Донской армии, но в сентябре 1920 года главком заключит с руководителями Донского, Кубанского, Астраханского и Терского казачьих войск договор о предоставлении им автономии.

В роли «хозяина» Крыма генерал Врангель мог бы отсиживаться там, выигрывая время для проведения своих знаменательных реформ. Но инициативнейшим, порывистым смельчаком Петром Николаевичем двигало стремление распространить свою жизнеутверждающую политику на просторах русской земли. Он верил, что недовольство казачества и крестьянства советской властью обострилось и поможет ему в новом белом броске на красное чудище. Благоприятная обстановка для его попытки свалить большевизм сложилась и в связи с идущей советско-польской войной.

* * *

Его превосходительство генерал-лейтенант барон П. Н. Врангель расценивал свои шансы на успех в борьбе с большевиками как один на сто. Премьер его правительства Кривошеий тоже хорошо знал: «Одна губерния не может воевать с сорока девятью». Но прекрасным летним утром 7 июня 1920 года, в многозначительный день выхода «Приказа о земле», главком Врангель внезапно бросил свою армию в наступление!

Протестовавшим сэрам из Лондона в их же хитро-мудром стиле отписали, что Русская армия просто опередила на два дня большевиков, снова готовившихся штурмовать Крым.

1-й армейский корпус генерала Кутепова и Сводный корпус генерала Писарева ударили красным в лоб от Перекопского перешейка. В тот же момент в большевистский тыл высадился десант 2-го армейского корпуса генерала Слащова.

Начались ожесточенные бои, в итоге которых к середине июня белые взяли всю Северную Таврию.

Красные бросили против врангелевцев ударную кавалерийскую группу под командой Жлобы. Она вдвое превосходила белые части и летела на Мелитополь, чтобы отрезать Русскую армию от перешейков. Белая гвардия стала отходить, одновременно совершая маневр, хорошо освоенный махновцами, — на тачанках перекинула пехоту на фланги.

3 июля эта идея талантливейшего конного командира Врангеля прекрасно увенчалась у Большого Токмака. Корниловцы генерала Кутепова и части генерала Слащова взяли красных в мешок! Это был полный разгром: около двух тысяч пленных, захват около пятидесяти орудий, до двухсот пулеметов.

Победив в Приднепровье, в августе белые высадились в низовьях Кубани. Их окрыляло то, что 10 августа 1920 года Франция признала врангелевское Правительство Юга России de facto. Такое произошло со стороны иностранного государства по поводу белой власти на территории бывшей Российской империи — в первый (и в последний…) раз. Врангелевцы рассчитывали, что недовольные Советами кубанцы поддержат десант. Надежды были и на повстанческие отряды генерала М. А. Фостикова, скрывавшиеся в горах и кубанских плавнях.

Не оправдалось… Прибыв в захваченную Тамань, Петр Николаевич грустно проехал по ее пустым улицам с прячущимися по хатам станичниками.

После трех недель тяжелейших боев белые части эвакуировались в Крым. Был разгромлен и десантный отряд полковника Ф. Д. Назарова, высаженный в районе Таганрога, чтобы поднять донских казаков. Тем не менее, белые продолжали прочно контролировать, помимо Крыма, Северную Таврию. А их конные разъезды доходили до Синельниково и Юзовки.

Учитывая признание его правительства Францией, генерал Врангель разделил свою Русскую армию на две армии и представители главкома приступили в Польше к организации 3-й Русской армии из остатков войск Юденича и русских добровольцев на освобожденных поляками от красных территориях. С польским правительством было согласовано: эта 3-я Врангелевская армия будет действовать на правом фланге польских войск, чтобы соединиться с крымскими армиями барона.

14 сентября Петр Николаевич начал отвлекающую операцию, которую планировал завершить ударом на северо-запад для соединения с поляками или 3-й Русской армией. Тогда бы белым удалось мощно вырваться из «крымской бутылки».

Стремясь закрепить занятые позиции, Врангель приказал 5 октября 1920 года форсировать Днепр, чтобы выйти в тыл Каховской группировки большевиков. Белые эскадроны переправились на правый днепровский берег и устремились под Никополь. Здесь они отбросили и рассеяли 2-ю красную Конную армию бывшего войскового старшины (подполковника) Миронова. Но бывший казачий офицер Миронов, которого позже не случайно убьют сами большевики, был талантлив и снова собрал свою 2-ю Конную (славу которой потом украдет 1-я Конная армия бывшего унтера Буденного). Он навязал конникам Врангеля затяжной бой, потому что ни его первосортные в Красной армии эскадроны, ни конники его конкурента Буденного никогда не выдерживали прямого сабельного удара белых.

В этом бою снарядом убило великолепного командира Кубанской казачьей дивизии генерал-лейтенанта Г. Ф. Бабиева, о котором Врангель писал:

«Бабиев был одним из наиболее блестящих кавалерийских генералов на юге России. Совершенно исключительного мужества и порыва, с редким кавалерийским чутьем, отличный джигит, обожаемый офицерами и казаками… За время Великой войны и междоусобной брани, находясь постоянно в самых опасных местах, генерал Бабиев получил девятнадцать ран. Правая рука его была сведена, однако, несмотря на все ранения, его не знающий удержу порыв остался прежним».

Командовавший этой операцией у белых генерал Д. П. Драценко, из-за больших потерь, самовольно отдал приказ об отходе. Красные немедленно прорвались в Северную Таврию, угрожая отрезать главные силы Врангеля от Крыма.

В то же время роково срикошетили по «острову Крым» последствия закончившейся советско-польской войны. Поляки заключили перемирие с большевистским руководством. О подписании же предварительных условий этого мира Врангель узнал, когда уже его войска втянулись в бои за Днепром для реализации согласованного «польского варианта». Барон мрачно бросил:

— Поляки в своем двуличии остались себе верны.

Сколь исторически преуспевают в лицемерии не только сэры, а и славянские паны, продолжившие «подставлять» Россию и в конце XX века, например, чеченцам, организовавшим при Д. Дудаеве на польской территории пропагандистское антирусское гнездо…

Впрочем, кто только русские белые армии и их вождей не предавал! Чехословаки — адмирала Колчака, кавказские горцы — генерала Деникина, эстонцы — генерала Юденича, британцы — последних белых главкомов генералов Миллера и Врангеля. И вот поляки напоследок пригвоздили барона в спину. Правда, диктатор Польши с 1918 года Пилсудский и раньше как мог, старался досадить подножками Деникину, хотя тот и был наполовину поляком по своей матери Е. Ф. Вржесинской.

Закончившаяся война с Польшей позволила большевикам издать кровожадный вопль для заклания последней белой армии, все еще жертвенно сражающейся в России: «Все на Врангеля!» Они сосредоточили против врангелевцев в полтора раза больше войск, чем когда-то собирали против Деникина или воюя с поляками на Варшавском направлении.

Красной армии понадобился четырехкратный перевес в силах, чтобы выбить части Русской армии из Таврии. К началу ноября 1920 года врангелевцы отошли в Крым на Перекопские позиции, потеряв в сражениях на «материке» убитыми и ранеными около половины своего состава.