Вожди белых армий - В. Черкасов-Георгиевский

Большевики, чтобы спасти положение, к началу октября 1919 года разделили свой Южный фронт на два. Южным стал командовать Егоров, Юго-Восточным — Шорин, тоже бывший полковник. Стратегически обеспечил готовящийся отпор белым выпускник Александровского военного училища и Академии Генштаба, начальник Оперативного управления 1-й армии на Первой мировой войне, потом командир пехотного полка, бывший полковник С. С. Каменев, ставший с июля 1919 года главнокомандующим Вооруженными силами Советской Республики.

План красных имел целью прорвать деникинский фронт на стыке Добровольческой и Донской армий. Разъединив их, добровольцев отрезали от донского казачества — терялась спайка двух главных сил войск Деникина.

Реализуя задачу, красные фронты, получив мощное подкрепление, перешли в контрнаступление. 19 октября конница Буденного, значительно превосходящая числом белых кавалеристов, под Воронежем сломила эскадроны донцов генерала К. К. Мамонтова и кубанцев генерала А. К. Шкуро. 20 октября красноармейцы отбили Орел, 24-го — Воронеж; взяли Курск 18 ноября. Белая армия покатилась назад. Из Царицына Кавказская Добровольческая армия уйдет 17 января 1920 года.

В ноябре 1919 года план красных стратегов блестяще развивался. Тогда Деникин сменил командующего генерала Май-Маевского в Добровольческой армии на генерала Врангеля, включив туда конную группу генерала Мамонтова. Антон Иванович хотел выправить положение выдающимися способностями конника Врангеля. Однако все лучшие кавалерийские генералы белых перессорились, отчего Буденный, хотя и Георгиевский кавалер, но лишь бывший унтер-офицер, далеко погонит их части. А. И. Деникин в своих «Очерках Русской Смуты» так это описывает:

«Перед отъездом в армию в Таганроге генерал Врангель заявил мне, что он не потерпит присутствия в ней генералов Шкуро и Мамонтова как главных виновников расстройства конных корпусов. Генерал Шкуро находился тогда на Кубани в отпуске по болезни. Что касается Мамонтова, я предостерегал от резких мер по отношению к лицу, как бы то ни было пользующемуся на Дону большой популярностью.

По прибытии в армию генерал Врангель назначил начальником конной группы достойнейшего и доблестного кубанского генерала Улагая. И хотя отряд этот был временный и назначение его, всецело зависящее от командующего армией, не могло считаться местничеством, оно вызвало крупный инцидент. Мамонтов обиделся… Самовольно покидая корпус, не без злорадства сообщал, как полки под давлением противника панически бежали…

А между тем конница Буденного все глубже и глубже вклинивалась между добровольцами и донцами. Неудачи вызывали недовольство. Сперва робко, а вскоре и открыто некоторые стали высказывать мнение о необходимости замены старого командования новым. Кандидатом на пост Главнокомандующего был генерал барон Петр Николаевич Врангель».

Почему в белых главкомах генералу Деникину предпочтут генерала Врангеля? Это справедливо объясняет бывший деникинский, потом врангелевский боец Д. В. Лехович в своей книге:

«Врангель обладал красивой наружностью и светским блеском офицера одного из лучших полков старой императорской гвардии. Был порывист, нервен, нетерпелив, властен, резок и вместе с тем имел свойства реалиста-практика, чрезвычайно эластичного в вопросах политики. Деникин же, человек негибкий, никогда не искавший власти, к тому времени разочарованный в своих помощниках, сдержанный, скупой на слова, сохранил в себе, несмотря на все превратности судьбы, некоторые черты идеалиста-романтика, сосредоточенного на внутреннем мире своих принципов и взглядов на жизнь, увы, так резко расходившихся с действительностью.

Врангель по натуре своей был врожденным вождем и диктатором; Деникин видел в диктатуре лишь переходную фазу, неизбежную в условиях гражданской смуты. И не удивительно, что при таком взгляде на свои функции так называемая «диктатура» его имела весьма призрачный характер. В подборе подчиненных генерал Врангель, не считаясь со старшинством и с прошлой службой офицеров, отметал в сторону тех, кто ему не подходил.

Иное отношение к этому вопросу было у генерала Деникина. Он связывал себе руки лояльностью к прошлым заслугам своих соратников».

В рапорте Деникину от 22 декабря 1919 года Врангель раскритиковал политический курс и стратегию главного командования ВСЮР. Барон посчитал причинами случившихся неудач «систематическое пренебрежение… основными принципами военного искусства», «полное неустройство нашего тыла». По его мнению, вместо борьбы и уничтожения противника Деникин стремился отвоевать пространство, распыляя силы и давая красным возможность бить белые войска поодиночке.

