Она его (СИ) - Белая Чарли

- Ладно, засчитано! - кивнул я, а затем более миролюбивым тоном добавил-Как вы наверное уже успели догадаться, между мной и вашей дочерью есть много недосказанного. Мне нужно увидеться с нею-после короткой паузы добавил - Это нужно нам обоим!

Юлия Владимировна посмотрела на меня с легкой грустью в глазах.

- Боюсь, что теперь это нужно только вам!

- Что вы имеете в виду?

- Моя дочь не хочет видеть вас. Я не знаю, что между вами произошло! Не хотела ничего выяснять, боясь лишний раз заставлять ее нервничать. По этой же причине не позволю вам беспокоить Каролину! Кроме того, она взяла с меня обещание, что я не позволю вам войти в ее палату! Если вы ее любите, а мне кажется, что это так, просто оставьте ее в покое! Уйдите из ее жизни! Она не хочет, чтобы вы были там!

Последние слова, сказанные матерью Каролины, заставили меня застыть на месте. Какое-то горькое, непонятное мне чувство зародилось в душе и начало разрастаться. В памяти всплыли слова Каролины, которые она сказала мне перед тем, как покинуть мой кабинет: «Я никогда тебя не прощу!» Ее глаза в тот момент блестели от слез, обиды и ущемленного достоинства.

Я столько раз потакал своей гордыне, не замечая, что в тоже время безжалостно растаптывал ее душу. Тем не менее, она каждый раз жертвовала своей гордостью ради того, чтобы дать нам возможность быть счастливыми. Но всему есть предел. Ее терпению он тоже наступил. И теперь я безумно, мучительно боялся того, что собственными руками убил ее любовь ко мне.

- Но я не могу оставить ее! Это выше моих сил! - я покачал головой, слишком потрясенный услышанным и тем, какие мысли мною овладели после этого.

Да, я любил Каролину настолько, чтобы сейчас развернуться и уйти, чтобы дать ей возможность окончательно поправиться. Я не буду больше беспокоить ее своими визитами. Но в то же время, я любил ее слишком сильно, чтобы опустить. Мне просто нужно, чтобы она была рядом, даже если она уже ничего не чувствует ко мне.

Вкус горечи во рту, щемящая боль в области сердца. Я шел прочь от палаты Каролины, чувствуя на себе взгляд ее матери. Минуя поворот, ощутил нехватку воздуха. Я расстегнул ворот рубашки, делая глубокие вдохи.

- Мужчина, вам плохо? - участливо поинтересовалась проходившая мимо женщина в белом халате. Она коснулась рукой моего плеча, вглядываясь в мое лицо.

Я бросил на нее короткий взгляд и отрицательно покачал головой. Я на здоровье никогда не жаловался, и эта неожиданная слабость сбила меня с толку и заставила почувствовать себя стариком. Я решил, что мне стоит несколько дней позволить себе передохнуть. С тех пор, как Каролина попала в аварию, я не спал нормально практически ни единого дня. Видимо сказала усталость и организм дал сбой.

Я решил оставить Каролину в покое на несколько дней. Планировал дать ей возможность поправляться в спокойной обстановке неделю, после чего вновь прийти к ней. Но меня хватило на четыре дня. На пятый, ноги сами понесли к клинике, а затем к палате Каролины.

К моему удивлению, дверь в ее палату была настежь открыта. Я осторожно вошел внутрь, ожидая наконец увидеть любимое лицо девушки. Но Каролины не было. Более того, санитарка уже перестилала постельное белье на ее кровати.

- А где же пациентка из этой палаты? Разве ее уже выписали? - удивился я, ведь до полного выздоровления Каролине было еще далеко. Ко мне подкралось неприятное предчувствие.

- По просьбе пациентки ее перевели в другую клинику! - деловито объяснила женщина, продолжая выполнять свои обязанности.

- В другую? В какую именно?

- Этой информацией не владею! Поинтересуйтесь у Семена Павловича, врача, который ее лечил, пока она находилась здесь.

