Вожди белых армий - В. Черкасов-Георгиевский

«Он имел репутацию честного солдата, храброго, способного и обладавшего большой военной эрудицией начальника. Его имя стало особенно популярным со времени нашей смуты, когда сперва в должности начальника штаба Верховного главнокомандующего, а затем главнокомандующего Юго-Западного фронта, он независимо, смело и твердо подымал голос свой на защиту чести и достоинства родной армии и русского офицерства».

Деникин не раз слышал о Врангеле от генерала Корнилова, поэтому при их встрече разговор командующего с Петром Николаевичем сложился своеобразно. Деникин как бы начал размышлять вслух:

— Ну, как же мы вас используем? Не знаю, что вам и предложить, войск ведь у нас немного…

Действительно, белые тогда насчитывали около 35 тысяч штыков и шашек при восьмидесяти орудиях, а противостоящая им Красная Армия Северного Кавказа под командой Сорокина имела 80 тысяч штыков и шашек при ста орудиях.

Сорокалетний барон Врангель ответил:

Как вам известно, ваше превосходительство, я в 1917 году командовал кавалерийским корпусом, но еще в 1914 году был эскадронным командиром и с той поры не настолько устарел, чтобы вновь не встать во главе эскадрона.

— Ну, уж и эскадрона… Бригадиром согласны?

— Слушаю, ваше превосходительство.

Так Генерального штаба генерал-майор П. Н. Врангель стал командиром бригады в 1-й конной дивизии, а через несколько дней его перевели командующим 1-й конной дивизии Добровольческой армии. Окончательно утвердят барона на этой должности в ноябре.

Дивизию «отдали» Врангелю в виде исключения из правил: на командные должности у добровольцев всегда выдвигали «первопоходников» — участников Ледяного похода. Но на Петра Николаевича у генерала Деникина были особые виды, как пишет в своей книге «Белые против красных. Судьба генерала Антона Деникина» бывший воин Добровольческой армии, в эмиграции близкий друг семьи А. И. Деникина Д. В. Лехович:

«Деникин видел, что в условиях гражданской войны подвижность и маневр кавалерии имели первостепенное значение. Поставив целью создать мощную конницу, он искал человека, которому можно было доверить дело. Среди тех, кто служил в его армии, такого человека не имелось, а потому Антон Иванович решил испробовать вновь прибывшего генерала с репутацией талантливого и решительного кавалерийского начальника…

Услуги, которые Врангель оказал армии, оправдали ожидания. С самого начала он показал себя выдающимся кавалерийским начальником, отлично разбиравшимся в боевой обстановке, умеющим брать на себя ответственность, принимать решения на месте. Оценив в нем качества полководца — искусство маневра, порыв и энергию, генерал Деникин, всецело доверяя Врангелю, с искренней радостью продвигал его по службе. Повышения одно за другим следовали с невероятной быстротой.

Высокого роста, на голову выше толпы, худой, поджарый, с зычным голосом, Врангель импонировал войскам своей «декоративной» наружностью и манерой держаться. Он сумел подчинить себе своевольных и трудных людей вроде Покровского и Шкуро.

С ростом роли Добровольческой армии быстро росла в ней и роль барона Врангеля».

* * *

1-я конная дивизия, которую возглавил генерал Врангель, дралась на Майкопском направлении. В ней почти отсутствовали средства связи, медикаменты и перевязочные материалы, а патроны и снаряды в основном отбивали у красных. От случая к случаю Донской атаман генерал Краснов делился с деникинцами боеприпасами, разживаясь ими у немцев с захваченных теми складов еще русской императорской армии.

Против белых конников этой дивизии сражалось около 15 тысяч красных, по большей части пехотинцев, с тремя десятками орудий. У них боеприпасов имелось вдоволь, располагали даже броневиками.

Осмотревшись на месте, в районе станицы Темиргоевской, где был штаб его дивизии, Врангель отметил как боевое упорство противника, так и его бездарное общее управление войсками. Учтя все это, Петр Николаевич в течение трех недель пытался подавить красных по-разному: и угрозой обхода, и фронтальным внезапным ударом конного строя. Все же упорность в обороне, которая во многом зависела от численного перевеса красных, всегда их выручала, обрекая на бесплодность врангелевское хитроумие.

В конце сентября на помощь врангелевцам подошли дроздовцы, чтобы двинуться на Армавир. Они обрушились на красных с фронта, а Врангель обошел большевиков со своими конниками с востока.

