Малиновка поёт лишь о любви... (СИ) - Лакомка Ната

- Хотел нанять самого дорогого адвоката, - говорил он, - но Рик уперся – упрямец проклятый! Желает, чтобы его защищал слуга, секретарь…

- Адалмер? – спросила Дьюлла с бьющимся сердцем.

- Да, этот мальчишка, - ответил Вальдетюр досадливо. – Но что он может?! Мой брат сам роет себе могилу. Если бы только он сказал, где был ночью, только он молчит! А ведь это так упростило бы дело…

- Наверное, у сэра Босвела есть причины молчать. Можно ли его повидать?

- Членам семьи разрешаются посещения, а вы – официально моя невеста. Даже разрешения не надо. Я хочу сейчас навестить брата. Пойдете со мной?

Но Дьюлла отговорилась какими-то несуществующими делами. Иметь Вальдетюра в свидетелях при разговоре с Риком – это совсем не нужно. Она с каким-то равнодушием отметила, что он и правда привязан к младшему брату. Но как изменятся его чувства, узнай он, что уродливый брат обошел его, забрав любовь невесты? Что значит родная кровь, когда уязвлено самолюбие, когда клокочет ревность и точит зависть? Слишком хорошо все это показала Стелла-Гертруда. Получить еще одного врага? Нет, это навредит Рику.

Она чувствовала себя совсем больной. Фрейлины хлопотали вокруг, предлагая то позвать лекаря, то устроить прогулку, то помолиться для душевного успокоения, но Дьюллу раздражали их болтовня и суета. Чтобы остаться наедине со своими мыслями, она выбрала прогулку и велела сопровождающим идти поодаль. Она долго бродила по саду, снова и снова вспоминая происшедшее прошлой ночи, словно расставляя по клеткам шахматные фигуры. Она убежала от Клодвина… Рик зашел в его дом и вышел… его видели слуги… а потом наступает ночь, и кто-то убивает Клодвина, но этого кого-то не видят. Почему?

Ей пришлось остановиться, пропуская старшую принцессу, которой тоже вздумалось прогуляться. В толпе фрейлин Стеллы-Гертруды Дьюлла заметила Ровену. Проходя мимо, девушка опустила голову, как будто искала рассыпанные иголки.

Дьюлла проводила фрейлину взглядом.

Ровена ждала ее возле дома Клодвина, а она совсем про нее забыла. Нехорошо. Но говорить с ней в присутствии старшей принцессы Дьюлле не хотелось. Она встретила Ровену два часа спустя, подкараулив, когда фрейлина несла поднос с фруктами, и была одна.

Увидев Дьюллу, Ровена ахнула и остановилась. Румянец сбежал с ее лица, как по волшебству, словно вместо Дьюллы она увидела дракона из рыцарских баллад.

- Вы не сердитесь на меня? – спросила Дьюлла мягко. – Обстоятельства были таковы, что я вынуждена была вас оставить. Но вы же слышали, что произошло?

- Ваша светлость может быть спокойна, - ответила Ровена глухо, опуская глаза. – Я никому ничего не скажу.

- Почему вы так говорите? – Дьюлла посмотрела ей в лицо. – Вы думаете, это я или Рик убили Клодвина? Но вы же знаете, что мы не способны на такое ужасное преступление.

Ровена молчала, и Дьюлла дружески пожала ей руку:

- Просто не сердитесь на меня. Но тогда произошло слишком многое, с моей стороны было непростительно…

- Я знаю, что сэр Босвел никого не убивал, - сказала вдруг Ровена, и ее замкнутое лицо приобрело усталое выражение. Как будто вместо молодой девушки перед Дьюллой вдруг появилась женщина, умудренная годами, и для которой груз прожитых лет стал непосильным. – Но не расспрашивайте меня ни о чем. И сами… не говорите об этом. Никому, никогда.

Она поклонилась и торопливо ушла, оставив Дьюллу в недоумении.

В этот же день Дьюлла пришла к Рику. Пришла одна, взяв в сопровождение всего лишь одну фрейлину и оставив на улице, у ворот тюрьмы.

Дьюллу проводили узкими сырыми коридорами, и она ужаснулась, представив, каково здесь узникам.

Рик сидел в отдельной камере – достаточно просторной, чтобы можно было ходить в полный рост, и даже с тремя окнами – под самым потолком, узкими, что не просунуть руку, но все же окнами. Увидев Дьюллу, он бросился к решетке.

- Зачем пришла? – упрекнул он ее, когда стражник, получив тайком золотой, оставил их одних.

