Юрист - Джон Гришэм

– Да. А у тебя есть сомнения?

– А вы доверили бы им собственную жизнь?

– Да. Без всяких оговорок.

– Предлагаю следующий сценарий: в стране насчитывается по крайней мере восемнадцать контор, во всяком случае на бумаге, которые так или иначе связаны со сбором и обработкой информации. Наверняка есть еще несколько, только мы о них не подозреваем. Что, если Бенни работает на одну из них? Допустим, его задание сводится к тому, чтобы лишний раз проверить надежность обеспечения охраны секретных технологий. А вдруг ваши компьютеры не могут опознать его потому, что и не должны этого делать?

– Сценарий для водевиля, Кайл. Безжалостный оперативник, работающий на американское правительство, шпионит за американской юридической фирмой и убивает американских граждан? Брось, это даже не смешно.

– Мне не до смеха. Но когда мишенью становлюсь я сам, это несколько активизирует игру воображения.

– Спокойнее, Кайл. Другого выхода у тебя нет.

– У меня нет никакого выхода.

– Есть, есть. Только не нужно пороть горячку. Шаг за шагом, без паники.

– Я не паниковал целых девять месяцев. Сейчас, наверное, уже пора.

– Нет! Держи себя в руках. Мы должны доверять этим людям.

– Завтра я вам позвоню.

Подхватив плащ, Кайл вышел из кабинета.

Глава 36

Небольшая «Сессна-182» принадлежала удалившемуся на покой врачу, который поднимался в небо только в ясную солнечную погоду и никогда – по ночам. С Джоном Макэвоем старый доктор был знаком более сорока лет и много раз доставлял его по воздуху в различные городки штата, куда того призывали неотложные дела клиентов. Эти маленькие путешествия дарили радость обоим; временами Джон надевал наушники и брал в руки штурвал, наслаждаясь ощущением полета. Друзья вечно препирались по поводу компенсации расходов: Макэвой-старший всегда хотел заплатить больше, чем доктор потратил на горючее, а тот настаивал на чисто символической сумме – нисколько не нуждаясь в деньгах, он считал полеты своим хобби. На этот раз оба довольно быстро пришли к согласию: сумма в двести пятьдесят долларов и тому и другому показалась вполне разумной. Ранним утром вторника «сессна» пробежала по взлетной полосе аэродрома в окрестностях Йорка и взмыла в безоблачное небо. Семьдесят одну минуту спустя самолет приземлился в Скрэнтоне, Джон Макэвой взял напрокат машину, а доктор вновь поднялся в воздух, чтобы забросить сына в Уильямспорт.

Юридическая контора Мишлен Читс располагалась на втором этаже старинного здания, что стояло на Спрюс-стрит в центре Скрэнтона. Секретарша встретила посетителя, который вошел в контору ровно в девять утра, с вежливым равнодушием. Джон Макэвой никогда не видел мисс Читс, даже не слышал о ней. Для штата, где насчитывалось более шестидесяти тысяч юристов, в этом не было ничего необычного. Знакомый юрист из Скрэнтона рассказал Макэвою-старшему, что Мишлен возглавляет крошечную фирму с персоналом, состоящим исключительно из женщин: пара сотрудниц, две девушки у ксероксов, три секретарши и одна – на полставки – помощница. В сильной половине человечества фирма не нуждалась. Мисс Читс выбрала себе достаточно узкую специализацию: разводы, дела по опеке, сексуальные домогательства, дискриминация при приеме на работу, – и все это касалось только прекрасного пола. Бизнес процветал, репутация главы фирмы была незыблемей. Мишлен яростно отстаивала интересы клиенток, умело вела переговоры и с редкой для дамы уверенностью держалась в зале суда. При этом, по словам знакомого Джона, мисс Читс нисколько не походила на старую деву.

Тут он был совершенно прав. Когда Макэвой-старший вошел в кабинет, Мишлен стояла у окна: черная кожаная, не слишком короткая юбка, темно-лиловый, обтягивающий высокую грудь, тонкий свитер и того же цвета туфли на такой платформе, что оставалось загадкой, как она умудряется сохранять равновесие. Согласно полученной Джоном информации, Мишлен перешагнула четвертый десяток и отправила в свободное плавание двух мужей. Пожилого джентльмена несколько покоробил избыток украшений и косметики, но, в конце концов, он прибыл вовсе не для того, чтобы оценивать вкусы Мишлен Читс.

Сам Макэвой был одет в скучную тройку из серой шерсти с красным галстуком, который никто не смог бы запомнить.