Тем не менее, в этот день к часу дня положение остановившейся у реки Чамлык дивизии Врангеля стало критическим. Барон приказал ей отходить к переправе, артиллерии сниматься. Чтобы прикрыть отступление, он скомандовал четырем сотням корниловцев атаковать конницу красных. Сотни развернулись лавой, бросились вперед, но смешались под фланговым пулеметным огнем большевиков, покатились назад.

Генерал Врангель вскочил на коня, кинулся наперерез отходящим корниловцам, увлекая их в атаку. Часть их устремилась за бароном, он кричал и несся впереди с обнаженной саблей. Шквал винтовочного огня хлестал навстречу, но генерал в своей белой черкеске, припав к конской гриве, летел, молясь, чтобы сотни устремились вслед. Оглянулся: основная казачья лава не шла, крутилась под бешеной пальбой на месте…

За всю свою долгую фронтовую службу редко Врангель попадал под такой обстрел. Упал рядом с ним его значковый казак. Бац! — убили лошадь под офицером-ординарцем барона. Небольшая часть скакавших сзади стала отставать, но вдали, увидел Петр Николаевич, дивизионная батарея, слава Богу, уже отходила к переправе. Врангель поскакал назад к полкам, перебирающимся на другой берег.

Не повезло и воевавшей с фронта 3-й пехотной дивизии Дроздовского, она понесла тяжелые потери. Врангель потом так случившееся оценивал:

«На душе у меня было мерзко… Части за мной не пошли. Значит, они не были еще в руках, отсутствовала еще та необходимая духовная спайка между начальником и подчиненными, без которой не может быть успеха».

Барон имел в виду ту, так сказать, психологию боевого родства, которую он ощутил у другой реки — Збручь, когда пил чай «вприкуску» с «горяченьким» осколком.

Героем этих боев, где не повезло Врангелю и Дроздовскому, стал фронтовой сосед Петра Николаевича генерал Покровский: благодаря напору его дивизии красные все же откатились, в том числе и перед частями врангелевской дивизии. Все это было преддверием целой полосы удач белых в октябре-ноябре 1918 года, что также отметил в мемуарах Врангель:

«Начинается победоносное наступление наше, закончившееся полным поражением противника и очищением всего Северного Кавказа».

Город Армавир был взят конниками Врангеля и частями генерала Б. И. Казановича 26 октября. Они захватили три тысячи пленных и массу пулеметов. Петр Николаевич торжествовал:

«Чувство победы, упоение успехом мгновенно родило доверие к начальнику, создало ту духовную связь, которая составляет мощь армии. С этого дня я овладел моими частями, и отныне дивизия не знала поражений».

Армавирских пленных Врангель решил влить в свою дивизию, веря: русский солдат, хотя и повоевавший за красных, основой своей «белее» — потому что Святая Русь, а не «классовая борьба» лежит в истоках нашего национального характера. Чтобы и духа не осталось смутьянского, барон приказал расстрелять всех комиссаров и командиров захваченных красноармейцев. Солдатам же было выдано оружие, они встали в ряды пластунского батальона. Потом он развернется в стрелковый полк и прославится вместе с генералом Врангелем.

К середине ноября Ставрополь был окружен врангелевцами. Красные попытались прорваться на север. Врангель мгновенно воспользовался тем, что их ударные части оторвались от основной массы. Атаковал с тыла, потом развернул свои полки и ринулся на город! Большевистские части бежали в северо-восточные степи, белая конница сидела у них на плечах, захватывая пленных и огромные обозы. Ставрополь был взят 15 ноября.

П. Н. Врангель получил под свою команду 1-й конный корпус, куда вошла 1 — я конная дивизия и 2-я Кубанская генерала С. Г. Улагая. Врангелевскому корпусу приказали преследовать Таманскую красную армию.

В этой погоне белые части слишком вырвались вперед, их могли отрезать: разведка перехватила красного вестового с приказом об общем контрнаступлении. Врангель быстро сориентировался, 1-й конный корпус, получив все запасы патронов, встал на своей позиции насмерть. А барон вместе с Кубанской дивизией за несколько часов до намеченной красными фронтальной атаки ринулся на большевиков!

Советское войско бежало, Врангель же беспокоился и о других красных, наседающих по соседству на части генерала Казановича. Барон бросает свою конницу туда в южном направлении, молниеносный маневр и атака — новая победа! Взяли две тысячи пленных, сорок пулеметов, семь орудий, добротные обозы. За все эти бои П. Н. Врангель 5 декабря был произведен в генерал-лейтенанты.