- Ты не рад меня видеть? – попыталась пошутить Дьюлла, хотя губы ее дрожали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Рад, - он просунул руку между металлическими прутьями, чтобы прикоснуться к девушке. – Ты стала еще красивее.

- Сейчас не обо мне речь… - Дьюлла рассказала ему об отце и о визите к принцессе. – Она чудовище, самое настоящее чудовище. Она намерена молчать, и говорит, что если я буду свидетельствовать о твоей невиновности, мне никто не поверит.

- Она права. Кто поверит влюбленной женщине? – сказал Рик и усмехнулся. – Поэтому не совершай безумств, очень прошу. Ты потеряешь все – честь, имя, возможно и любовь отца.

- Считаешь, для меня все это важнее твоей жизни? – спросила Дьюлла тихо.

- Все равно не поможет, и жертва будет напрасной. Не надо напрасных жертв.

- Если бы заставить Стеллу-Гертруду заговорить…

- Скорее, заговорит камень. А принцесса показала свое истинное лицо – она мстит мне. Самолюбие не прощает измен. Благодарю, что забрала у нее кольцо матери. Сохрани его у себя. Но мне страшно, что она ненавидит и тебя…

- Почему? Что она может мне сделать?

- Сейчас я думаю… нет, я уверен, что принцесса была в доме Клодвина, когда ты туда приходила, - сказал Рик задумчиво. - Мне показалось, я видел ее в конце коридора, но сначала подумал, что показалось, что это одна из служанок - что бы делать принцессе в доме на окраине? А потом вспомнил запах камелий, это ее любимые духи.

- Наверное, хотела насладиться моим позором, мерзкая. Возможно, надо попытаться разговорить ее дам… Ровена! – Дьюлла вцепилась в прутья решетки, разделявшие ее и Рика. – Ровена все видела! Она видела принцессу, я уверена! Поэтому она и говорила, чтобы я молчала, и боится говорить сама. Я постараюсь убедить ее…

- Не делай этого, - предостерег Рик. – Это опасно.

- Да о чем ты?

- Скорее всего, Клодвин был убит по приказу принцессы. И, возможно, именно по приказу принцессы или ее родственников со стороны матери убийцы искали тебя в Вальшире. Раз мой отец узнал, где ты, могли вызнать и другие. Он спас тебя, спрятав в Своне, но мы были неосторожны – вернулись, да еще и расспрашивали всех открыто – куда пропала матушка Зайчиха. Если это так, и если по приказу ее высочества убили Клодвина, потому что он не справился и слишком много знал, то что она может сделать с моей маленькой пташкой?

- Ты думаешь совсем о другом, - сказала Дьюлла, глядя на него пристально. – Думаешь… принцесса сама убила Клодвина?!

Он приложил палец к ее губам и повторил слова леди Ровены:

- Не говори об этом никому, никогда. Это  очень опасно, а я не смогу тебя защитить. Выполни мою просьбу, - Рик взял руку Дьюллы, поглаживая ладонь. – Только не кричи и не возмущайся, а реши все хладнокровно. Ты ведь умная, ты все поймешь.

- О чем ты? – прошептала Дьюлла, испугавшись еще больше, чем когда он заговорил о Стелле-Гертруде, как об убийце.

- Выходи замуж за Вальдетюра. Он хоть и болван, но преданный и честный. И уезжайте в Свон, подальше от этого змеиного гнезда.

- Ты опять становишься жестоким, а ведь говорил, что никому не отдашь меня, - произнесла Дьюлла. – Приговор еще не вынесен. Зачем отчаиваться так рано!

Рик усмехнулся, но усмешка получилась грустной:

- Моя дорогая пташка, из королевской тюрьмы выходят лишь на плаху. А если настоящий убийца столь высокороден – тем более. Главное, не совершай опрометчивых поступков, умоляю – не навреди себе. Просто знай, что если мне надо умереть ради тебя – я умру с радостью. Надеюсь, месть принцессы на этом закончится.

- А ты подумал обо мне?! – взорвалась она. – Как я буду жить без тебя?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Ты будешь жить, - сказал он твердо. – А теперь – иди. И не приходи больше, чтобы не было сплетен. Не хочу, чтобы о тебе говорили плохое.

Он даже не поцеловал ее на прощание. Но уходя Дьюлла постоянно оглядывалась и видела, что Рик прижался лицом к прутьям решетки и смотрит вслед.

Выйдя из-под сводов тюрьмы, Дьюлла не сразу отправилась к ожидавшей ее фрейлине. Прислонившись к стене, девушка закрыла глаза, собираясь с мыслями.