Они уселись за изящным круглым столиком в комнате рядом с кабинетом. Мишлен попросила секретаршу принести кофе. Минут пять речь шла о коллегах, звучали имена юристов из Филадельфии и Эйри. Когда на столе появились чашечки с кофе, а дверь была плотно прикрыта, мисс Читс предложила:

– Что ж, к делу.

– С удовольствием, – бодро отозвался Макэвой-старший. – Да, зовите меня Джон.

– А я – Микки. Не уверена, что это верная форма от Мишлен, но все зовут меня так уже долгие годы.

– Микки значит Микки. – До настоящего момента мисс Читс прямо-таки лучилась очарованием и гостеприимством, однако Джон сразу понял, что за ее обезоруживающей улыбкой скрывается холодный и расчетливый педантизм. – Кто начнет – вы или я?

– Вы. Это вы мне позвонили. Если уж приехали сюда, вам наверняка есть что сказать.

– Отлично. Моим клиентом является мой сын. Это, конечно, не лучший из возможных раскладов, но другого не предвидится. Он работает в крупной фирме в Нью-Йорке. Выпускник юридической школы Йельского университета, куда поступил по окончании колледжа в Дьюкесне. Подробности скандала о гипотетическом изнасиловании вам, думаю, известны.

– В мельчайших деталях. Илейн Кенан работает у меня на полставки, кроме того, мы подруги. Со временем она тоже надеется поступить в юридическую школу.

– Искренне желаю ей успеха. Как вы знаете, полиция Питсбурга закрыла дело, едва успев открыть его. Откровенно говоря, сам я услышал о нем только на днях. – Отметив отразившееся на лице Мишлен искреннее удивление, Джон продолжил: – В то время Кайл ни словом не обмолвился о произошедшем. А позже, когда он хотел обо всем рассказать, следствие прекратили. Скрытность сына чрезвычайно огорчила меня, ведь мы всегда были с ним очень близки, но дело не в этом. Если не ошибаюсь, вы и мисс Кенан несколько недель назад виделись здесь, в Скрэнтоне, с Джоем Бернардо, и встреча, по мнению Джоя, прошла не совсем гладко. Мне известно также, что в контакт с вашей клиенткой входил и Бакстер Тейт, которого убили по дороге сюда, когда он намеревался переговорить с мисс Кенан еще раз.

– Все это так.

– Значит, они и в самом деле собирались встретиться?

– Да.

– Тогда, Микки, выходит, что имевший место пять с половиной лет назад эпизод до сих пор не забыт. Мой клиент хотел бы разрешить эту проблему раз и навсегда. Над молодыми людьми нависла мрачная тень, и я приехал с целью изучить способы избавиться от нее. Сейчас я представляю только интересы сына, но о моем визите к вам не подозревает даже он. Тейты вообще не в курсе тех событий, а нынешнее состояние членов этой семьи вы можете легко представить. Джой Бернардо ждет появления первенца и готовится вступить в брак. Алан Строк, насколько мне известно, напрочь выбросил тот неприятный инцидент из головы.

Микки внимательно слушала, мягко постукивая пальцами по столу. Почти каждый украшало кольцо, с запястий свисали недорогие браслеты. Неподвижными оставались только темные зрачки миндалевидных глаз.

– Уверена, что какие-то соображения у вас уже есть, – сказала она.

– Я не знаю, чего хочет ваша клиентка. Может быть, мисс Кенан спит и видит, как трое оставшихся в живых парней признают себя виновными в изнасиловании и отправляются за решетку. Может, ей не терпится услышать извинения. Может, она рассчитывает на денежную компенсацию. Вот тут вы могли бы мне помочь.

Облизнув ярко накрашенные губы, Мишлен Читс чуть слышно звякнула браслетами.

– Я знакома с Илейн Кенан без малого два года. Все это время ей не дает покоя прошлое. Она не очень крепкого здоровья, крайне впечатлительна и иногда погружается в тяжелую депрессию. Уже год как Илейн избегает спиртного, хотя демоны былой зависимости все еще преследуют ее. Мне она почти как родная дочь. Она с первого дня утверждает, что ее изнасиловали, и я верю бедной девочке. По ее глубокому убеждению, семейство Тейт, воспользовавшись своими связями, оказало давление на полицию, чтобы закрыть дело.

Джон покачал головой:

– Это не так. Ни один из четырех парней ни слова не сказал родителям.

– Может быть, однако наверняка мы этого не знаем. Как бы там ни было, тот эпизод стал причиной многих проблем Илейн Кенан. Она была жизнерадостной, веселой девушкой, которая любила учебу и строила грандиозные планы на будущее. После того случая она потеряла веру в собственные силы, превратилась чуть ли не в растение.

– А вы видели оценки, которые ставили Илейн преподаватели Дьюкесны?

– Нет.