Рейтинговые книги
Читем онлайн Свадьба Зейна. Сезон паломничества на Север. Бендер-шах - Ат-Тайиб Салих

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 75

— Клянусь аллахом, это так, — отвечал Ат-Тахир, — он большой человек. Мы сегодня удостоились великой чести ехать вместе с его благородием на базар. Вот увидите, как только мы доедем до смоковницы, нас встретит почетный караул с оружием на изготовку и отдаст нам честь по всем правилам, и все из уважения к Накормившему Голодных Женщин.

— Верно, — проговорил Ахмед. — А почему ты не купишь себе «джип», как другие? Хочешь все свои капиталы оставить наследникам?

— Дай бог, чтобы этим «джипам» не поздоровилось, — сказал Саид Законник. — С тех пор как сыновья Бакри купили себе машину, невозможно зайти на базар. Каждую минуту только и слышишь, как она дудит. Прямо голова раскалывается!

Эти слова не рассердили Накормившего Голодных Женщин. Засмеявшись, он надвинул чалму па лоб и сказал:

— Говорят, Саид Накормивший Женщин ни на кого не обращает внимания.

Копыта ослов цокали по гравию, выбивая такты бодрой, мажорной мелодии. Крайним слева шагал, как самый главный, осел Саида. За ним следовала ослица Вад ар-Равваси, которая шла спокойно и не спеша, словно уверенный в себе человек. Далее, в середине, трусили осел Саида Законника и ослица Михаймида, справа — ослица Ахмеда Абу-ль-Баната. На некотором расстоянии от них шагал осел Абдель-Хафиза. Он шел, словно был один, сам по себе, то прибавляя, то замедляя шаг. Абдель-Хафиз ехал молча, перебирая бусины четок. Поводья своего осла он положил на край седла, предоставив животному возможность идти, как оно хочет. Саид Накормивший Женщин, снова заговорил:

— Денег, слава аллаху, много, и купить «джип», если я захочу, для меня не вопрос. Но, клянусь вам, если какой-нибудь человек отправится на базар верхом па хорошем молодом осле да положит на него сеннарское[78] расписное седло и львиную шкуру, хорошенько подвязав подбрюшник и закрепив узду, да сам будет сидеть на нем молодцом и осел будет горделиво вышагивать «топ-топ», словно какой-нибудь сердар или хукумдар, а потом на всю пустыню заревет «и-а, и-а», то, клянусь всевышним, о таком человеке все скажут: «Вот это настоящий мужчина».

Ат-Тахир произнес:

— Саид совсем потерял разум.

— Откуда у него взяться разуму, — сказал Ахмед. — Даже если он и купит себе целый пароход, все равно, как был разнесчастной копотью, так и останется.

Саид Накормивший Женщин словно не замечал этих колкостей. Посмотрев на ослицу Ахмеда, он восхищенно проговорил:

— Эта ослица способна на всякие хитрости… ох и умна!

Тут ослица споткнулась и чуть не упала. Испугавшийся Ахмед воскликнул полушутливо-полусерьезно:

— Да не будет к тебе милостив аллах! Больше знать тебя не хочу. У тебя глаз злой и горячий, как адов огонь. Ты сглазил мою ослицу.

Саид Накормивший Женщин сказал:

— Если хочешь предложить ослицу мне, я прямо сейчас куплю ее у тебя.

Саид Законник возразил:

— А чем плох осел, па котором ты сидишь? Если тебе некуда девать деньги, посватайся к какой-нибудь женщине.

— Накормивший Женщин больше уже не женится, — сказал Вад ар-Равваси. — Ему лучше отправиться в паломничество.

— Как же тогда его будут звать? — спросил Ахмед. — Хаджи Накормивший Голодных Женщин?

Ат-Тахир возразил:

— Накормивший Голодных Женщин — и хаджи? Нет, так не бывает. Его будут звать просто Саид.

Могучий Саид Накормивший Голодных Женщин долго и заливисто смеялся. К всеобщему удивлению, Абдель-Хафиз нарушил обет молчания и одиночества и тоже издал короткий, еле слышный смешок, напомнив Михаймиду о своем присутствии.

После этого нить разговора прервалась. Блик света отразился на поверхности реки, заставив Михаймида обернуться. Он натянул поводья своей ослицы и увидел, как восходит солнце. Издали казалось, что оно стоит на огромной горе без конца и без края. Оно было все открыто взгляду, как человек, спящий обнаженным под открытым небом. Желтеющий вдали северный берег сверкал под утренними лучами. Река то появлялась, то исчезала, как мираж, как зарница. У самой воды росли нильские акации и тальх. За ними расстилались поля пшеницы. Пальмовые рощи поражали кипением жизни. Дальше, вплоть до самых домов, тянулись другие поля, а за ними расстилались бескрайние пески пустыни. Ему казалось, что пустыня висит в пространстве. Она то приближалась к нему так, что ее можно было достать рукой, то убегала, удаляясь, как несбыточная мечта. Там среди бела дня он услышал давно знакомые голоса и увидел воочию тех, кому они принадлежали. Голоса доносились до него со стороны реки и из пустыни, с востока и запада. Он заметил, как какие-то фигуры выходят из воды, пробираются между ветвей деревьев, перепрыгивают через макушки пальм и крыши домов, порхают, танцуя в воздухе, над куполами и тают, исчезая в лучах солнца. Было непонятно, в какое время все это происходит. Восход был похож на закат. Они сменяли друг друга и повторялись каждое мгновенье. Он смотрел на все это без страха и удивления. Потом натянул поводья своей ослицы и повернулся спиной к солнцу.