Аристократу барону Врангелю не к лицу были в это время и потом его антиденикинские «письма-памфлеты», в копиях разошедшиеся среди офицерства, недовольного главкомом и его начштаба «социалистом» генералом Романовским. В разговорах же Врангель бросал фразы типа:

— Колчак, нами предательски оставленный, разбит.

Показательно, что в Сибири обвиняли наоборот — Колчака в предательстве Деникина. Но как бы все это ни выглядело, Врангель оказался совершенно прав, в свое время назвав «Московскую директиву» Деникина, по которой сокрушительно проиграли, «смертным приговором» белым.

Врангелевская закулиса, превращавшая офицерскую фронду в оппозицию, пахла элементарным «дворцовым заговором», и Деникин принял меры. Он освободил Врангеля от командования Добровольческой армией и поручил ему формирование новых казачьих корпусов на Кубани и Тереке.

В начале нового, 1920 года генерал Врангель отдал прощальный приказ по Добровольческой армии и уехал в Екатеринодар мобилизовывать казаков. Но там обнаружил, что такую же задачу решает по приказу Деникина и генерал Шкуро. В некотором недоумении опальный Врангель поехал в Батайск, где находился тогда штаб главкома, и получил там предписание отправиться в Новороссийск, чтобы организовать оборону города. Но вскоре генерал-губернатором Новороссийской области назначили генерала А. С. Лукомского. Генерал Врангель окончательно оказался не у дел.

Петру Николаевичу ничего не оставалось делать, как отправиться в Крым на свою дачу, как и когда-то, пережидать безвременье своей воинской судьбы, всю его жизнь то лихорадочно взмывающей, то летящей вниз с разгону. В крымском «отпуске» он оказался вместе с бесконечно преданным ему генералом Шатиловым, служившим и в последнее время начштаба Петра Николаевича.

В конце января 1920 года Врангель получил от неудачно оставившего Одессу и прибывшего в Севастополь командующего войсками Новороссийской области генерала Н. Н. Шиллинга предложение принять должность его помощника по военной части.

По этому вопросу начались тягучие переговоры со Ставкой Деникина. Сам Шиллинг, встретившись с Врангелем в Севастополе, предложил Петру Николаевичу пересдать ему командование в Крыму. Назначить генерала Врангеля на место скомпрометированного одесской эвакуацией генерала Шиллинга предлагали главкому ВСЮР многие общественные деятели, а также генерал Лукомский, тогдашний командующий Черноморским флотом вице-адмирал Д. В. Ненюков, его начштаба контр-адмирал А. Д. Бубнов, но тщетно.

Тогда генерал барон П. Н. Врангель подал в отставку. В конце февраля 1920 года генерал Деникин отдал приказ «об увольнении от службы» как Врангеля с «его» Шатиловым, так и всех, выступивших в поддержку барона-«заговорщика»: генерала Лукомского, адмиралов Ненюкова и Бубнова. Генерал Врангель оставил Крым и уплыл в Константинополь.

Отступавшие белые неудержимо катились к Новороссийску, где в марте 1920 года началась эвакуация ВСЮР в Крым. Последними из Новороссийской бухты 27 марта на миноносце «Капитан Сакен» уходили Деникин и его начштаба Романовский.

В Крыму Ставка главкома расположилась в Феодосии. Здесь 2 апреля Антон Иванович распорядился разослать приказ о выборе нового главнокомандующего, заявив:

— Мое решение бесповоротно… Я болен физически и разбит морально: армия потеряла веру в вождя, я — в армию.

Генерал Врангель в Константинополе получил от А. И. Деникина телеграмму, приглашающую его на Военный совет в Севастополе для избрания преемника главкома ВСЮР.

Петр Николаевич прибыл в Севастополь, где 3 апреля 1920 года на Военном совете был единогласно выбран новым главнокомандующим Вооруженными Силами Юга России.

4 апреля назначение генерала П. Н. Врангеля было утверждено приказом генерала А. И. Деникина, который в этот же день отплыл в Константинополь, откуда 5 апреля выедет в Англию, начиная свой эмигрантский период жизни.

Летом 1998 года я, работая над книгой «Генерал Деникин», был во Франции, где в Версале встречался с дочерью этого главнокомандующего белых Мариной Антоновной Деникиной. А в Париже я близко сошелся с настоятелем тамошнего храма Русской Православной Церкви Заграницей отцом Вениамином Жуковым, потому что являюсь прихожанином РПЦЗ в Москве и мой дядя был белым офицером.