Я пулей вылетел из кабинета, запоздало сообразив, что не поблагодарил женщину за ответы! А в прочем, к черту вежливость! Сейчас главное-узнать, в какую клинику отправилась девушка. Мне удалось поговорить с Семеном Павловичем спустя полчаса. Пришлось терпеливо дожидаться в коридоре клиники, когда врач вернется с планерки. К тому моменту, когда врач наконец появился, я думал, что сойду с ума от ожидания. Но к моему величайшему неудовольствию, ожидание оказалось напрасным, так как врач сам не знал, в какую из клиник направилась пациентка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Простите, но я не знаю где сейчас девушка. Пациентка отказалась от госпитализации, а наша клиника-не тюрьма, чтобы удерживать ее здесь насильно. Единственное, мне удалось взять обещание, что девочка обязательно обратиться в другое медицинское учреждение, раз уж ее по каким-то причинам не устроило наше.

- Единственный недостаток вашей клиники заключается в том, что здесь бываю я-горько усмехнулся я, не замечая удивленный взгляд Семена Павловича. Я начинал догадываться, что Каролину прекратила лечение здесь из-за того, что я настойчиво пытался увидеться с ней.

- Ладно, и на том спасибо! Но…скажите, возможно она просила что-то мне передать?

- Нет! Вам ничего не просили передать! - сочувственно произнес врач-Простите, мне нужно к пациентам!

Я занялся поисками Каролины. Первым делом, позвонил на ее мобильный номер, который, ожидаемо, был вне зоны досягаемости. Затем едва не довел до обморока Наташу, заподозрив ее в том, что она намеренно не хочет мне называть новое место положение Каролины. Я угрозами и лестью пытался выведать нужную мне информацию, но в итоге был вынужден признать, что Наташа действительно ничего не знает. Понимание того, что Каролина настолько не желает меня знать, что даже сочла нужным сменить клинику, буквально выворачивало меня наизнанку.

Я решил доверить поиски девушки профессионалам. Я каждый день рвал и метал, когда мои люди присылали мне отчет о проделанной работе и мне становилось ясно, что поиски не продвинулись ни на йоту.

Наконец, спустя неделю выяснилось, что девушка находилась в одной из частных клиник, которая находилась за пределами города. Она проходила лечение там инкогнито, поэтому поиски заняли больше времени, чем я ожидал. Когда я прибыл туда и потребовал проводить меня в палату к Каролине, выяснилось, что ее там уже нет. Она пробыла в учреждении всего неделю, а вчера вечером в срочном порядке покинула клинику. Каролина будто знала, что мне удалось ее отыскать и поспешила снова пуститься с бега.

- Твою ж мать! - выругался я, не обращая внимания на испуганные лица двух медсестер и врача, которые в течение недели наблюдали за девушкой. Внутри меня клокотала ярость, досада и боль. Хотелось к чертям разнести все вокруг, чтобы наконец освободиться от сжирающих меня эмоций. Я попытался взять себя в руки, потому что поиски Каролины нужно продолжать, и будет лучше, если я буду делать это в холодном рассудке и здравом уме.

- Скажите хотя бы, в каком состоянии она покидала клинику? - тяжело выдохнув, поинтересовался я - Стало ли ей лучше, в сравнении с тем, в каком состоянии она к вам прибыла?

- Да, несомненно! В этом можете не сомневаться! - заверил меня врач и я, коротко кивнув, покинул клинику.

Я занялся поисками Каролины еще более тщательно. Привлек к этому все свои ресурсы, связи, тратил любые деньги. Но она вместе со своей матерью словно исчезли. Их нигде не было, никто их больше не видел, ничего о них не слышал. Прошло около двух месяцев бесплодных поисков, а результат был ровно таким же, как в самом их начале. Единственное, что мне хоть как-то помогало не сойти с ума-это моя работа. Но если раньше я занимался своими делами ради удовольствия, то сейчас ради того, чтобы сохранить рассудок.

У меня в голове не укладывалось, куда могли подеваться две слабые женщины. И самое главное, как им удалось исчезнуть, не оставив за собой ни единого следа. Сама собой напрашивалась мысль, что здесь не обошлось без кого-то достаточно обеспеченного и влиятельного, который помог Каролине настолько хорошо от меня скрыться, что даже лучшие из лучших сбились с ног в ее поисках. Мои люди еще три месяца искали Каролину. Они обшарили вдоль и поперек всю страну, даже самую глухую деревушку. Ни одной зацепки. Уже не было никакого смысла гонять туда-сюда людей. В конце концов я прекратил поиски. А после этого я в полной мере ощутил, что чувствует человек, потерявший смысл в жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})