3. АТ-ТАХИР ВАД АР-РАВВАСИ

Ат-Тахир Вад ар-Равваси повернулся ко мне, не поднимая лица от воды. Мой вопрос остался, однако, без ответа, повиснув в воздухе между рекой и небом. Его лицо было хорошо видно, оно блестело среди тьмы, словно от него исходил свет. Внезапно он закричал:

— Сучья дочь, уж сегодня ночью ты мне попадешься!

— Почему ты говоришь «сучья дочь»? Откуда ты знаешь, что это самка?

— Даже среди рыб женщина — всегда женщина, а мужчина — всегда мужчина.

Среди этой кромешной тьмы я ослеп, но Ат-Тахир Вад ар-Равваси все видел и слышал.

— Видишь ли, — сказал он, — у нас с ней давние счеты. Лет пятьдесят тому назад одна из бабушек этой рыбины перевернула мне лодку. Когда я упал в воду, она схватила меня за штаны и стала тянуть за собой вниз.

— И как же ты поступил?

— Я оставил ей свои штаны и выскочил из воды совершенно голый.

Его голос в темноте звучал бодро и весело, и казалось, что рыбы, плавающие в воде, понимают его.

— Больше трех месяцев я охочусь за ней: то она оборвет леску, то съест наживку и уплывет. Бесстыжая! Не рыба, а дочь шайтана.

Во время своих поездок я встречал его всегда на заре — то в лодке посреди реки, то в поле. Иногда я видел, как он сидит на берегу с удочкой. Я успел позабыть его приятный, мягкий голос. Но в то утро я услышал, как он поет песню, мелодия которой словно соединяла оба берега реки тонкими шелковыми нитями. Однажды я увидел издали, как он сидит, грустно всматриваясь в воду. Я окликнул его, но он не ответил. Позже я спросил его около лавки Саида, о чем он тогда задумался. Засмеявшись, он ответил:

— Значит, ты меня видел в тот день? Ей-богу, удивительная история! Правильно говорят, седина в волосы, а бес в ребро. Клянусь аллахом, пятьдесят лет я ничего такого не видел. Все пятьдесят лет, что я ловлю рыбу в Ниле, я ничего не знал и ничего не слыхал. В то утро бесстыжая оборвала леску и нырнула вглубь. Слышу, что-то зашевелилось на поверхности воды. Вдруг вижу — да сохранят нас силы небесные, — из реки выходит девушка неописуемой красоты, в чем мать родила. Клянусь господом, я услышал вот этими своими ушами, как она сказала ясным и отчетливым голосом — вот как мы сейчас с тобой говорим: «О Вад ар-Равваси, тебе лучше оставить меня в покое». Не успел я найти подходящие слова, чтобы ей ответить, как она нырнула опять в реку. Ох, брат Махджуб! Ох, братья! Так и остался я сидеть, глядя на воду.

Если бы эту историю нам рассказал Саид Накормивший Голодных Женщин, то мы бы посмеялись и сказали, что его слова — вздор. Если бы нам поведал ее Ахмед Абу-ль-Банат, то мы сказали бы, что он болтает спьяну. Но Ат-Тахир Вад ар-Равваси всю свою жизнь говорил только то, что видел и слышал.

Он сказал, словно только сейчас до него дошел смысл моего вопроса:

— Бедный Абдель-Хафиз изменился с того дня, как умерла его дочь. Он стал совсем другим. Раньше он был бодрым и глаза его все видели. Если он нашел успокоение в молитве, то это тоже хорошо.

— А ты?

— Я-то? Фатыма, дочь Джабр ад-Дара, всю свою жизнь молится. Ее молитв хватает нам на двоих.

Когда-нибудь я попрошу его рассказать мне, как он женился на Фатыме, дочери Джабр ад-Дара, одной из четырех сестер Махджуба. Сейчас, я знаю, он не расскажет. Он теперь занят этой злосчастной рыбой: разговаривает с ней, обменивается шутками и совершенно забыл о моем присутствии. Он сказал рыбе, что сорок лет тому назад изловил ее бабушку, тридцать лет назад — ее дядю, потом поймал многочисленных теток по отцовской и материнской линиям. Я спросил его в шутку о родителях рыбы, о ее братьях и сестрах. Он встрепенулся, словно пробудившись ото сна:

— А?.. Кто?.. Что?..

— Ты что, бредишь? Ты же начал рассказывать.

— Ей-богу, Михаймид, я не расслышал тебя.

— Я спрашивал тебя о ее матери и отце.

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 75
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Свадьба Зейна. Сезон паломничества на Север. Бендер-шах - Ат-Тайиб Салих бесплатно.
Похожие на Свадьба Зейна. Сезон паломничества на Север. Бендер-шах - Ат-Тайиб Салих книги

Оставить комментарий